Василий Быков - Долгая дорога домой

Долгая дорога домой
Название: Долгая дорога домой
Автор:
Жанр: Биографии и мемуары
Серия: Военный дневник
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Долгая дорога домой"

Книга приурочена к 100-летию со дня рождения великого белорусского писателя, участника Великой Отечественной войны Василя Быкова (1924-2003). Окончив пехотное училище в чине младшего лейтенанта, Быков воевал с осени 1943-го и до победного мая 1945-го; трижды раненный, он до конца своих дней носил осколок в правой руке.

Во всех произведениях писателя есть один неизменный герой, и это отнюдь не сам автор, чье незримое присутствие так или иначе каждый раз ощутимо. Этот герой – правда. И этому своему герою Быков оставался верен в самые мрачные годы, когда его запрещали и травили «от Москвы до самых до окраин».

Воспоминания «Долгая дорога домой» стали последней книгой Василя Быкова. С присущей ему откровенностью автор рассказывает о наиболее ярких эпизодах своей жизни, дает оценку общественно-политическим и культурным процессам, происходившим на его глазах. И хотя автобиографичные моменты в той или иной степени присутствуют в большинстве произведений Быкова, эта последняя книга, вне сомнений, самая исповедальная.

Бесплатно читать онлайн Долгая дорога домой


© Быков В. В., наследники, 2024

© Тарас В. Е., наследники, 2024

© Шапран С. В., предисловие, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Остаться собой

Совесть, благородство и достоинство —
вот оно, святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
за него не страшно и в огонь…

Эти строки принадлежат Булату Окуджаве, который, как и Василь Быков, мальчишкой пошел на фронт, и который, отвечая однажды на мои расспросы о литературных пристрастиях, сказал: «К Быкову у меня особое отношение: мы – ровесники, мы – фронтовики. У него крепкая рука и его мир, который он преподносит мне, очень сходен с моим. Я наслаждаюсь».

В домашней библиотеке писателя и сегодня хранятся «Песни Булата Окуджавы» с дарственным автографом: «Дорогой Василь, в эту бурную эпоху посылаю тебе свои тихие песенки. С давней любовью. Булат. 29.6.90». И эта высокородная «Песенка», конечно же, и о Василе Быкове тоже: «Совесть, благородство и достоинство – вот оно, святое наше воинство…» Неслучайно на исходе 1980-х не власть предержащие, а студенты из белорусского города Новополоцка в письме в газету назвали писателя совестью нации. С той поры это определение навсегда закрепилось за Быковым. К нему, как некогда ко Льву Толстому, шли с вопросом: «Как жить, Василь Владимирович?»

И не удивительно. Близкий друг Алесь Адамович, прозаик и кинодраматург, в шестнадцать ставший рядовым партизанского отряда, вспоминал, как прогуливались они однажды с Быковым и говорили о том, а хотели бы начать жизнь снова? Прошлое зачеркивается полностью, тебе двадцать – живи снова! Рассуждали, что плохо ли хорошо, но прошли по жизни, хоть и с большими потерями, одного все же не утратив – лица будто бы не утратили. Хочется верить, что не загнала жизнь (а ведь загоняла) в чужую, не свою шкуру. И вот прикинули: выстояли б еще раз? В итоге оба сошлись на том, что не приняли б такого подарка – не захотели б начать жить снова.

О Василе Быкове еще при жизни было написано около десятка литературоведческих книг. Пожалуй, лучшая – авторства Игоря Дедкова – названа на редкость метко: «Повесть о человеке, который выстоял». На ее страницах автор риторически спрашивал: «Почти неизъяснимо, почему – правда. Почему у Быкова всегда – правда?» Справедливо заключал в дни прощания с белорусским писателем и Леонид Жуховицкий: «Я не стану говорить, что из писателей-фронтовиков Василь Быков был первым, но он никогда не был вторым. Ни вторым, ни третьим, никаким. Это как линкоры, они идут в линию, и впереди никого нет».

