Как скарабей-навозник передвигается по почти безжизненному песку пустыни, двигая перед собой вечный шарик субстанции, которая может быть переработана в энергию или питательную среду ради той же энергии, по полутемному туннелю сквозь многомерные слои пространства-времени двигался хепр, мягко и неумолимо толкая перед собой шар пойманных сознаний. Сонм эмоций внутри шара объединялся одним иншмиром, но сознания несчастных существовали каждый в своем – так более эффективно генерировались эмоции, нужные для поддержания жизни существа. Дотолкав стонущую, хохочущую, визжащую и одновременно наполненную вязкой тяжелой тишиной конструкцию до поворота, хепр почесал лапками пульсирующее пузико, замер, наверное, задумавшись, тряхнул головогрудью, еще быстрее зашевелил лапками, и комковатый шар резко уменьшился наполовину. Раздался дикий вой, сразу оборвавшийся. Хепр, судя по всему, был доволен – лапки поглаживали раздувшееся и слабо подрагивающее пузико более размеренно.
Изгибая во все стороны многомерное пространство, туннели обтекали огромные полупрозрачные шары-исполины, уходящие порядками в беспредельность, висящие так плотно, что за ними почти не проглядывался свет далеких звезд. Рядом с хепром туннель ответвлялся, резко уходя куда-то вниз. Существо развернулось, головогрудь закивала, сокращая мышцы, хепр, сложив лапки, рванул прямо сквозь стенки туннеля к висящему недалеко полупрозрачному шару-исполину, напоследок поддав лапкой по собственному, маленькому. Комковатый уменьшенный шарик покатился вниз.
Прокатившись по изгибам туннеля через неподдающиеся счету и даже осознаванию слои мерностей, шарик, набрав скорость, влетел в недалеко висящий в пространстве большой шар, отличающийся от других таких же интенсивностью свечения, и сразу растворился в нем. Мириады сознаний внутри, в разное время затянутые сюда с невообразимых пространств Вселенной, никак не отреагировали на пополнение, продолжая страданиями и удовольствиями напитывать иншмиры. Только один, явно выделенный, стоящий особняком иншмир отреагировал. Там, в иллюзорном пространстве космоса, висела под косо бьющими струями дождя голова без тела. Прибитые дождем мокрые волосы не могли спрятать жуткую оскаленную улыбку того, кто когда-то отказался от реальности существования рядом с другими родственными сознаниями. Злобно ощерившись, рот раскрылся еще больше, и раздался дикий, полный довольства и безысходности жуткий вой, сопровождающийся утвердительным киванием мокрой головы, похожим на кивание головогруди хепра. Стоящие в пространстве люди, точнее их дубль-энергоряды, безвольные, с опущенными вниз руками, склоняя свои головы, тоже кивали в такт.
Грибы росли везде и всюду, куда ни кинь взгляд. Целые грядки покрывали небольшие полянки вокруг и между кустообразного бурелома, лезли наверх по небольшим кочкам, перебирались по замшелым веткам на бочкообразные стволы деревьев. Громадные лопухообразные листья с трех сторон тоже были покрыты семейками сиреневатых грибов, провисая под весом, пластались по курящейся парком болотистой поверхности. В «воздухе» висела метановая взвесь, ветра не было и мириады спор-грибов болтались в пространстве, чуть колыхаясь только от разности температур и влажности. Желтоватый, а где погуще, иссиня-оранжевый туман затянул все видимое пространство, оставив только небольшой клочок рядом с переплетенной ветвями непроходимой стеной старого могутного леса. Стояла тяжелая ватная тишина, изредка разбиваемая звенящими ударами капель, где-то чуть в стороне ближе к зарослям.
Медленно, со всей возможной предосторожностью пробирающаяся сквозь кусты Роймата остановилась, пытаясь рукой стереть с обзорника липкую грибную взвесь, невидимое лицо внутри шлема скривилось в горькой усмешке. О чем они там, на базе, думают?! Одно дело, сидя в удобных креслах где-то на орбиталке бродить по иншмиру-симулятору, а другое – это здесь, на планете. Степень-то опасности невысока, а вот реальные трудности полевых исследователей их мало интересуют! Снова система комбеза сбоит, она уже не раз к техникам обращалась. Протестят, злые нуклиды, спустя рукава, а потом оправдываются, дескать, это наложения полей среды планеты невозможно учесть при настройке аппаратуры, бла-бла-бла!
Ментальная связь с квантоумом комбеза восстановилась – не прошло и полминуты! И ограниченный интеллект сориентировался. Стекло обзорника очистилось, и в дополнение по бокам экрана заработали еще два инфопотока – картинка сзади и предполагаемо-возможный вид сверху – проекционная импульсная передача создаваемого из реальности иншмира. Ну что ж, своевременно! Вон туча идет грибная, нужно побыстрее уйти за те кусты, а то так заметет, что никакой обзорник не справится. Роймата за несколько месяцев работы на планете уже несколько раз попадала в пургу из мириадов местных микроорганизмов. Двигаться в такой пурге нельзя, обзор минимален, ментальная, да и вообще никакая, связь не работает, движения скованны, да и неизвестно, что в той туче прилетит и в тебя врежется. Нужно найти укрытие и обеспечить максимальную защиту при минимуме движения. И ждать. Определив направление, Роймата двинулась к скрывающимся в тумане зарослям.
О чем думаешь, как говорят, то и случается, и научному сообществу Скопы, да и вообще скопянам, повезло. За последние десятилетия были открыты, кроме нескольких рас, обладающих интеллектом и развитым осознанием, и около десятка планет с различными формами жизни, возможно, примитивных, а возможно, просто пока не поддающихся изучению. Но как только Скопа Сознаний получила возможности работы с инш-технологиями, была открыта, и совсем недалеко от Солнечной системы, эта маленькая планетка.
Планетка оказалась большим и довольно теплым астероидом, двигавшимся между двумя близкими звездными системами по хаотичной сильно вытянутой орбите. Уникальность трехсоткилометрового в поперечнике астероида была в том, что литосфера была местами покрыта почти стометровым почвенным слоем, а по экватору быстро крутящегося, неправильной формы вытянутого тела шла целая сеть горячих магматических трещин и даже вырисовывалась пара нарождающихся небольших вулканов. Но еще более уникальной оказалось атмосфера маленькой планеты – вязкая, низкая и тяжелая; слоистая, с явно выраженными очагами другого состава и свойств, она обладала функцией силового защитного поля и, несмотря на нелегкий путь астероида в космическом пространстве, никуда не исчезала. А главное – на маленькой планете существовала жизнь и не просто жизнь в уже описанном наукой виде, а явно выраженная многомерность жизни во всей экосистеме сегмента! Биогеоценоз планеты оказался дополнен не просто метаногенной, кремниевой или формой жизни на основе других соединений привычных веществ. Проявления жизни оказались не абстрактно-меметическими, а вполне реальными, сущностными, информативно-осознанными самой планетой. Многомерность пространства-времени-осознания создавалась самой маленькой планетой и для исследователей это был бездонный океан возможностей познания, где каждый грибочек или спора, микроб или клетка, любое возможное соединение несло в себе и развивало всевозможные поля и состояния Вселенной. Это был подарок – многомерность на ладони, мир, где каждое существо создает собственные иншмиры для естественной эволюции.
