– Янис?
Голос раздавался откуда-то снизу, и только тогда Янис понял, что держит трубку верх ногами, и развернул ее.
– Янис? Ты меня слышишь?
Вот так уже лучше или, по крайней мере, громче.
Глаза он по-прежнему не открывал, а все тело ломило и не хотело слушаться.
– Слышу, – сонно прохрипел Янис.
– Дорогой, я тебя разбудила, извини.
Теперь он узнал голос Мэгги, у которой купил дом три года назад, а теперь ей же сдавал комнаты над гаражом. Просто так она бы никогда звонить не стала, а тем более в такую рань, сколько бы там часов уже ни было. Может, что-нибудь с крышей случилось?
– В чем дело? – Янис всегда легко переносил смену часовых поясов, но тридцатичасовой перелет из Малайзии его добил. Он еще раз крепко зажмурился, а потом снова открыл глаза.
Было уже довольно светло, и сквозь приоткрытые ставни виднелся утренний туман, который могло разогнать лишь жаркое калифорнийское солнце. Янис все-таки посмотрел на часы. Еще и семи нет.
– Все в порядке, во всяком случае, с домом. Но я хочу у тебя кое-что попросить, – неохотно призналась всегда такая независимая Мэгги.
– Проси все, что хочешь, – предложил Янис, усаживаясь в кровати.
Янис всю жизнь проводил в разъездах, занимаясь куплей-продажей ценных пород древесины для изготовления мебели, а восьмидесятипятилетняя Мэгги никогда никуда не ездила, так что всегда могла присматривать за домом. Янис посылал ей открытки и кухонные полотенца со всего света, а она кормила его домашним печеньем и обедами.
К тому же, пока он сдавал эти комнаты Мэгги, у него практически не оставалась места для других гостей. Он, конечно, ценил теплоту и благородство своей бесконечно преумножающейся семьи, но не любил, когда родственники путаются под ногами. Нет, у него замечательная семья, но пусть она живет за океаном, так всем будет лучше.
Всего только две недели назад, перед поездкой в Юго-Восточную Азию, Янис объяснял троюродной сестре, что у него нет места «для всех них».
– Все, что твоей душе угодно, – повторил Янис, заставляя себя вылезти из постели. – Особенно если это кухонные полотенца. Я тебе целых пять штук привез.
– Бог ты мой! Ты меня испортишь.
– Ты того стоишь. Что тебе нужно? – Янис высунулся из окна и убедился, что с крышей все в порядке. Но он все равно всегда рад поменять лампочку, починить щеколду или отнести сумки с продуктами, хотя вряд ли бы она стала ради этого звонить в семь утра.
– Я споткнулась об коврик и хотела бы, чтобы ты отвез меня в больницу.
– В больницу? С тобой все в порядке?
– Разумеется, но бедро немного беспокоит. Я им позвонила, и мне сказали, что нужно сделать рентген.
– Уже иду, – заверил Янис, быстро одеваясь.
Через минуту он уже был у Мэгги.
– Извини, я не хотела тебя беспокоить.
– Все в порядке. Ты можешь ходить?
– Но не тебе же меня нести, – возразила Мэгги и, скривившись, поднялась с дивана.
– Могу и отнести.
– Глупости.
Мэгги попробовала шагнуть, но судорожно вздохнула и упала бы, если бы Янис ее не подхватил.
– Лучше вызвать скорую, – серьезно предложил Янис. Но вместо этого подхватил ее на руки и спустился в гараж, где рядышком стояли его «порше» и ее «форд».
– Давай поедем на моей машине, – попросила Мэгги.
– Ты не хочешь, чтобы в больнице видели, как ты выходишь из «порше»?
– Очень хочу, но детское кресло туда не влезет.
– Что? – Янис так удивился, что чуть ее не уронил.
– Мне нужно детское кресло для Гарри.
– Гарри?
– Малыш Мисти. Ты не помнишь? Ты его как-то видел.
Мисти, приходившуюся внучкой второго мужа Мэгги, он помнил. Легкомысленная девица с длинными светлыми волосами, загорелой кожей и пустыми голубыми глазами выглядела лет на двадцать, а вела себя на семь. И теперь у нее есть ребенок.
– И она в состоянии его воспитывать?
– Может, малыш заставит ее наконец взяться за ум.
Это вряд ли. Янис с трудом припомнил, что действительно пару месяцев назад видел этого малыша.
– И при чем он тут?
– Он сейчас спит у меня в комнате. Ты можешь смело его разбудить, капризничать он не будет. Почти.
– Звучит очень обнадеживающе, – заверил Янис, с сожалением проходя мимо «порше» и усаживая Мэгги в «форд». – А где сама Мисти? Или мне лучше не спрашивать?
– Поехала к Девину.
Янис знал о Девине лишь то, что он служит в армии и приходится отцом ребенку Мисти. И еще у него довольно сомнительный вкус на женщин.
– Так, готово, – пробормотала побледневшая Мэгги.
– Только в обморок не падай, – то ли приказал, то ли попросил Янис.
– И не подумаю, сходи за Гарри. Ключи от машины на кухне, в миске с петухом на книжной полке.
Перепрыгивая через две ступеньки, Янис поднялся наверх, взял ключи и пошел в спальню, где малыш спал в переносной кроватке. Что ж, стоит отдать Мисти должное: она хотя бы позаботилась о том, чтобы у Гарри было детское кресло и переносная кроватка. А он-то думал, что она просто оставила ребенка на Мэгги, ни о чем не заботясь. Может, Мисти все-таки повзрослела?
Когда Янис вошел в спальню, Гарри возился в кроватке и озирался по сторонам. Сколько же ему лет? В начале прошлого лета Мисти походила на неповоротливого бегемота, так что он, наверное, родился в середине лета, значит, ему нет еще и года.
– Привет, старик, – как можно жизнерадостнее поздоровался Янис.
Уцепившись за решетку, Гарри сел, но, увидев незнакомца, недовольно засопел.
– Только плакать не надо, – твердо сказал Янис, подхватывая ребенка на руки, пока тот еще не разрыдался. – Пойдем искать бабушку.
Янис запер дверь и спустился в гараж, где, увидев Мэгги, Гарри радостно запищал и вытянул ручки.
– Извини, дорогой, я не могу тебя сейчас взять. Ты так быстро его переодел.
– Что? – не понял Янис, как раз прикидывая, как посадить Гарри в детское кресло.
– Он только проснулся, так что скоро промокнет. Кто бы сомневался.
– Но нам нужно отвезти тебя в больницу.
– Я подожду, – улыбаясь, заверила Мэгги.
– Тебе все это кажется очень смешным?
– Мне кажется смешным больное бедро. Янис почувствовал укол вины.
– Но ты пытаешься выжать максимум из данной ситуации.
– Что-то вроде того.
– По-твоему, я умею менять подгузники?
– По-моему, ты все умеешь.
Что ж, с этим не поспоришь.
– Ладно, пошли, приятель, – пробормотал Янис, в очередной раз поднимаясь наверх.
Менять подгузники ему уже приходилось раз эдак тысячу. Ну, может, чуть поменьше, но, когда у тебя такая огромная семья, то волей-неволей приходится периодически сидеть с детьми. Ведь всегда найдется какой-нибудь племянник или племянница, десятиюродный брат или сестра, которого родители с радостью навяжут ничего не подозревающему, не говоря уж о том, что совершенно не желающего сидеть с ребенком родственнику.