Вот уж точно, в книгах того, кого литературная критика нарекла представителем «лейтенантской прозы» (окончив пехотное училище в чине младшего лейтенанта, Быков воевал с осени 1943-го и до победного мая 1945-го; трижды раненный, он до конца своих дней носил осколок в правой руке – той самой, которой были написаны все его знаменитые военные повести), есть один неизменный герой, и это отнюдь не сам автор, чье незримое присутствие так или иначе каждый раз ощутимо. Этот герой – правда. И этому своему герою Быков оставался верен в самые мрачные годы, когда его запрещали и травили «от Москвы до самых до окраин». Когда регулярно вызывали на «профилактические беседы» в Минск и Гродно, где он в ту пору жил. Когда имя писателя фигурировало в докладных Главлита, тогдашней Мекки советской цензуры, и в секретных донесениях двух руководителей КГБ СССР – В. Семичастного и Ю. Андропова. Когда неутомимые цензоры читали Быкова разве только не под лупой, подсчитывая соотношение «хороших» и «плохих» персонажей. Когда в его доме били окна, и днем и ночью не прекращался телефонный террор: «Сколько вам заплатили за клевету на Советскую армию?» Когда в школах и на предприятиях выступали с лекциями о бдительности, где примером был Быков, чьи произведения, видите ли, «направлены на подрыв советской власти». Когда вербовали близких к нему людей и, желая заставить несговорчивого автора играть по их правилам, беспощадно расправлялись с его друзьями: на одного, писателя-фронтовика Алексея Карпюка, оставив его самого и его семью без средств к существованию, сфабриковали подложное уголовное дело; другому, историку Борису Клейну, лишив научной степени и работы, не позволили покинуть Гродно: «Вы будете маячить на гродненских улицах как тень, чтобы все видели, какая судьба ждет того, кто пойдет против нас».

Но в то же время была и солидарность коллег – писатели, знакомые и нет, письменно и устно высказывали слова поддержки и утешения: Алесь Адамович, Виктор Астафьев, Микола Бажан, Григорий Бакланов, Юрий Бондарев, Рыгор Бородулин, Янка Брыль, Геннадзь Буравкин, Анатоль Вертинский, Даниил Гранин, Аркадзь Кулешов, Кайсын Кулиев, Михась Лыньков, Иван Мележ, Виктор Некрасов, Пимен Панченко, Сергей Смирнов, Константин Симонов, Александр Солженицын, Владимир Тендряков…

«Сегодня ночью дочитал “Мертвым не больно”. Не могу сказать, как ты мне близок, как хочется обнять тебя, поблагодарить. Да, им уже не больно. Но боль за них, живущую в нас, быть может, сильней всех выразил ты…» – писал Григорий Бакланов. А Виктор Некрасов – тот самый Некрасов, с чьей повести «В окопах Сталинграда» и ведет отсчет правдивая литература о минувшей войне, – признавался в одном из писем: «Мы с Вами не знакомы, но после последней Вашей вещи и всего, что вокруг нее произошло, мне кажется, что мы знакомы уже тысячу лет…»

И тут особо, конечно, следует вспомнить Александра Твардовского, который не только взял на себя смелость напечатать в «Новом мире» те самые «крамольные» повести, но в наиболее драматичные для Василя Быкова дни провидчески написал ему: «Все минется, а правда останется». «Это было утешение, и я с радостью принял протянутую мне руку поддержки, тем более такую руку! – вспоминал впоследствии Быков. – Как при вспышке молнии во тьме, явственно обнаружился ориентир, который я, ослепленный и растерзанный, готов был потерять в громыхании критических залпов. Он дал мне возможность выстоять в самый мой трудный час, пошатнувшись, вновь обрести себя и остаться собой».

Обо всем этом и многом другом и рассказывается в этой книге. И хотя автобиографичные моменты присутствуют в той или иной степени в большинстве произведений Быкова, но вот эта последняя книга, «Долгая дорога домой», вне сомнений, самая исповедальная. Может, еще потому, что написана на склоне лет и на чужбине.

