Да, так можно. Сразу – эпилог.
Эта история произошла со мной на самом деле. Кстати, письма не всегда были воображаемые, хотя очень много происходило именно мысленных монологов. Некоторые я начала записывать в 2018 году, чтобы завещать дочери. Как трактат о пути диванного психолога из точки «не забываем страдать» до точки «жить интересно».
Про интересно – это не для всех. Возможно, у вас другое кредо. Например: всё смешно. Или – жизнь есть любовь.
В итоге трактата из меня не вышло. Вышли мысли-коучи, которые сделали меня и которые я таки завещаю дочери. В этом дневнике они, конечно же, приведены не все и не полностью, потому что некоторые моменты я хочу оставить только для внутреннего пользования.
Какие у меня холодные пальцы… Я мёрзну от само́й себя и липкого ужаса. Фу, какое киношное выражение.
А чего ты хотела, Таня? Всё и сразу, на голубой каёмочке принц в зубах белого коня притащит? Молодец, поздравляю.
Теперь – холодные пальцы. Зато обрати внимание, какая пустота вокруг! Чего лицо корчишь? Не нравится? Не такая уж ты и умная, как выглядишь. Нет? Красивая? Ну да, ну да…
Давай споём! Да не ссы, раздвоение личности не самый плохой исход. Может кто-то по-пелевенски напишет про тебя: «Таня и пустота».
Плачешь, что ли? Брось. Здесь это не в счёт. Видишь, на горизонте встаёт солнце? Не видишь? Правильно, нет здесь солнца. И горизонта нет. Ничего нет. Только ты. Ну и я. Тоже ты. Вот такая психоделика. Ничего не попишешь. Смешная тавтология получилась. Нет?
Ладно, давай серьёзно. Ты чего хочешь? Глобально. Какие твои целеполагания?
Ой, прости! Прости, что смеюсь… Ну ржачно же – целеполагания… Нет?
Всё, теперь точно, всё по-серьёзному. Давай поговорим. Чего ты там хотела-мечтала? Не ходить в офис, тишину и время для экзерсисов? Вот, всё для тебя.
В каком смысле не совсем? Не совсем тишину? Ну, ты, мать, даёшь! Какой запрос, такой и стол. Кушай.
Ну чего ты ноешь опять? Да, можно. Что-что? Можно переделать. Но я не хочу. Из жалости. Я жалею тебя. Себя. Будем жить здесь, в пустоте. Представь себе Майнкрафт с нуля. Сначала пустота, а потом – что хочешь.
Утопия? Утопия?! Ну и утопия, а что?
Ты пока поплачь, попривыкни. А я пойду осваиваться. Только без глупостей, ладно?
Говорила тебе мама: «сядь посиди со мной»?
А тебе пятнадцать и хочется на скамейку к друзьям. Тебя раздражает её взгляд, такой мокрый, как у нерпы. И такой же беззащитный. Ты чувствуешь его спиной. И уходишь.
Говорила тебе мама: «вот будут у тебя дети…»
Будут, будут и чё? Я не буду лезть в их пространство и душить любовью!!! Так всё и получилось? Не душишь? Не плачешь втихаря? Мама была не права?
Повезло…
А я плачу. И тоже прошу посидеть со мной. Пока ещё сидит, но уже морщится и на телефон поглядывает. И скоро я буду смотреть ей в спину…
И всё чаще думаю о том, как же обидно было моей мамочке, как больно. Очень жаль, что поняла я это только сейчас. Почему не поверила ей на слово? Где теперь те скамейки?
И как же замечательно, что она со мной! Пусть не рядом, а через всю страну, по телефону!
Мама, мама моя! Я люблю тебя, моя кошечка! Скучаю! Спасибо тебе, жизнь моя! Ты всегда была права.
Сядь посиди со мной! А?
