Altezza – Ваше Высочество
bibbina mia – моя малышка/мой малыш/мой ребенок
buondia – добрый день /доброе утро
buonotte – спокойной ночи/доброй ночи
buonsera – добрый вечер
Caldrone – Котел
castagnole – обжаренное тесто, обвалянное в сахаре/кастаньоли[1]
corvo – ворон
cuggo – двоюродный брат
cuori – сердце
dolcca – малышка
dolto/a – дурак/дура
furia – гнев/фурия/ярость
generali – генерал
Goccolina (Гокколина) – капля дождя/дождинка
grazi – спасибо
– ina/o – ласкательное окончание к именам
Maezza – Ваше Величество
mamma – мама
mare – море
mareserpens – морской змей
merda – дерьмо
micaro/a – моя дорогая/мой дорогой
mi cuori – мое сердце
nonna (Нонна) – бабушка
nonno (Нонно) – дедушка
pappa – папа
pefavare – пожалуйста
picolino/a (Пиколина) – малышка/крошка
piccolo – маленький/маленькая
princci – принц
santo/a – святой (-ая/-ое)/ священный (-ая/-ое)
scazzo/a – уличный мальчишка/беспризорник (девчонка)/беспризорница/девка
scusa – прошу прощения/извини
serpens – змей
soldato – солдат
tare – земля
tiuamo – я люблю тебя
tiudevo – я должен(-а) тебе
zia – тетя
adh (aw – а) – небо
ah’khar (uh-kawr – а-кав) – возлюбленный (-ая)/любимый (-ая)
álo – привет
beinnfrhal (benfrol – бенфрол) – горная ягода
bilbh (beehlb – бихбл) – тупой (-ая)/глупый (-ая)
behach (bey-ock – би-ок) – маленький (-ая)
chréach (krehawk – крехауок) – ворон
cúoco (coowocko – кувоко) – кокос
éan (een – ин) – птица
focá – проклятие
ha – я
Ionnh (yon – ян) – мисс
khrá (kraw – крау) – любовь
Mórrgaht (morr-got – морргот) – Ваше Величество
mo – мой/моя/мое
o ach thati – о, но ты делаешь (являешься)
rí – король
rahnach (rawnock – раунок) – королевство
rih bi’adh (reebyaw – рибиo) – Король Небес
siorkahd (shuhrkaw – шуркау) – круг
tà (taw – тау) – да
tach (tock – ток) – этот/эта/это
thu (too – ту) – ты
thu leámsa (too leh-awmsa – ту ле-авмса) – ты моя/ты мой
Tach ahd a’feithahm thu, mo Chréach (tok add a faytham thoo, mo kreyock – ток эд фэйтам ту, мо крейок) – Небо ждет вас, мои вороны
Узкие каналы порой кажутся стеклянными стенами, нерушимыми и непреодолимыми, разделяющими два мира: землю чистокровных фейри и землю полукровок. Даже океан, омывающий двадцать пять островов, подчеркивает разницу: в Тарекуори вода теплая, сверкающе-бирюзовая, в Тарелексо – холодная, грязно-сапфировая.
Я родилась не на той стороне канала, на темной стороне, в доме полукровок. Котел запрещает вслух нас оскорблять, а фейри из высшего общества гордятся своим прекрасным воспитанием, но я слышу, какими словами они нас оскорбляют, потому что нас разделяют каналы – не стены.
Голоса торговцев разносятся над артериям Люче, скользя по стеклянным мостам, увитым цветочными гирляндами, прежде чем разлететься по переполненному портовому рынку.
– Мы возьмем килограмм этих слив. – Бабушка, которую мы все зовем Нонной, кивает на деревянный ящик, наполненный желтыми фруктами размером не больше шарика.
Ее корзина доверху заполнена привозными продуктами, которые она планирует замариновать, чтобы нам хватило на две недели. В отличие от чистокровных, у нас не хватает денег, чтобы делать покупки на тарекуоринском рынке два раза в неделю.
– Мама предпочитает зеленые, Нонна, – говорю я. Моя корзина тоже полна, очень хочется ее поставить, но я опасаюсь спрайтов[6] – они те еще воришки, известные своей быстротой. Я повсюду за ними гонялась, но у них есть одно несправедливое преимущество – крылья. Пусть и не высоко, но они летают, а я нет.
– Ты любишь маленькие, Гокколина, к тому же для них нам не понадобится сахар.
Я смотрю на бабушку. У нее гладкое, как и у моей матери, лицо без намека на морщины и глаза цвета мха. У меня глаза фиолетовые.
– Не понадобится или нет денег?
Нонна зажмуривается на секунду.
– Не понадобится, Гокколина.
Насыпать бы ей соли на язык и заставить говорить правду, но я и так знаю, что она лжет. Пусть Нонна и чистокровная фейри, но по ее лицу видно, когда она пытается защитить меня от какой-либо жестокой правды, и магия тут бессильна.
Мимо нас проносится какая-то дама в изумрудном, задевает своей юбкой мой подол и задирает его. Я пытаюсь прикрыться корзиной и разгладить ткань на костлявых ногах. Жаль, домотканый хлопок нельзя натянуть до щиколоток.
Может, я и легкая, как капелька, но за лето я вытянулась, а мои огненно-каштановые волосы отросли. Теперь юбка доходит лишь до колен, что недопустимо для девочки двенадцати лет. На что сверстники не перестают указывать. Хотя директриса Элис и наказывает хихикающих девочек и глазеющих мальчиков, но на прошлой неделе она вызвала Нонну, чтобы обсудить, во что я одета.
Подумать только, моя учеба в частной тарекуоринской школе зависит от длины юбки.
Я умоляла Нонну перевести меня в школу на Тарелексо, но она говорит, что это великая честь – учиться под одной крышей с членами королевской семьи. Думаю, она надеется, что близость к чистокровным восстановит репутацию семьи, хотя вслух говорит, что к репутации это не имеет никакого отношения, дело в традиции – все Росси до меня посещали школу Скола Куори.
Нонна упускает из виду, что все Росси до меня родились с заостренными ушами и магией.
Лезвие скользит по моей щеке прямо над округлым ухом. Нонна ахает, с грохотом роняет корзину на мостовую и за плечи притягивает к себе.
– С каких это пор стражники поднимают мечи на детей? – Ее голос полон злобы.
Мужчина в белой форме вкладывает меч в кожаную перевязь, взгляд его янтарных глаз скользит по острым кончикам ушей Нонны.
– Церера Росси, твою внучку нужно подстричь.
– Ты планировал сделать это мечом, командор?
Стражник задирает подбородок, чтобы придать себе устрашающий вид.
– Уверен, ты бы этого не хотела. Я славлюсь не своими парикмахерскими навыками.
– Ты чем-то славишься? – шипит Нонна, и от ее голоса волосы, обрамляющие мое лицо, развеваются. Волосы, которые, по-видимому, слишком длинные.
– Что ты сказала, Церера? – прищуривается стражник, он явно все слышал.
Нонна спокойна, поэтому я сдерживаю дрожь, только пару раз сглатываю. Особенно когда еще двое патрульных-фейри приближаются к командору Дардженто.
