Журналист отличается от писателя тем, что он не придумывает события, он их описывает. Он не сочиняет сюжеты, их «сочиняет» кто-то другой наверху, гораздо выше, чем вы подумали. Задача журналиста их расшифровывать, прочесть Высший промысел – логику происходящего, социально-политические закономерности, ходы истории. Журналист – объективный писатель (по крайней мере, должен быть таковым).
Тема этой книжки – диктаторы и террористы. Два явления древних, как Библия и куда как современных. Два худших мировых зла. Это множество самых разных историй, драматичных, трагичных по высшему счету.
События имеют свойство развиваться – порой долго и самым причудливым образом. Так что писались эти истории, естественно, не в один присест, даты в конце каждого фрагмента фиксируют текущий момент. Задача хроникера – понять, куда и как они текут, сложить верную картину.
У пишущего есть взгляды и пристрастия. Читатель быстро разберется в них. Но я старался быть объективным.
Ассасины, немного гашиша и много наркотика власти
Кое-что про слова – вместо предисловия
Ассасины. Это слово вошло в европейские языки, словно нож наемного убийцы. То, что оно восточного происхождения, не вызывает сомнения, но вот по поводу его зачатия существуют разночтения. Или, если хотите, историческая инвариантность.
Кто-то производит его от собственного имени Хасан ибн Сабах – был такой характерный персонаж на Ближнем Востоке, известный еще как Старец Горы.
Другие – от нарочито уничижительного арабского слова, означающего что-то вроде: отщепенцы, люди за чертой.
Прославленному венецианцу Марко Поло принадлежит самая интригующая версия. Он уверен, что корень слова – гашиш!
За тысячу лет история обросла легендами и сама превратилась в миф. Пройдемся по его составным частям.
Хасан ибн Сабах – очередной воитель за святую веру, каковой, без сомнения, являлась близкая ему подветвь исмаилитской ветви мусульманства. На рубеже XI–XII веков он утверждал ее против врагов внутренних – сторонников всех других ветвей мусульманства, и врагов внешних, нагрянувших из Европы – крестоносцев, попутно решая свои практические задачи. Утверждал особым способом: он создал Орден ассасинов – убийц.
Воевать со всеми противниками долго и накладно. Да и зачем, когда дело можно решить одним ударом ножа?
Он обосновался в крепости Аламут – по нынешней географии в северо-западном Иране. Свою организацию Ибн Сабах называл Asās, Общество Веры, а его членов — Asasiyun, благоверные. Выстроена она была безупречно. На вершине вождь, он же пророк. Ниже благоверные – «несущие волю», поделенные на два уровня, только высший уровень имел доступ к вождю. Дальше шли «товарищи». В самом низу располагались «последователи» – человеческий материал. Действия всей пирамиды власти были направлены на то, чтобы сделать из этих людей гвозди.
Люди-гвозди получали звание федаи (жертвующие собой). Они были заточены на два действия: самым коротким способом забрать жизнь у того, на кого укажет высший перст, и без колебаний отдать свою. Все остальное было избыточным.
С душой этих «избранников наоборот» в Аламуте работали так же тщательно, как и с телом. При этом средством, которое доводило федаев до кондиции, был гашиш – он давал ощущение рая. Ощущение рая ассоциировалось у молодых людей с личностью их великого предводителя. Только от Старца Горы зависело, попадут ли они в рай, будь то конечная инстанция для самых достойных или пока земная его репетиция.
Так, во всяком случае, утверждает Марко Поло.
Между прочим, именно эту легенду – со ссылкой на знаменитого путешественника пересказывает граф Монтекристо. Послушаем его: Старец «приглашал избранных и угощал их, по словам Марко Поло, некоей травой, которая переносила их в эдем, где их ждали вечно цветущие растения, вечно спелые плоды, вечно юные девы. То, что эти счастливые юноши принимали за действительность, была мечта, но мечта такая сладостная, такая упоительная, такая страстная, что они продавали за неё душу и тело тому, кто её дарил им, повиновались ему, как богу, шли на край света убивать указанную им жертву и безропотно умирали мучительной смертью в надежде, что это лишь переход к той блаженной жизни, которую им сулила священная трава».
Не доверять графу Монтекристо? Невозможно. И пусть критики утверждают, что не находят подтверждения этой теории в мусульманских источниках.
Так или иначе не вызывает сомнения сам фактор индоктринации. Убийства творились во имя веры. Ассасины были не простые наемники, они были воины джихада, защитники святого дела, орудия небесной кары. Неважно, что она была сосредоточена в одних земных руках. Ведь он, Старец Горы, говорил именно так: «Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!»
Аламут – прообраз нынешнего терроризма. Внизу напрашивается параллель: федаи – шахиды. Сверху вертикаль идеальной диктатуры – чистая Орвеллиана: Большой Брат, Внутренняя Партия, Внешняя Партия. Структура Аламута пунктуально повторяет общество «1984». Поскольку плагиат из будущего маловероятен, то приходится признать, что это матрица. Всякое тоталитарное общество строится по этому принципу.
Уместно напомнить диалог жертвы и палача из этого романа ХХ века.
«Он (Уинстон) заранее знал, что скажет О’Брайен: что партия ищет власти не ради нее самой, а ради блага большинства… Это партия вечный опекун слабых, преданный идее орден, который творит зло во имя добра, жертвует собственным счастьем ради счастья других…»
Однако неожиданно для Уинстона О’Брайен отбрасывает демагогию.
«Теперь я сам отвечу на этот вопрос. Вот как. Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, только власть… Власть – не средство, она цель. Диктатуру учреждают не для того, чтобы охранять революцию; революцию совершают для того, чтобы установить диктатуру. Цель репрессий – репрессии. Цель пытки – пытка. Цель власти – власть…
И помните, что это навечно. Лицо для растаптывания всегда найдется. Всегда найдется еретик, враг общества для того, чтобы его снова и снова побеждали и унижали… Никогда не прекратятся шпионство, предательства, аресты, пытки, казни, исчезновения. Это будет мир террора…»
Terror по-русски ужас. Террор – наведение ужаса. Терроризм – диктат наведением ужаса.
Примеры терроризма можно найти в Библии. Именами великих и ужасных диктатур история усыпана с древнейших времен. Отличить, оторвать одно от другого невозможно.
Плутарх описывает сцену из времен раннего Суллы. «Большинство из обреченных на смерть триумвиры были намерены подвергнуть публичной проскрипции после вступления своего в Рим. Но двенадцать человек, или, как утверждают другие, семнадцать, из наиболее влиятельных, в том числе и Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно. Четверо из них были умерщвлены сразу. Но в то время как по Риму разыскивали других и обыскивали дома и храмы, внезапное смятение охватило город, и всю ночь были крики, беготня, рыдания, словно во взятом неприятелем городе…»