Сегодня пришла ко мне дочь. Рассказать. Что тревожит её, что открыла она для себя за последний год. И лицо её то ломалось от набегающих слёз, то розовело от переполняющих эмоций. Голос то почти шипел на альтах, то качался на люстре звонким колокольчиком. А я смотрела на неё.
Смотрела и удивлялась: когда моя веточка успела вырасти? Как по-взрослому она рассуждает в одиннадцать с половиной лет. Как удивляет меня здравым анализом людей и поступков.
Стой! Погоди взрослеть! Я ещё не хочу! Куда там… Хочу, не хочу – смешны мои желания сдержать твой рост. Смешны и печальны. И я иду смотреть твои детские фотографии, где ты такая маленькая, маленькая. Такая маленькая!
Ну хорошо, я согласна, раз так надо. Раз так принято… Только помни: ты всегда будешь моей веточкой, моей девочкой. Приходи ко мне! Приходи поговорить и помолчать! А я всегда буду рядом, даже потом.
Душа моей души.
Сомкнётся лес над головой,
И небо встанет за спиной.
Волна затопит пики гор,
А ты останешься со мной.
Ты дочь моя, душа моей души!
Дыханье сердца, пульс любви.
Мелодия моих волшебных снов
И акварель моей звезды.
С тобой готова я летать
И петь готова, и молчать.
Ты мой мотив и свет огня,
Ты продолжение меня.
Хотя совсем другая ты…
Когда хочется писать – надо писать. Неважно что. Можно буквы. Можно слова. Можно без смысла. Можно с ним. Со смыслом. Смысл – он. Не она. Она – любовь. Он – смысл. Он – здравый. Она – нежная, страстная, …, к детям. К нему. А он? Он смысл. Чей?
Можно ходить по кругу. Одной или с ним. А можно по спирали. Вниз. И тогда можно проделать дыру в Земле. Проход насквозь. Пройти и уйти. С дырой в груди и в голове. И бабочки… Они улетают сквозь дыру. Так красиво. И больно. Плакать можно. Плакать и ика́ть. Быть некрасивой. А потом спать. Спать. Потом проснуться и жить.
А можно вверх. По спирали. Тогда бабочки в тебе. Воздух свежий. Голова кру́гом. И он. Он есть. И он, и смысл. И неважно чей он, этот смысл. Просто ты – любовь, он – любовь. Мы любовь.
Когда хочется писать…
Когда я сержусь, мне грустно. У меня сжимаются челюсти и ломается механизм, отвечающий за радость. А когда я не радуюсь, то становлюсь нудной.
Опять кто-то нож не помыл! Я же прошу-прошу! Можно не мыть вообще ничего, но нож! Нож надо мыть сразу. Почему? Не знаю. Грязный нож меня бесит. Когда я грущу.
А ещё в такие моменты мне хочется всех виноватить. Не так сделал, мало сделал, лучше бы вообще ничего не делал… Вслух я этого не говорю. Эту пилу слушают только мои тараканы. Молча, не вступая в дискуссию. Тактичные гадёныши… Или боятся?
Так вот – я сегодня сержусь. И у меня болят уши. И я знаю, чего не хочу слышать. А скоро заболит горло, потому что я так и не озвучу того, что мне хочется сказать в ответ на то, чего слышать я не хочу. Вот такое масло масленое.
А может быть, дело совсем не в этом, и вся эта соматика ко мне никакого отношения не имеет? Всё это – просто возбудившийся от упавшего иммунитета стафилококк золотистый? И звучит красиво: золотистый… Не халам-балам, нервы разыгрались, а бактериофаги попить нужно?
Как понять, кто мухи и где котлеты? Особенно когда и понимать то не хочется. Хочется забить и уйти в туман. Или нет, лучше включить перегидрольность и тыкать пальчиком, поджав губки…
Я сержусь. Сегодня. А завтра будет новый день.
Я не заметила, как и когда это случилось. Сморщенный, запущенный, скучный. Начала избегать встречаться с ним взглядом, перестала слушать и слышать. Мне стало тоскливо и тесно.
