Утро началось с противного писка мобильника. На экране светилась веселая мордашка мультяшной кошки. «Катейка» настойчиво домогалась вылюбить мозг.
– Хватит спать, Кирыч. Сам говорил, что сегодня мы точно к первой паре поедем, – весело протараторила Катюшка.
– Давай через полчаса на остановке, я только глаза продрал.
– Ты только не передумай, а то я тебя знаю. И вообще, отрывай свою ленивую задницу, пора грызть гранит науки, – последнюю часть Катейка произнесла с интонацией заправского лектора, но сорвалась в смех и повесила трубку. Видимо с утра ее настроение было шикарное.
Бросив телефон на кресло и пробурчав что-то про кошачье счастье, он поплелся в ванную. Зубная паста, как на зло, никак не хотела давиться из тюбика. «Да чтоб тебя», – зло подумал Кир и посмотрел на предмет, вызвавший такую фразу. Тюбик, как тюбик, только крышечка была на положенном ему месте, плотно закрыв выход пасте. «Не, ну а зачем ее раскручивать было?» – мысль скользнула на подкорке и отвесила подзатыльник. Спустя 10 минут на кухне уже фыркал чайник, была прочитана записка от мамы, гласящая, что ее непутевый сын найдет бутерброды на столе, если удосужится на него посмотреть. Позавтракав, Кир поплелся одеваться, собрал рюкзак и выскочил из квартиры, предварительно чирканув на квадратике бумаги вердикт о том, что бутерброды были найдены и приговорены к съедению за слишком аппетитный вид.
Кирилл шлепал по улице в сторону остановки, и в его голове проносился дикий мыслительный поток на тему «Как свалить с пар пораньше и не огрести».
Солнце радовало последними теплыми деньками и прямо кричало, что в такую погоду нужно брать своих друзей, прыгать в машину и валить на природу. Но, маячившая на остановке точеная фигурка в красной курточке, не пойдет, ни на какие уговоры и, один фиг, будет гнуть свою линию о том, что надо ехать на пары и вообще быть более ответственным. Но это сейчас. «Посмотрим после твоей экономики», – подумал Кир и, подойдя со спины девушки, гаркнул: «Привет кошачьим». Катейка, как обычно, вздрогнула. Обернулась, произнесла: «Дурак, так и кондрашка придет». Поправила очки в модной оправе на кнопке носа и твердым голосом сообщила, что сегодня у Кирыча не получится сорвать ее планы на посещение храма знаний. «Угу, проверим», – подумал Кир, а сам кивнул и произнес клятвенно заверяя, что он даже не думал нарушать такие высокие порывы и вообще не при чем. Катейка заливисто засмеялась, и парочка новоиспеченных студентов зашагала в сторону старого, видавшего наверно самого Пушкина, автобуса. Галантно пропустив даму вперед и в полголоса констатировав, что задница его подруги вообще не очень, Кир в ответку получил кулачком в плечо и услышал, что главное Женьке нравится, а Кирыч может идти со своими наблюдениями.
Автобус чадил и мерно катился, периодически останавливаясь, чтобы выплюнуть или поглотить в свое чрево спешащих людей. Мимо окон проносились машины и Кирыч, под болтовню Катейки, начал проваливаться в дрёму.
Проснувшись как от толчка, Кирыч сперва не понял где он и почему рядом кто-то постоянно чихает. Чей-то голос произнес, что наконец-то этот хлам отбегался и на линию выведут нормальный автобус, а не это кусок металлолома. Катейка спала на его плече и, видимо, сдавала экзамен или объяснялась маме почему задержалась. Губы ее шевелились, а кнопка носа едва удерживала очки, которые отчетливо пытались совершить побег, оставив свою хозяйку в мире размытых пятен. «А все-таки Женьке крайне повезло», – пронеслось в голове Кирыча. Катейку он знал уже лет пять. Девочка с огнем в глазах и огромными очками была первой, кто подошел к нему в новой школе и, оценивающе осмотрев, констатировала: «Новенький!». Кирыч тогда ляпнул что-то похожее на: «Так точно, разрешите представиться?». Девушка заливисто засмеялась, сказала, что зовут ее Катей и вообще у нее на новенького планы по какой-то там постановке. За годы совместной учебы Катя превратилась в Катейку, основательно похорошела и сменила одни очки на другие. Их отношения переросли в крепкую дружбу, скрепленную клятвой, что если в жизни все будет плохо, то в 40 лет они распишутся в ЗАГСе. Катейка всегда поражала Кирыча своей непосредственностью и о поползновениях в ее сторону даже не думал. «Зачем портить дружбу сексом?» – сказал он однажды и Катейка весело смеялась. Жгучая брюнетка в свои 17 лет уже знала, что хочет от жизни и какие взгляды на нее бросают мужчины. Словно выточенная древним мастером, ее фигура была идеальна. С точки зрения Кирыча именно такой должны были быть девушки.