Шел заключительный акт быковской драмы – в 1998 году писатель покинул Беларусь, где его жизнь становилась все невыносимей. Финляндия, Германия, Чехия – эти страны дали пристанище тому, кого европейская критика называла современным Достоевским и последним, после смерти Генриха Бёлля, классиком европейского экзистенциализма. Со стороны немолодого человека, прожившего в условиях несвободы тоталитарной страны, это был, должно быть, не только мужественный поступок, но и вызов системе. До Быкова на подобное никто из белорусских литераторов не отваживался – в СССР даже временный отъезд из страны расценивался как предательство. И хотя писателя в 1960-е годы, как потом Солженицына, выдавливали из страны, он, однако, остался. Теперь же, на рубеже столетий, Быкову было суждено прожить вдали от дома почти пять лет. В Минск он вернулся, зная о своем смертельном диагнозе. И хотя был обратный билет в Прагу, никуда уже не поехал.


С этой книгой читают
В марте 1944 года Жинетт Колинка в возрасте 19 лет вместе со своим отцом, младшим братом и племянником была депортирована в лагерь смерти Освенцим-Биркенау. Она стала единственной из семьи, кто вернулся обратно.Спустя долгое время после окончания Второй мировой войны и не смотря на столь травмирующий, порой непостижимый обычному человеку опыт, Жинетт нашла в себе силы прямолинейно и без прикрас рассказать о том, что она видела и пережила. О нечел
В сборник, посвященный 100-летию со дня рождения известного советского и русского писателя, участника Великой Отечественной войны Юрия Васильевича Бондарева, вошли два произведения: «Горячий снег» и «Взгляд в биографию».Роман «Горячий снег» является одним из лучших произведений военной литературы, которое не только описывает события Великой Отечественной войны, но и глубоко проникает в души героев, раскрывая их внутренние переживания и мотивацию.
Книга приурочена к 100-летию со дня рождения советского и российского писателя, представителя так называемой «деревенской прозы» Владимира Алексеевича Солоухина.В издание вошли автобиографическая повесть «Смех за левым плечом» (1988) и «Черные доски. Записки начинающего коллекционера» (1969).В автобиографической повести «Смех за левым плечом» Владимир Солоухин рассказывает читателям об укладе деревенской жизни, своем детстве, радостях и печалях.
Василь Владимирович Быков – писатель с мировым именем, известность которому принесли повести и рассказы о войне. Быков на себе испытал ее ужасы и тяготы, три года сражаясь на фронте в пехоте. Он участвовал в боях за Украину и Молдавию, освобождал от фашистов Румынию, Болгарию, Венгрию, Югославию и Австрию. Воспоминания Василя Быкова отличаются предельной точностью в деталях, бескомпромиссностью в описании неприглядных сторон войны: он показывает
«… Повозка медленно приближалась, и, кажется, его уже заметили. Немец с поднятым воротником шинели, что сидел к нему боком, еще продолжал болтать что-то, в то время как другой, в надвинутой на уши пилотке, что правил лошадьми, уже вытянул шею, вглядываясь в дорогу. Ивановский, сунув под живот гранату, лежал неподвижно. Он знал, что издали не очень приметен в своем маскхалате, к тому же в колее его порядочно замело снегом. Стараясь не шевельнуться
«19 июня 1945 года ему исполнился 21 год. И уже год, как дома из похоронки знали, что он «пал смертью храбрых».Он погиб и вернулся, чтобы понять («понять» – слово тяжелое, более мучительное, чем слово «рассказать») то, что уже не избыть.Лучшую книгу о нем Игорь Дедков назвал «Повесть о человеке, который выстоял». Это очень верное название. Он выстоял не только в войне. Тяжелее и невыносимее был вот этот самый труд понимания. Читатель, который про
