Сьерра внимательно осмотрела пляж, прежде чем войти в воду. Ей не хотелось пугать случайных туристов своим заплывом.
Конечно, отдыхающих на пляжах Орегона в декабре оказалось не слишком много. Сьерра выпустила легкую струйку энергии вверх – к маяку мыса Хесета Хед. День выдался очень туманным, и маяк был совершенно незаметным. Зато теперь она сможет вернуться – если захочет.
Может, мама просто не захотела возвращаться.
Ее лодыжки замерзли. Сьерра использовала простое заклинание, которое позволяло ей оставаться в тепле и в холодном зимнем океане.
Призываю Воздух, призываю Огонь,
Танец молекул дает мне тепло.
Накрой мою кожу ветерком согретым,
Теплыми водами океана летом.
Дитя морей свободно плывет,
Как и я – вперед.
Благодаря магическому «костюму» ноги Сьерры тотчас же согрелись. Приятное ощущение. Мама показала ей этот фокус, когда Сьерра была еще маленькой девочкой – ведь даже гораздо более теплое течение у берегов Гавайев заставляло ее дрожать.
Она скучала по Гавайям почти так же сильно, как по маме.
Собравшись с силами, Сьерра упала животом на доску для серфинга и ринулась вперед – ровными ритмичными гребками. Она достигла охраняемых вод залива Хесета Хед меньше чем за минуту, где с ней принялись заигрывать бурные волны.
Осторожно, шептала им Сьерра. Еще рано. Дайте мне сначала проскользнуть мимо камней.
Она уверенно продвигалась все дальше, но океан словно взбунтовался. Упрямые волны бывали именно такими в середине зимы – очередная причина бросить вызов стихии.
Смех вырывался из легких Сьерры, как морская пена. Вскоре она пересекла невидимый рубеж и попала в течение, которое могло увлечь ее за собой.
Хочешь повеселиться?
Прекрасно. Она настроена сразиться, а густой туман скроет ее от любопытных туристов на берегу.
Сьерра перекатилась на спину – ее сила устремилась в вытянутые вперед руки.
Призываю Воду – моя подруга,
Принеси волну и бурю.
Призываю Воздух – брат мой,
Ты плетись, крутись и вой.
Ураган лихой, мы все вместе втроем,
Я играю с вами день за днем.
Волны вздымались и опадали, как и ее энергия. Сьерра распахнула глаза как раз вовремя, чтобы увидеть трехметровый вал, который накрывал ее с головой. Девушка слегка дернулась, извернулась и, хихикая, ловко проплыла мимо. Играй честно!
Выбираясь на поверхность, она сверкнула колдовской молнией в тыльную сторону волны, разбивая ее надвое, и промчалась прямо посередине.
Молнии потрескивали и в тучах на небе, и в обжигающих пальцах Сьерры. На мгновение ее позабавила идея создать ураган, но затем она снова вернулась в воду. Для настоящего шторма нужно плотно позавтракать – она же не хочет ослабнуть и замерзнуть, плывя обратно к берегу.
Сьерра опять нырнула, заметила воронку слева от себя и поплыла к эпицентру. Ее закружило, будто в стиральной машине, но сзади девушку подпирала плотная водяная стена. Откинув голову, Сьерра наслаждалась скоростью.
Пульс застучал у нее в висках, и она насторожилась. Водоворот тоже присмирел. Осмотревшись, Сьерра нацелила палец, полный энергии, к юго-западу. Гавайи были не самым близким источником теплого течения, но в здешнем заливе Сьерре не хватало родных ощущений.
Ее сердце кольнуло, когда она почувствовала первые струйки вод Мауи[1], которые несли с собой солнечный свет и стершиеся со временем воспоминания. Сиротское пособие точно не предназначалось для покупки билетов на Гавайи, как бы она ни просила.
Если бы она нашла работу, то смогла бы сама заработать деньги.
Но «если» как раз и являлось серьезной проблемой. На побережье Орегона зимой маловато рабочих мест, а соцобеспечение покрыло бы траты на ее поездку, только если бы она уже где-нибудь трудилась.
Но ведь люди постоянно нанимали в свой штат совершенно незнакомых восемнадцатилетних парней и девчонок. Хотя Сьерре в принципе тоже повезло. Здесь, в объятиях океана, она могла укротить свой гнев, вызванный системой жестких правил и нескончаемых бумаг и документов.
Первые двенадцать лет своей жизни она провела в абсолютной свободе и была именно той Сьеррой Брайтон, которой хотела быть.
За последние шесть она стала беспомощной и едва живой, брошенной в мире, где никому не было дела до того, кто она такая.
Мама, что с тобой случилось?
Сьерра не сдержала слезы, и они утекли вместе с волнами. Но сегодня не следовало плакать. Ей надо что-то придумать.
Четыре дня. Четырнадцатого декабря она станет совершеннолетней, и ей больше не понадобится опекун – но если к тому моменту у нее не будет работы и жилья, ее никуда не отпустят. В итоге ей придется жить согласно судебному «промежуточному плану», что бы это ни значило.
Она даже не читала, что написано в официальных бумагах. Она не собиралась оставаться в Орегоне.
Попрощавшись со своими «приятелями» по игре, Сьерра перевернулась на живот и поплыла к берегу.
Ничего!.. Сьерра Брайтон обретет свободу. Ей просто нужно устроиться на работу. И тогда она получит деньги на собственное пропитание.
Она провела в океане чересчур много времени – пальцы на ее ногах уже закоченели.
Говин нахмурился, увидев мигающее оранжевым цветом предупреждение на экране компьютера.
– Эй, Ти Джей – гавайская аномалия проснулась.
– Дай-ка взглянуть.
Его давний лучший друг приблизился к столу: в одной руке – пиво, в другой – чипсы. Можно было бы легко предположить, что Ти Джей Хэмблин – типичный водитель трейлера, а не один из лучших в мире метеорологов.
Или, как утверждала наклейка на его стуле – «Гений погоды». Ти Джей не скромничал понапрасну.
А то, что он ел чипсы на завтрак, было плохим знаком.
– Дорин не покормила тебя?
– Она меня выставила. Сказала, ей надоело жить с таким неряхой.
– Ее жалобы небезосновательны.
Говин многозначительно посмотрел на беспорядочную гору предметов на столе Ти Джея. Кстати, сам он не очень-то расстроился из-за Дорин. Вероятно, в следующий раз его приятель поднимет планку. Но надежда умирает последней. Говин вздохнул – в таких случаях от друга требовалось нечто большее, чем просто пожать плечами.
– Хочешь яичницу?
Ти Джей засиял.
– С сосисками? Она выгнала меня вчера прямо перед ужином – я жутко голоден.
Говин закатил глаза. У Ти Джея не было и половины навыков, необходимых для самостоятельной жизни.
Его мать частенько твердила, что именно поэтому они и подружились – ведь Говин родился с лишней долей здравого смысла, которого как раз не хватало Ти Джею. Будучи математиком, Говин ценил ее чувство юмора. А будучи другом гениального, но неприспособленного парня, он не всегда считал это обстоятельство забавным фактом.
