– Ой, девочки, сейчас будет дождь! – выкрикнул звонкий девичий голосок.
И тут же откуда-то из высокого поднебесья сорвался гром, грозно и оглушительно прогромыхал и закатился глубоко в лес. Вслед за громом обрушились струи тёплого отвесного дождя и с торопливым шумом застучали по земле.
– Девчонки, дождь!
Но было уже поздно: дождь быстро обогнал стайку загорелых девчушек и весело подбирался к палаткам летнего лагеря. И когда промокшие визжащие девчушки достигли желанного укрытия, дождь уже вовсю стучал по брезенту палатки. Девчушки сели в кружок и затихли, слушая шумливую перебранку струек дождя над палаткой.
– Люда, расскажи что-нибудь, – чуть слышно попросила одна из девчушек.
И сразу же круг девчушек, минуту назад похожий на мокрую стайку воробьев, ожил.
– Люд, выдай что-нибудь про цветы! Мы так любим твои рассказы про цветы!
Все выжидательно смотрели на девочку с голубыми, как незабудки, глазами. Но тут опять над палаткой заворчал гром, и девчушки снова нахохлились. Только та, к которой обращались, оставалась спокойной, и, немного помолчав, начала свой рассказ.
Лина
Когда-то возле большой старинной усадьбы был великолепный сад, в котором росло много прекрасных цветов. Их выращивал старый садовник, похожий на доброго волшебника, а может, он и в самом деле был волшебником.
В то памятное лето садовник вскопал ещё одну клумбу, хотя цветов в саду и так было предостаточно. Хризантемы, мальвы, гладиолусы росли здесь непроходимыми островками. Всё в том саду цвело и благоухало круглые сутки. Недолго чернела и эта клумба. Вскоре и она защетинилась зелёными росточками, потом на ней появилось множество ярких цветов, и среди них – красавчик и балагур Пион. Он был приветлив со всеми цветами: улыбался Розам, подолгу шептался с Мальвой, многозначительно перемигивался с Хризантемой, был со всеми весел, и все были в восторге от него. А недалеко от красавца росло то, что по сути дела не должно было здесь расти, – Незабудка, скромный лесной цветок. Наверное, так происходит встреча, после которой говорят: это была сама судьба. Вот и Незабудка выросла там, где её посеял ветер. Увидев однажды Пиона, она влюбилась в него. Ах, как она завидовала тем, кто звёздным вечером пьёт хрустальный коктейль – терпкий коктейль, настоянный на пахучих травах, чистый как утренняя роса. Этот коктейль пьют только на пару с возлюбленным. Тот, кто пил его вперемежку с первыми поцелуями, знает, как он кружит голову. Утрами Незабудка была словно в полусне, вечерами же задыхалась в счастливых грёзах. Ну а Пион… Пион даже не знал о существовании Незабудки. Он весело проводил время, упиваясь своим успехом, и, наверное, так бы никогда и не узнал о ней, если бы не тот знойный день.
В то утро садовник отлучился куда-то на целый день, предоставив цветы жгучему солнцу, и к полудню на клумбах уже не было ни одного весёлого цветка. Незабудке невыносимо было видеть, как тяжко её возлюбленному, как пустой взгляд его прекрасных карих глаз бессмысленно блуждает, ни на чём не задерживаясь, как он равнодушен даже к лёгкому ветерку, что ласково треплет его роскошную шевелюру.
– На, возьми, испей, – осмелилась Незабудка и протянула Пиону свою голубую чашу, в которую собирала утренние росы, чтобы настоять на каплях росы заветный коктейль.
– Это ты мне? – спросил Пион и зашевелил тычинками. – Ты откуда такая? – поинтересовался он, отпив глоток.
– Я здешняя, – откликнулась Незабудка, замирая в ожидании заветных слов «А теперь испей ты!». Но желанных слов она так и не услышала, а чаша была уже опустошена.
– Приглашаю тебя на коктейль, – сказал он с такой лёгкостью, какая была присуща только ему.
О, разве можно сравнить ожидаемое со сказанным?! Пион пригласил её на хрустальный коктейль!!! Незабудка закружилась в счастье и вытянулась из травы, расправив свои голубые лепесточки. Она перестала бояться жгучего солнца и раскалённого неба. Ей ничего не страшно: ведь она же устойчивый к невзгодам полевой цветок и в ней самой есть капелька голубого неба. И – самое главное! – её пригласил на коктейль сам Пион, её возлюбленный!
Наступил вечер, и всё цветущее общество собралось на хрустальный коктейль. Пришла и Незабудка. Встав в сторонке, она огляделась: у всех в бокалах сверкал коктейль, сидели счастливые пары, и в центре, словно на Олимпе, её возлюбленный. Он играючи отпивал по глотку из каждой переполненной чаши, а ему подносили и подносили их.
И напрасно ждала Незабудка, что возлюбленный и ей преподнесёт заветный бокал. Он, увидев её, лишь слегка поклонился. Весь вечер она пребывала в каком-то пьянящем сухом угаре. Мелькали у неё перед глазами цветы, соцветья, листья, стебли и руки-веточки с наполненными и опустошенными бокалами. Все пили, веселились, улыбались, смеялись. И никто не предлагал ей выпить заветного коктейля.
И она никому ничего не предлагала: ведь всё, что у неё было, она уже отдала. Незаметно душный вечер перешёл в ночь. Незабудка, вернувшись к себе, повалилась на траву, и мягкая земля клумбы показалась ей камнем. Лёжа, обессиленная, ничем не прикрытая, она уже не сознавала, что целый день у неё не было ни капельки воды. Поэтому, когда утром над садом взошло жгучее солнце, её быстро сжег первый зной.
Рассказ окончен, все молчат, а над палаткой всё ещё шуршит дождик. И этот дождик, наверное, слышится девчушкам причудливой симфонией земной жизни…
…И почему это должно было произойти в маленьком печальном дворике? Не потому ли, что в этот таинственный уголок редко заглядывало солнце, и уже к середине августа на деревьях появлялась жёлтая листва, а асфальт вечно не просыхал от дождевых луж. Редкие прохожие, попадая в этот мрачноватый дворик, зябко передергивали плечами и спешили поскорее удалиться.
Давно нет уже этого дворика, он остался там, в прошлом. Теперь туда от нас уходят наши обиды и радости, несбывшиеся надежды, и ещё то, о чём мы не желаем вспоминать, да ещё наши первые любимые, которых мы почему-то всегда торопимся забыть.
А тогда… Тогда был просто вечер, последний вечер лета. Большие, влажные звёзды августа, срываясь, падали в тёплые травы. Всё и всех скрыла тогда эта ночь. И только этот странный дворик нарушал гармонию ночи. Из глубины дворика вырывался вальс, он то исчезал в глубине пластинки, то снова рвался ввысь, тревожа ночь. Видимо, пластинку очень часто крутили. Через несколько минут этот вальс, наверное, затих бы, если бы во дворик не заглянула рыжая немолодая женщина – Осень. Она подошла, прислушалась и пошла в глубь дворика, туда, где играла пластинка.