Повесть Василя Быкова «Его батальон» заканчивается словами: «Война продолжалась». Взятие высоты, описываемое автором – лишь один из эпизодов войны, которых комбату Волошину предстоит пережить немало и, может быть, погибнуть в одном из них. Но, как бы ни было тяжело на фронте, всегда надо оставаться человеком: «И чем значительнее в человеке истинно человеческое, тем важнее для него своя собственная жизнь и жизнь окружающих его людей».
Магия, судьба или сила притяжения могут прочно свести двух людей вместе. Но смогут ли они – горячие, эмоциональные, упертые и не умеющие строить отношения, сохранить то, что им дано свыше? Пройти огонь воду и медные трубы, опуститься на дно, ходить по граблям и наконец-то понять, что любовь начинается с любви и принятия себя. Но как это сделать? Сможет ли героиня снова почувствовать себя счастливой? Сможет ли спасти свой брак? Книга содержит неце
Во вступлении принято знакомить читателя с автором. Мне кажется, в данном случае это совершенно бессмысленно, поскольку сама книга познакомит с автором гораздо лучше всяческих выступлений.Книга приглашает вас во вселенную человека, умеющего жить не просто так, а увлеченно, присутствуя в каждом моменте своей жизни. Это качество позволяет автору не знать, что такое будни. Автор не указывает, что хорошо, а что плохо, – просто описывает ситуации из с
Книга «Дни поздней осени» посвящена второй болдинской осени Пушкина. Для автора эта и две другие знаменитые осени в Болдине стали предметом многолетних размышлений и нескольких книг. Это одна из них. Она вобрала в себя наблюдения И. Смольникова в его поездках по пушкинскому маршруту 1833 года. В ту осень, как известно, поэт собирал материалы для «Истории Пугачёва» и романа «Капитанская дочка».Для юных читателей эта книга содержит немало новых зам
12 лет тому назад я написал «Black Square» на английском языке, переехав в Канаду, сейчас хочу взглянуть, что было в голове тогда! Это книга, где я пытаюсь рьяно исповедовать Русский Авангард и великое творчество Казимира Малевича.Пьеса «Голоса в диалоге» – перефраз двух знаменитых пьес: «На дне» Максима Горького и «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета.
Ника неожиданно перемещается в прошлое – в Англию. Знает в идеале английский, хотя в жизни она его практически не изучала. Сразу же знакомится с прекрасным герцогом и заводит дружбу с добродушной графиней. Все как в сказке! Но мы живем в реальности, и прекрасно понимаем, что она совсем не радужная. И что наш "принц" и новая подруга совсем не сказочные персонажи, а реальные люди. Ко всему этому – ощущается ужасная головная боль и преследуют странн
Перевод Д.А. Кабацкий.Благословенная Америка начала 20- х…Еще слышны отголоски только что отгремевшей первой мировой, и уже не за горами надвигающийся коллапс Великой Депрессии… А пока страна, получившая короткую передышку, с наслаждением выбрасывает на свалку истории отжившую викторианскую мораль и пускается во все тяжкие. «Эпоха джаза», «ревущие 20- е», «век процветания» или просперити – обновленная Америка задает свои этические и нравственные
Я не знаю, что я чувствую в этот момент и что вообще можно почувствовать, увидев такое, когда твой любимый муж, мужчина все твоей жизни изменяет. Любит на столе другую! Красивую яркую брюнетку. Работницу его отеля, про которую он мне много раз рассказывал, фотографировался на макетах с ней, но я никогда не ревновала. Я доверяла, безоговорочно доверяла ему, как себе, судя по себе, ведь мне и в голову не могло прийти изменить ему.Ведь у нас с ним б
– Уходить собралась? Вперёд!Сильные мужские руки грубо хватают меня и тащат к выходу. Я понимаю это всё. Это ярость. В нём проснулись гены его отца. Вырываться бесполезно и говорить что-то бесполезно. Насильно мил не будешь, и Туманов прекрасно знает это. Вытаскивает меня в зимний сад и толкает. Я удерживаюсь на ногах и смотрю на него в упор, на то, как он сжимает кулаки.– Чем? Чем этот калека лучше меня? Отвечай! Я всё для тебя!!! Я люблю тебя!!