Не знаю, зачем я сейчас об этом думаю, но, наверное, мне стоило родиться мужчиной. Чтобы постоянно не разрушать идиотский стереотип о хранительнице очага. Чтобы в бизнесе тебя воспринимали как равную, а не красивую куклу или очередную выскочку. Чтобы наслаждаться сексом, не боясь получить распространённое клеймо.
Да, я совсем не сахар и порой веду себя похлеще редкостных кобелей. Но все же стройная девушка, идущая рядом в строгом сером платье и с гладким каре, прикрывающим привлекательные черты, никогда не будет ждать пресловутого шлепка, пошлых взглядов или непристойного предложения.
Уже поздно. Совещание прилично затянулось. Алексис жмёт кнопку лифта, и мы плавно спускаемся на первый этаж здания.
– Доброй ночи, – с милой улыбкой произносит она на прощание и направляется на стоянку.
– До завтра, – устало бормочу я, догадываясь, что скрывается за демонстративной любезностью моей личной помощницы, спешащей к своей машине.
Хотя, возможно, мисс Вонн действительно нравится пахать на жёсткого, амбициозного босса в женском обличии, но мне безразлично в любом случае. Важна лишь её чёткая исполнительность, которая регулярно и щедро поощряется.
Кстати сказать, минувший четверг принёс не только Алексис, но и всем без исключения работникам, явно неподдельную радость, в большей или меньшей степени. Это была пятилетняя годовщина компании. Я ненавижу массовые сборища и принципиально не устраиваю корпоративы. Считаю достаточным бокала шампанского и поздравительной речи. Ну, и разумеется, конверты с заслуженной суммой в руки.
«Хёндэ» мисс Вонн стартует с парковки и с рёвом уносится на поредевшие улицы, сияющей огнями, Оттавы. Я же, расположившись на заднем сиденье чёрного «БМВ», даю водителю знак ехать.
Завтра меня ждут утомительные перелёты и оживлённые встречи с подчинёнными в двух филиалах. Мой заместитель Саймон останется в офисе за главного до середины недели. Этот мужчина солидного возраста с аналитическим складом ума, железной хваткой и богатым опытом является незаменимой фигурой в команде лучших специалистов, сформированной мной не так давно. Мистер Хоттс – один из числа тех, кто трудится на благо нашего предприятия почти с основания. Я очень ценю его профессиональные качества и фанатичную преданность. Он стал бы отличным руководителем, но не раз получая предложение занять место управляющего в Америке или Англии, неизменно отказывается. Причины банальны и даже сентиментальны. Саймон любит родной город и не собирается никуда уезжать. И ещё мистер Хоттс постоянно твердит, притом, шутливо грозя пальцем, что мне нужен присмотр. Хотя, без притворства и лести, воспринимает грамотным, умелым лидером, достойным уважения и восхищения.
Через пару недель наступает мой недолгий отпуск, вытребованный близкой подругой, угрожающей разрывом тёплых, прочных отношений. Я уступила её напору и объективным аргументам. Да, и Саймону не помешает отдохнуть от меня. Как, впрочем, всем сотрудникам, находящимся под тотальным контролем и выполняющим внушительный перечень сложных задач.
Водитель останавливает автомобиль, и я покидаю салон. В нос ударяет прохладный воздух, едва моросит дождь. У дверей дома переминается с ноги на ногу Чарльз – пожилой добродушный консьерж. Мы приветствуем друг друга, вежливо перекинувшись стандартными фразами о погоде, а уже спустя минуту свою хозяйку встречает, по традиции поджидающий на пороге квартиры, голодный кот. Вешаю пальто и сразу отправляюсь на кухню. Заунывно мяукая, Лео бежит за мной.
Подруга подарила мне его на прошлый день рождения. И, замечу, он единственный представитель мужского пола, к которому я испытываю искреннюю привязанность. Ведь, в основном, голова моя занята высокими технологиями и внедрением инноваций, а сердце никогда никому не принадлежало. Будет ли? Твёрдо уверена, что нет. Почему? Вероятно, виновата природа. А ещё, совершенно точно, масса примеров трудного брака, в том числе собственных родителей. На самом же деле, меня все устраивает. Мной всегда двигало желание не зависеть от кого или чего-либо, а работа значилась важнейшим приоритетом. Кроме того, я обожаю одиночество, нахожу монотонность приятной и предпочитаю определённый распорядок спонтанности.
Накормив питомца, переодеваюсь в пижаму и, открыв любимый шоколадный пудинг, забираюсь на диван перед огромной плазмой. Надо признаться, мне сложно отказать себе в десерте на ночь. Но, так как активный спорт – неотъемлемая часть моей жизни, потеря формы меня не пугает. Поэтому, продолжая с удовольствием поглощать сладкое, переключаю каналы в поисках интересного кино. Мной просмотрено несчётное количество фильмов и сериалов. Да, и книг прочитано приличное. А с недавнего времени серьёзно увлекла и живопись, заставив вспомнить частные уроки, неохотно посещаемые в детстве. Иначе говоря, мне не бывает ни грустно, ни скучно. К остальному, развлекаться по-взрослому я тоже умею. Вот только своим особым, весьма пикантным и тщательно скрываемым долгие годы, способом.
Будильник звонит ровно в восемь утра. Позавтракав, беру кота, который любопытно высовывает мордочку из отверстия специальной сумки, и спускаюсь на лифте в фойе.
Роб пунктуален и, как заведено, ждёт меня у крыльца. Мы завозим Лео к маме. Болтаю с ней совсем недолго и снова сажусь в машину. Дорогой в аэропорт проглядываю новости на планшете.
Обычно я жутко нервничаю, перемещаясь на высоте десять тысяч метров, и каждый раз обязательно принимаю таблетки от укачивания. Но сегодня полет проходит довольно гладко. Полностью сконцентрировавшись на работе, пролистываю бумаги и делаю пометки.
– Здравствуй, Эмма, – Джим, встречая, равняется со мной у дверей аэропорта Кеннеди.
– Привет.
Сквозь солнцезащитные очки я замечаю, как он, чуть наклонив свою белокурую голову, украдкой оценивает мой безукоризненный внешний вид. На мне элегантное орехового цвета пальто из альпаки, серый брючный костюм в клетку, который ничуть не помялся, и черные в тон сумки ботильоны.
Мы садимся в автомобиль и едем в офис. По пути туда мистер Клэптон сообщает о текущих проблемах. Заправляю выбившуюся волнистую прядь за ухо и, развернувшись полубоком, внимательно слушаю его. Джим лаконичен и серьёзен, хотя на скуластом лице управляющего моего филиала иногда проскальзывает едва уловимая улыбка. Выдающая настоящий лёгкий характер. Как и расслабленный узел на синем галстуке, подобранный к тройке такого же оттенка. И карие глаза, которые всегда обнадёживают и искрят позитивом.
После длительного совещания и отрепетированной поздравительной речи для сотни служащих, мы обедаем в ресторане, общаясь уже на нейтральные темы.
