– Ты правда его пригласила?
– Что, в кино, да?
– И он не пошёл?
– Отказался? Отшил тебя?
– Больно, наверное?
– Как же ты только осмелилась?
– Фильм-то какой?
– А вот мне мама говорила, что первый шаг должен делать парень!
Ох! Как же мне надоели эти расспросы! Эти сплетни, пересуды, поучения…
– Девчонки, прекратите! Утомили. Раздуваете тут без повода!
Я сидела на подоконнике неподалёку от кабинета литературы, а передо мной находились мои подруги – Оля и Вика. Впрочем, не знаю, могла ли я в полной мере назвать их подругами. Скорее, они были просто приятельницами. Так уж вышло, что именно с ними я проводила больше всего времени и именно им рассказывала большинство своих секретов (которые очень быстро переставали быть таковыми). Вот и сейчас Оля с Викой требовали положенную им порцию информации. Они наперебой задавали вопросы, даже не давая мне возможности на них ответить.
– Ничего себе без повода! – сказала Оля, маленькая, кругленькая, большая любительница поговорить и поесть. – Всё-таки не каждый день в нашем классе девушки приглашают парней на свидания!
– Да какое свидание! – я небрежно махнула рукой. – Говорю же вам: бесплатно это всё. Написала отзыв на фильм на городском сайте и выиграла два билета на новый мультик. Не идти же одной, верно? И вас я позвать не могу, вас ведь двое. Вот и решила Данилова пригласить…
– Но ведь неспроста именно его! – заметила Вика. Она была повыше и постройнее второй подруги, знала про тренды и бренды и очень любила поважничать.
– А что «неспроста»? Можно подумать, у нас тут огромный выбор! Лаптев толстый, Грибов тощий, Медведевских весь в прыщах… Кузищину по внешности и по уму больше десяти лет не дашь… У Румянцева девушка есть. Ну и вот, остаётся…
– Хватит зубы заговаривать!
– Вот именно! Все знают, что ты сохнешь по Данилову! Уж год как!
– Кто это все-то?! – обиделась я. – Вы с кем дружите? Со мной или со всеми?
– С тобой.
– И со всеми.
– Ах вот как? Всем подряд, выходит, верите? Сплетничаете обо мне втихомолку? – Я изо всех сил старалась сделать так, чтобы девчонки оказались виноватыми.
Не вышло.
– Да ладно тебе кривляться! – сказала Вика. – Твоё приглашение реально весь класс обсуждает.
– Вот именно! – вставила Оля. – Лучше бы рассказала, как всё прошло. Что ты сказала Данилову? Что он ответил? А ты что? А он что?
– Стеснялась, наверное?
– Трудно решиться-то было?
– Да отстаньте! Нетрудно нисколько! Подошла да предложила. А он занят оказался. Ну и ладно. Приглашу кого другого. Всё, проехали!.. А ты что тут забыл?!
Под шумок к нам приблизился Лёха Кузищин – самый мелкий парень в классе. Собственно, за парня в виду роста и особенностей поведения его никто не считал. Скорей, это был местный клоун. Лёха очень стремился продемонстрировать всем, что он тоже крутой, и обзавестись подружкой, поэтому постоянно крутился вокруг девчонок и раздражал их. Это делало его ещё смешнее.
– Лёша, брысь отсюда! Что забыл?! Опять пришёл подслушивать?! – набросились на него девчонки.
Кузищин отпрыгнул назад, а затем, убедившись в своей безопасности, чинным шагом направился в кабинет.
– Больно надо вас подслушивать! – бросил он нам, ухмыльнувшись. – Как будто и так не понятно, про что говорите! Про Еропкину с Даниловым!
– Я тебе не Еропкина! – крикнула я. – У меня имя есть, понял, ты?! Меня Люда зовут!
Назревающую склоку прервал звонок на урок.
Литература была последним уроком. Последним за сегодня, за учебную неделю и перед большими майскими праздниками. Настроение у всех, ясное дело, было уже совершенно не учебным. Учительница это понимала и, возможно, разделяла. Решив не мучить ни себя, ни нас, она включила фильм на весь урок.
Что это был за фильм и по какой книге его сняли, я, честно говоря, так и не дала себе труда разобраться. Все мои мысли поглощены были вовсе не книгами. Я даже на экран не смотрела. Просто лежала на парте, страдала по Жеке Данилову да иногда, так, нечасто, чтоб он не заметил, поглядывала на его дивный загривок и ухо неописуемой красоты.
Жека перешёл в наш класс в начале года и влюбил меня в себя с первого взгляда. Удивительно, что меня одну! Я не понимала, как кому-то могут не нравиться эти живые и капельку наглые голубые глаза! Эти блестящие чёрные волосы, так удивительно сочетающиеся с бледной кожей! Эти вечно ухмыляющиеся губы, которые первый раз в жизни заставили меня думать о поцелуе! Жека был идеалом. После знакомства с ним я твёрдо усвоила, что красивые юноши – это те, кто похож на Жеку, а кто не похож – те «не мой тип». Данилов был самым красивым: если кто-то это отрицал, то только из зависти. Данилов был самым умным: если он и учился на тройки, то лишь потому, что ему так угодно. Данилов был самым сильным: если он и не мог больше всех подтянуться, то исключительно по злому умыслу физрука. Данилов должен был стать моим мужем… Но вот беда – он совершенно не обращал на меня внимания.
Первые полгода я страдала молча. Потом, на новогодней дискотеке, всё же решилась и пригласила Жеку на белый танец. Он не отказался. Три минуты длилось счастье. А потом по классу пошли слухи, что я влюбилась. Чем больше я отрицала их, тем сильней одноклассники убеждались, что это правда. Они отслеживали мои взгляды, ловили вздохи и на удивление правильно объясняли каждый мой жест. Тёма Лаптев, мой сосед по парте, не только заметил, что я рисую портреты Жеки во время скучных уроков, но и разболтал это всем парням.
Сам Данилов тоже не был молчаливым. После того как на День Валентина я бросила в почтовый ящик вырезанное из бумаги сердечко с выведенным печатными буквами словом «ЖЕКА», он вместо того, чтоб пригласить меня куда-нибудь, выставил послание на всеобщее обозрение. Я всё отрицала, ведь валентинка была благоразумно отправлена без подписи. Я даже уничтожила обрезки той бумаги, из которой её сделала! Но одноклассники не переставали демонстрировать чудеса догадливости. Что касается самого Жеки, то он, конечно, поступил не очень хорошо, сделав меня таким образом посмешищем… Но у всех есть недостатки! А поскольку это был единственный минус, который выявился у моего идеала за этот год, за него я готова была полюбить ещё больше.
И вот настал апрель. Сегодня было его последнее, тридцатое число. Все нормальные люди радовались тому, что впереди у них длинные выходные, а я как дура думала про то, что не увижу своего Жеку аж десять дней. А ещё я сосчитала, сколько дней его осталось видеть. Если без выходных, то выходило совсем немного – восемнадцать. Восемнадцать дней на то, чтобы увлечь того, кто игнорирует меня уже восемь месяцев. А по истечении этих дней прозвенит последний звонок, закончится девятый класс, Жека заберёт документы и уйдёт в техникум. Он сказал об этом ещё в январе как об абсолютно решённом деле. Значит, оставался только май… И праздники, такие всегда желанные и такие неуместные сейчас, отнимали у меня треть этого последнего месяца!
