Лиза Мясорубова никогда ни в чём не нуждалась, она хорошо питалась трижды в день, одевалась в дорогих бутиках. Она носила обтягивающие лоснящиеся джинсы, идеально подчёркивающие её красивые бёдра. А ещё ей покупали шикарные шёлковые блузки; она чувствовала себя настоящей королевой, когда шла в свой институт на высоких каблуках, и все студенты вонзали в неё свои восхищённые взгляды, елозили по её ногам и длинным золотистым волосам своими жадными глазами.
Лиза была из преуспевающей семьи предпринимателей, занимающихся грузоперевозками. Отец её, Юрий Тимофеевич Мясорубов, каждый день возил свою любимую дочь в институт лично, а в полдень ездил забирать её оттуда. Передвигался он на роскошной чёрной машине, отполированной до блеска и полностью лакированной, и все студенты смотрели на неё с таким же желанием, как и на Лизу.
Мать её, Ада Леонидовна Мясорубова, была утончённой домохозяйкой и любительницей искусства. Она коллекционировала редкие картины и антикварную мебель. И любила пить красное вино.
Доход им позволял содержать не только невероятной красоты автомобиль, но и личную домработницу – женщину властную, но хозяйственную. Крепкую, довольно-таки рослую. С неизменным пучком рыжих волос. Звали её Влада Брониславовна, и Лиза её уважала даже больше, чем собственных родителей. Последние её баловали, давали ей всё самое лучшее, а вот домработница, наделённая полномочиями воспитательницы, относилась с большим вниманием к успехам в учёбе Лизы. Кроме того, она заставляла частенько её убираться по дому во время неудовлетворительных оценок, но родители её на это закрывали глаза.
Ещё у них был водитель по имени Севастьян Валерьянович, но он уволился несколько недель назад. Мясорубов после этого сам стал возить дочурку, и не видел в этом никакой проблемы. Принял это спокойно.
Влада Брониславовна пока увольняться не собиралась, но и несколько раз разговаривала с Мясорубовыми касательно прибавки к заработной плате. Те уклончиво просили её ещё немного подождать.
Компания их приносила им хороший доход. В их регионе очень часто можно было встретить не только грузовики, но и настоящие фуры с их логотипом.
Из небольшой квартирки они переехали в двухэтажный дом сразу за городом, и все это восприняли положительно, кроме самой Лизы. Ей никак не хотелось жить в кирпичном особняке с чёрной черепицей и металлическими подоконниками, но спорить с решением она не стала, по крайней мере, до окончания учёбы в своём институте.
Учёба шла не так гладко, как хотелось бы.
Елизавета не переносила на дух сопромат, и преподаватель – твёрдый и волевой старик Северин Аскольдович Тихомиров – словно чувствовал это, потому наседал на Лизу всей своей преподавательской массой. Она практически его ненавидела, за что исправно получала двойки.
Это не устраивало домработницу-воспитательницу. Да, как бы странно это не звучало. И она, проверив электронный дневник Елизаветы, сделала ей выговор.
«Мадмуазель Мясорубова, – сказала женщина в строгом костюме из блузки и юбки своим властным тоном, не терпящим никаких возражений. – Вы получили столько плохих оценок за последнюю неделю, что я вынуждена назначить Вам наказание трудом».
«Начинается, – подумалось Лизе, но она стойко выслушала претензии своего домашнего надзирателя. – Сейчас заставит драить полдома».
Если бы она училась на аналитика, у неё были бы неплохие шансы после этого устроиться в огромную финансовую компанию. Потому что она как в воду глядела.
В отличный субботний денёк, вместо того, чтобы пить и веселиться, как все остальные студенты, она обрядилась в необъятные штаны и махровую кофту, готовясь вооружиться тряпкой и шваброй.
«Молодец, – сказала ей Влада Брониславовна. – С Вас, мадмуазель, уборка второго этажа, вымытый пол на первом. И полная уборка в кладовой».
Последнее Лиза ненавидела больше всего; да она там никогда и не убиралась, считая это самым грязным местом в доме. Видимо, в этот раз она действительно училась из рук вон плохо.
«Надо подтянуть клятый сопромат, – думала Лиза, натягивая на себя резиновые перчатки, чтобы моющее средство не объело ей руки. – А то я никогда на улицу не выйду».
В общем, со вторым этажом Лиза справилась довольно быстро, чисто для профанации пройдясь шваброй по комнатам – в остальные дни Влада Брониславовна всё вымыла начисто. Собственно, с полом на первом этаже тоже никаких проблем не возникло. А вот с кладовой обстояло всё иначе.
Она думала, что там огромная куча грязи и пыли, и старые столы, и обувь, которую они не носят, но выбрасывать жалко… Но войдя туда – в тёмное и прохладное помещение, Лиза удивилась…
Кладовая их была узким помещением с неожиданно кафельными стенами. Вместо лампочки здесь тускло светил длинный плафон, привинченный к потолку. Но кладовая и не пустовала.
Тут стоял один небольшой квадратный стол. И, казалось, всё…
Но Лиза рассмотрела, что пресловутые кафельные стены вовсе не пустовали. На них висели инструменты.
