Октябрь. Понедельник. Не всяк ветер в голове попутный
>1
Меня зовут Наталия Гончарова, я люблю гулять в Гончаровском парке. Мне кажется, что тех, кто носит имя Наталия, нужно с возрастом переименовывать. Например, Бесталия или Неталия. Хотя недавно на заседании меня вообще по-другому назвали: « Вы – не член нашей организации и как смеете что-то нам говорить?» И тогда я достала из широких штанин… удостоверение и стала им трясти:
–Я член, я – член! Но другой организации, не вашей.
– Да перестаньте же трясти своим членом! Тьфу ты, удостоверением.
В тот день так и не смогла высказать профессиональное мнение. Не позволили.
На самом деле красная корочка есть у меня, но просрочила оплату взносов и теперь я не то, чтобы Не член, я вообще Ничейный Член. А уж когда сделала себе к купальному сезону эпиляцию в зоне бикини и увлеклась, то теперь я лысый ничейный член. Наталия – Не-Талия. Талия у меня на самом деле была, но в прошлом веке она вдруг исчезла. Её победило большое светлое чувство – любовь. Любовь не к трём апельсинам, а к пельменям, домашним тортам и чебурекам. И теперь вместо талии у меня пухленький живот. Мужчины в метро уступают место, они думают, что я вот-вот могу родить. А я уже никого не смогу родить, только новый рассказ. Недавно мужчина сделал комплимент:
–Как научиться писать смешные рассказы?
–Пережить похороны любимой кошки, остаться в живых после родов в российском роддоме, побывать истицей в суде при разводе. И вот тогда точно получится.
–Я живу с мамой, она ненавидит кошек, – сожалел начинающий прозаик.
Но если бы я начала рассказывать о себе…Интерес к еде у меня сильнее, чем к жизни. Рано ложусь спать, и домашние спрашивают:
–Сильно устала на работе?
–Просто всё съела.
Всё время что-нибудь ем. А в библиотеке им. Ленина так есть хочется, что я беру с собой термос и варёную курицу. Там, конечно, же, есть столовая с горячей едой, но цены на академиков рассчитаны. Я весь день читаю, пишу, читаю, пишу, а потом достаю курицу.
–Здесь есть нельзя!– кричит очень жирная библиотекарша. Она так толста, что я смотрюсь на её фоне моделью, хотя худой меня никак не назвать, ни с натяжкой, ни с подтяжкой в виде утягивающего белья.
–Я бы могла не есть ничего весь день, но ваши открытые настежь окна… Петр прорубил окно в Европу, а вы прорубили окна навстречу московским сквознякам. Мне так холодно, что уши стали стрелять как пушки Петра Великого, и если мне не подкрепиться горячим чаем с курицей, то завтра вообще слягу с простудой.
–Если не открывать окна, то всему залу будет душно!– парирует библиотекарша.
–Я вообще не понимаю, где сейчас нахожусь, в Москве 21 века, или в маленькой деревне времён Петра? Почему нет кондиционеров?
– Этот вопрос к нашему руководству.
–А может, выполняете секретную программу, цель которой истребить мозги нации простудой?
–Может быть, но я вам ничего не говорила.
Домочадцы пытаются посадить на диету. Иногда я прихожу домой, а на столе стоит банка, а в ней плавает две несчастных кильки.
–Кот умер? Я попала на его поминки?
–Сегодня у православных постный день, – и достают из духовки тушёную капусту. Пощусь я дома, а вот на работе успеваю сбегать за копчёной колбасой и съесть её за пять минут.
Дала объявление в социальную сеть: «Ищу единомышленника для походов в тренажёрный зал. Любимый вид спорта силовое двоеборье. Оно в себя включает тягу под душ и рывок домой. Мой рост метр семьдесят пять сантиметров, размер от пятьдесят второго до пятьдесят четвертого в зависимости от того, каков был ужин. Если салат, то у меня пятьдесят второй размер, если три сковороды чебуреков, то пятьдесят четвертый». Не откликаются.
Как-то коллега по работе искренне удивился:
–Представляете, на картине Малевича под чёрным квадратом нарисованы голые женщины!
–Подумаешь, я уже вот десять лет ношу на бёдрах чёрный квадрат – чёрную юбку, а под ней что? Под ней голая!
–А я про это никогда и не думал, – он стал пристально всматриваться в чёрные квадраты, висящие мешком на полных тетках.
Совсем недавно поняла, что же это такое «бальзаковский возраст». Это когда вы не успели себе купить к сезону новый купальник, а ваша мама говорит:
–Возьми мой. Всё равно на пляж не пойду!
Примеряете трусы-парашюты, хоть и не чёрного цвета, и понимаете, что этот фасон как нельзя лучше прячет жирные места. О, мой любимый чёрный!
Несколько лет назад наступил траур, и я теперь не снимаю с себя чёрные одежды.
–Кто-то умер?
–Умерла моя молодость: мужчины больше не оборачиваются вслед.
Полуправда. Мужчины мной интересуются и часто спрашивают: «Наталия, а кем вы работаете?»
–Ой! Мне некогда! Бегу на панельку!
–Проститутка?– и достают из бумажника купюры.
–Я представитель второй древнейшей профессии, бегу на панельную дискуссию, я журналист.
Летом меня отправили в командировку и подселили к одиннадцати комбайнерам в маленький, уютный двухэтажный домик. И тут я начала завидовать Белоснежке. Ей гномы приносили алмазы и изумруды. А мне что? Только недозрелый арбуз с поля.
Недавно мой редактор выпустил изо рта новую валюту. Он сказал: «Спасибо! Спасибо!» Я получила зарплату и поняла, что каждое «Спасибо!» эквивалентно пятнадцати тысячам рублям и решила обменять словесные деньги на магазинный товар. Но в продуктовом уже висело объявление: «Котировку слова «Спасибо» от редактора журнала «Сельхоз-навоз» не производим!».
Спустя месяц стало ещё хуже. Зарплату не заплатили совсем, а хозяйка жилья грозила выселением. В тот день гороскоп пообещал: «Добьётесь успеха в делах, получите необходимую поддержку, найдете союзников». И я нашла союзников на Казанском вокзале. Бомжи сострадательно протянули обглоданную куриную ножку и недопитый кофе, а блохастый пёс лег на ноги, и сразу стало тепло. И бомжи, и пёс почему-то поверили моим слезам.
Два года назад появился новый статус-разведёнка. Знакомые спрашивают, когда же я найду свою половинку, и даже предлагают разные кандидатуры.
–Почему ты не хочешь замуж?
–Я всего три года назад вернулась оттуда. К рецидиву не склонна.
И, кроме того, я считаю, что выйти замуж – плохая примета, это – к разводу.
Нет, ну вообще мужчины любят меня сильно, прямо до смерти. Бывший муж все семнадцать лет дарил мне на дни рождения шоколадки. А последний раз преподнес мне лист бумаги формата А 4. Я подумала: «Кризис, деньги кончились». Но это был документ о покупке места на кладбище. Для меня. Он заказал эскиз памятного надгробия и продумал цитату на нём: «Хороша Наташа, но в гробу ты краше!»
И я вдруг стала предвидеть свою смерть. Я даже знаю это место в Москве, куда она придёт за мной. Это- Казанский вокзал. Поняла недавно, когда ходила получать очередную посылочку из дома: ящик с помидорами, три трёхлитровых банки меда, домашнюю колбасу. Когда я это все погрузила на тележку, то поняла, что кишки вот-вот выпрыгнут наружу и расплещутся по рельсам.
