- Нет, Ген, я совершенно точно не могу! - прыгаю на одной ноге в прихожей, пытаясь обуть чёртовы шпильки.
Одна туфля все время срывается. Это потому что мелкая канючит и дёргает дверь.
- Уже бегу, Бусинка! - кричу Нике.
- Ну-у, А-ань, - тянет мой агент, по совместительству парень и практически жених.
Когда он делает такие интонации, мне совершенно уже не хочется за него замуж. И дело даже не в наигранной женственности.
Я виолончелистка. И я обещала дочери, что хоть раз мы проведём вместе время перед праздниками.
Ей уже шесть, ещё немного - вздыхаю - и Бусинка станет совсем большая. Пойдет в школу, а я... Я почти не проводила с ней времени. Одна воспитывала, без отца. И поначалу все было очень и очень непросто, до того как я нашла Гену, завела свой соцсеть и что называется попёрло.
Теперь у сильных мира сего есть спрос на мои виолончельные импровизации.
Реклама и маркетинг.
Ах да, ещё упорство. Решаясь оставить дочку, я слово себе дала: "Не будем голодать".
- Я уже согласился, - разгоняет мои мысли Гена. Как ледяной водой окатил.
Бросаю чёртову туфлю на пол и не выдерживаю:
- Мы же договаривались!
- Речь не о простом корпоративе, Ань. Речь идет о твоей карьере! - канючит Геннадий. - Вот что тебе важнее? Единственный выходной?
Нет! Мой ребёнок!
- Геннадий, мы же говорили, что мне нужно проводить время с семьей!
Бусинка толчется в дверях. Даже никак не проявляет неудовольствия, но по грустной мордашке, потухшим глазам я понимаю: она все-все осознала.
Ника привыкла меня отпускать с тех пор, как моя карьера пошла в гору, привыкла к чужим рукам. Чем больше на меня спроса, тем молчаливее она почему-то воспринимает то, что мама где-то ещё нужна. И тем острее я чувствую вину.
- Нет! - рявкаю в трубку. - Ни за что! У ребёнка утренник и я буду там!
- Мы с тобой не можем отказаться!
Вот же он... до мозга костей медиаменеджер. Не поймут в тусовке. Все, конец.
- Он что олигарх, сын президента?
Молчит. Иногда мне кажется, что Гену во мне заводит только талант.
"Ну и отлично!" - говорит на это моя мама: "Значит, он никогда тебя не бросит и не уйдет, как отец Вероники".
Потому что заинтересован материально - это то, чего она не добавляет.
Зато об этом регулярно зудит маленький червяк внутри моей души. С Геной спокойно, взаимовыгодно и очень как-то не так, как было с отцом Бусинки.
Мама про отца Вероники не знает, а меня каждый раз бросает то в жар, то в холод, если вспоминаю его.
Так что да, лучше, наверно, с Геной.
- Нет! - бросаю чёткое.
Потому что единственное, что меня в наших отношениях не устраивает, так это попытки моего жениха распоряжаться моим временем.
Не то, что с отцом Ники. Там... было обжигающе горячо.
- Аня, это очень важно, - давит.
- Я об утреннике говорила! И не раз! Сам решай, что ты кому должен!
Сбрасываю.
Его попытки заработать нам больше денег уже выводят из себя.
Улыбаюсь дочери.
- Не беспокойся, Бусинка, сегодня идём мерить твоё платье, а потом на каток.
- Ур-ра! - малышка оборачивается вокруг своей оси, глаза у нее снова зажигаются.
А я думаю о том, что завтра её отчётный концерт по танцам и я буду там. Сегодня я наступила, наконец, на горло своему страху остаться никому не нужной без денег, связей и друзей. Остаться нищей оборванкой, какой была, когда мы с отцом Вероники расстались.
Я дорожила Геной, который меня буквально с самого дна достал.
Расправляю плечи: вот сегодня я щелкнула ему по носу.
Мы с Бусинкой выходим в подъезд и как-то разом становится проще, когда я думаю, что могла бы и не зависеть от Геннадия. А так ли он мне нужен, этот медиаменеджер, забивающий все моё свободное и несвободное время заказами?
Ведь самое главное - я дочь почти не вижу. Ведь я все это ради неё.
- А мы сегодня весь день вместе, мама? - спрашивает Вероника, когда я поворачиваю в двери ключ. - И дяди Гены не будет...
- Нет.
День проходит чудесно. Стараюсь Бусинку развеселить. Вернуть ей за все то время, что меня не было рядом. Могу сотню раз сказать "Я люблю тебя", но ведь слов иногда катастрофически не хватает.
Назойливо пикает мобильный, и уже дома я решаюсь посмотреть что там.
Двадцать сообщений от Геннадия примерно следующего содержания:
"Ань, очень серьёзные люди, ответь!"
Уложив Бусинку, ухмыляюсь и набираю:
"Кто, бандиты?"
"Я твой утренник перенес" - прилетает в ответ.
Вот... бли-и-ин.
Хватаю трубку.
- Ты чего?!
- Ань, хорош вести себя, как маленькая, - говорит удивительно серьёзно. - От такого нельзя отказываться. Короче, я дёрнул кого надо в твоём садике и утренник не завтра, а послезавтра.
- Ты совсем, а?!
- Ну я вроде как твой без пяти минут муж. Я должен о твоей карьере париться.
Мне кажется это вещи несогласующиеся. Но молчу. Реально, это первый раз такой решительный шаг от него в отношении меня и Вероники.
- Кто с Бусинкой посидит?
- Я. Точнее, твой сад завтра едет на экскурсию. В усадьбу к Деду Морозу. В Кузьминках, знаешь?
- Ага.
- Я оплатил. Довольна?
Сглатываю. Я вроде не говорила ему, что он мало делает для нас, но Гена к моей дочери обычно относится с прохладцей. Как будто она ему не совсем своя.
И тут меня осеняет.
- Это он тебе столько пообещал, что на экскурсию осталось?
Молчание.
- Анют, ты только подумай, нам хватит на шикарную свадьбу. Он даст столько, что хватит и на музыкалку. Все как ты хотела...
Снова пауза.
- Очень хочет видеть тебя…
Стою у окна, пялюсь в темноту и накручиваю локон на палец.
Геннадий ещё что-то говорит, а я вижу перед собой его тёмные жгучие глаза. Когда кто-то заговаривает о моем прошлом, в голову лезут обжигающие ассоциации.
Нет, это все глупости!
Встряхиваю головой, пытаюсь отогнать образ из прошлого и произношу:
- Фамилию скажешь?
