Глава 1. Школа прошла мимо
Сны, сны, сны. Человек за свою жизнь видит немало снов. Большинство из них мы практически не помним. Может быть потому что там нечего помнить, может быть мы так устроены, что перегрузка в реальности, в яви, наложившаяся на тяжелый сон сломает нашу психику, а потому химия организмы стирает ненужные воспоминания. Помню кто-то научил меня… вероятно это была мама, как избавиться от страшного сна. Просто подходишь к окну смотришь в него и говоришь про себя или вслух: «Куда ночь, туда и сон».
Простая банальная вещь – самовнушение. Но ведь работает. Да так работает, что сегодня проснувшись и случайно посмотрев в окно, я понимаю, что даже если бы и хотел вспомнить сон – не могу. Всё, улетучился.
Странно, но сон про быка мне никогда не снился. Просто есть воспоминание и всё. Были сны, которые я практически не помнил, но затем они всплывали в моей памяти ярко и четко. И сны эти имели четкое и понятное значение, а значит были вещими. Не верите. Ну тогда придется рассказать историю, историю моей жизни, потому что, как в жизни, любая история цепляется одной ситуацией за другую и так до самого конца.
Моё детство закончилась когда умерла моя родная бабушка. Она у меня была единственная, потому что другая умерла задолго до моего рождения.
Баба Аня была центром моей жизни. Родители, рождённые в пятидесятых, по сути своей были хиппи, хотя сомневаюсь, что в то время они знали это слово. Им было невероятно удобно, что есть бабушка, что есть возможность заниматься собой, ходить на танцы, в рестораны, ездить в отпуск вдвоем. Поскольку брак их был спешным и родился я, как часто бывает, не совсем запланировано. Именно поэтому происходили ссоры между ними и это еще задолго до смерти бабули. Не хочу их осуждать и обсуждать. Их жизнь – их выбор. Всё равно о детстве в целом у меня сохранились теплые воспоминания. Не знаю как у кого, у меня до отрочества воспоминания достаточно рваные – кусок здесь, кусок там, здесь помню, здесь не помню. Например есть яркое воспоминание о том, как покурил первый раз.
Я и папа шли по тротуару. На улице была зима. Эту дорогу из садика домой я запомнил хорошо. Впереди шёл какой-то мужик. Курил «Беломор», как сейчас помню как он бросил папиросу, от которой, видимо по привычке, откусил край. Папироса упала не в сугроб, а на протоптанную часть тротуара, выкурена она была максимум до половины и как будто просилась «Покури меня». Я планым техничным движением вытащил свою маленькую мальчишескую ладонь из большой отцовской руки. Как ни странно батя никак на это не отреагировал. Я замедлил ход, остановился, быстро поднял окурок, засунул в рот и потянул. Всё моё внимание было сосредоточенно на папиросе и курении, поэтому то, что творилось вокруг, я естественно не видел. Поэтому окрик отца застал меня врасплох.
– Что ты делаешь?
Я быстрым движением спрятал папиросу за спину.
– Ничего, – наивно ответил я.
– А если этот мужик сифилисом болеет, – авторитетно заявил батя, отправляя предупреждения Минздрава за скобки. Я не знал, что такое сифилис, но мне стало страшно от незнакомого слова и громких слов отца.
Громкая нотация отца видимо и стала тем якорем, благодаря которому эпизод запомнился.
Воспоминания, воспоминания. Как же вы непоследовательны и странно разборчивы. Помню лет через десять после окончания школы разговаривал с одноклассником. Он мне такое про меня рассказал. Может врал, конечно, но часть его воспоминаний совершенно не совпадала с моими. Я стоял отвесив челюсть и так и не смог принять для себя его версию.
Вообще школьные годы для меня разделились на несколько частей. Начальная щкола была местом, где меня приняли в октябьрята, потом в пионеры. Там был шахматный кружок и сборы металлолома. Там была первая учительница, добрая о понятливая. Там же кстати были и два перелома ноги. Там были джвоюродные бабки и вообще куча родственников. Там были первые разговоры с дедом. Там были хоккейные матчи на проезжей части и серьёзная травма головы после падения с велосипеда. А потом школа закончилась и на выпускном я тзаболел, пропустив всё веселье, как мне тогда казалось. Но это было лишь начало. Потому что потом было наводнение, а потом перезд в центр города и новая школа.
Так начался второй школьный этап.
Начался с моих внутренних страхов. Ведь это был новый район, все друзья остались в старом. Новая школа, все одноклассники также остались в прежнем районе и пошли в другую школу. И новое жильё тоже было другим, ведь я вырос в частном доме, в своём, а здесь была общага, в которой было много соседей (как показала жизнь, многие из них были отличными). Это, вероятно был первый излом в моей жизни, потом были ещё, но об этом потом. Третий школьный этап в был в другом городе, там всё было другим и об этом я расскажу отдельно.
В две тысячи пятнадцатом я пришёл к мнению, что моя жизнь поделилась на отрезки примерно в пятнадцать лет, создавая, в переходные годы, изломы в моей жизни. Сейчас, вспоминая, школьные годы я понял, что и тут было некое деление и тоже были свои водоразделы. Начальная школа раньше включала в себя три класса, то есть три учебных года. В следующей школе я проучился где-то три с половиной. Ну чем не похожесть на большие пятнадцатилетние, плюс-минус, циклы. Очень похоже. И не было в том моей вины. Просто с моими родителями вдруг приключилась… жизнь.
Я уже сказал, что не хочу их (родителей) обсуждать и тем более осуждать, но коли взялся рассказывать обо всем, что произошло в моей жизни, вырывать огромные куски из-за родителей не стану.
