Елена Воздвиженская - Дондеже есмь

Корректор Яковлева Мария

Дизайнер обложки Бангерт Мария

© Елена Воздвиженская, 2019

© Бангерт Мария, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-5550-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Творчество есть проявление Творца в человеке…» Я столкнулась со стихами Елены Воздвиженской на просторах сети несколько лет назад. Насколько я помню, это было стихотворение про папу. Меня поразили глубина и искренность того, что она написала – простая, незатейливая любовь к отцу. На тот момент у меня самой папа болел, и это стихотворение прямо перевернуло мою душу, я поняла – вот что надо сказать больному человеку. Правда, если просишь помощи у Господа, то помощь подаётся даже через незнакомых людей и весьма неожиданным образом. В разные моменты жизни я читаю стихи Елены. Например, в Посты, читаю стихи о Божьей Матери, сколько в них всего!! Когда читаешь – словно молишься. Но особенно мне западают в душу лирические стихи, стихотворения о природе. Всё просто, нет наигранности, а такое ощущение, что идёшь по цветущему саду или вдоль реки вместе и беседуешь с автором. Бывает, что «новоявленный пиит» навернёт столько стилистических приемов, от метафоры до хиазма, что читать и понять сложно, но стихи Елены – прямая противоположность «поэтическим» экспериментам! Я думаю, что большинство читателей привлекает именно эта искренность и чистота строк, ведь мы так все устали от гламурной мишуры. Спасибо, Елена, за то, что Вы радуете читателей, даёте возможность нам снова увидеть красоту вокруг, делаете нас более чуткими и добрыми!

Моя ромашковая Русь,

Расшитым в пёстрое поляны

В душе подчас рождают грусть,

Со вкусом сладостным и пряным,

И васильковых твоих глаз,

И кос пшенично-золотистых

Воскреснет образ всякий раз,

Когда уныние столь близко.

И вспомню снова летний день,

Крыльцо, нагретое на солнце,

И покосившийся плетень,

И шторы белые в оконце,

Берёз кудрявых хоровод,

Луга с высокою травою,

Над ними марево плывет,

Дрожа над жаркою землёю,

Жужжит лениво толстый шмель,

Кружа над клевером душистым,

Дурманит воздух, словно хмель,

И обволакивает мысли.

В густые травы упаду

И, взор свой к небу устремляя,

На радость или на беду,

Сама пока того не зная,

Я в травах этих пропаду.

Дождю подобно растворюсь

Над каждым Божиим творением

И ягод россыпью явлюсь,

Жуком, былинкою, растением,

И всю любовь мою к тебе,

О, Русь, вложу я в капли эти,

Останусь влагою в земле,

Останусь песней на рассвете,

Лишь только быть бы мне с тобой,

Да славить всей душою Бога,

И с колокольни золотой

Взлететь к Небесному чертогу.

Детство моё с зарницами,

С камушками-секретами

Сказочной синей птицею

В дали умчалось светлые.

Домики с палисадами

Да у ворот скамеечки,

Где вечерком присядем мы

С горстью калёных семечек.

Возле хлевов поленница,

Дух деревянный, сладостный,

Травка к крылечку стелется,

Тянется к солнцу радостно.

Банька в саду под яблоней,

Вишни в цвету невестятся,

И на чердак запретная

Манит косая лестница.

Там наверху сокровища

Бабушкою запрятаны,

Я поднимусь тихонечко,

А попадусь – наказана.

В жарком, застывшем воздухе

Сонное царство мается,

Старый сундук со вздохами

Медленно открывается.

Тут уж я стану смелая.

Сколько же тут чудесного!

Платье примерю белое —

Бабушкино подвенечное.

А за домами нашими

Лог да гора высокая,

За той горою прячется

Сказок страна далёкая.

Пристань, где кормим с бабушкой,

Мы голубей безчисленных,

В речку бросаем камушки

Да веселимся искренне.

Я за бабулей хвостиком,

Ниточкой за иголочкой,

К сердцу от сердца мостиком,

Бусинкою Дюймовочкой.

В летние бури грозные

Ливень стеной растянется,

То в колеснице огненной

Сам Илия катается.

Исповедь моя первая,

Ближе и ближе очередь,

Нет, не смогу, наверное,

Как убежать мне хочется!

Но позади-то бабушка,

Та уж назад не выпустит.

Сердце моё воробушком

Скоро на волю выскочит.

Вот мой черёд, насупилась,

Батюшка строгий, слышала,

Хмуро я в пол потупилась,

Буду молчать как мышка я.

Вот он какой высокий-то,

И борода огромная,

И говорит особенно,

Будто я с ним знакомая.

Чуть подниму я голову,

С батюшкой взглядом встретились,

А в тех глазах – как здорово! —

Лучики солнца светятся.

Вот уж спустились сумерки,

Звёздный шатёр раскинулся,

Я, притаившись в сумраке,

Ближе к стене подвинулась.

Рядом в кровати с бабушкой

Про времена старинные

Слушаю с замиранием

Эти рассказы длинные.

Детство моё далёкое,

На огонёк заглядывай,

В час, когда одиноко мне,

Сказки вновь те рассказывай.

В розмариновых зарослях пряных

Пропаду до румяной зари,

Пусть житейское море так рьяно

Хочет сердце дотла разорить.

Что мне дело до радостей мира?

Что мне значит его суета?

Я служу моему Господину,

Им Одним вся душа занята.

Терпким ладаном пахнут здесь травы,

Горный склон под луною блестит,

Воскресает мой ум от отравы,

И молитва мне служит как щит.

Ни души, только шорохи ночи

Да лишь эхо за мною вторит,

На краю небосклона восточном

Алым светом полоска горит.

Быстротечны минуты земные,

Уж заря! На вершинах туман,

И во веки, и присно, и ныне

Будешь свят ты, о древний Ливан.

Закончится лето сегодня закрытыми окнами,

Взгрустнёт.

Попрощается бархатным голосом августа,

И раньше стемнеет.

И выпадут росы холодные,

А лето уйдёт на закате

Под поднятым парусом.

И старая пристань уснёт до рассвета,

До осени,

Которая ночью неслышно причалит,

Окутав туманом,

И берег, и город, и время без четверти восемь,

Ну, здравствуй, сентябрь,

А ты как всегда пунктуален.

Закутавшись в свитер,

С тяжёлым альбомом под мышкой

Тебя я ждала у реки,

Не спала ни минуты,

Растаяли звёзды, упали за дальние крыши,

Чуть давит в висках,

Я, пожалуй, схватила простуду.

Присядем вот здесь, на скамейке,

Альбом полистаем,

В нём прошлое дремлет

На жёлтых, помятых страницах,

Уже просыпается город, бегу до трамвая,

И чувствую: что-то должно этой осенью

Будет случиться.

Пред иконой «Умиление» —

Града Курского дитя,

Предстоящим во смирении,

Вижу, батюшка, тебя.

Старец дивный, старец светлый,

Мой любимый Серафим,

Со младенчества до смерти

Божьей Матерью храним.

В дальней Пустыньке Голгофа,

Елеонская гора,

Там по тысяче поклонов

Клал ты с ночи до утра.

Седовласый и согбенный,

Опираясь на топор,

С кем-то, лишь тобой узренным,

Ты ведёшь свой разговор.

Кроткой, детскою улыбкой

Озаряется твой лик,

Кто же там, в тумане зыбком?

Отчего ты вдруг притих?

Ко дивеевским сестрицам

Устремился ли твой ум?

Скрипнет в сенцах половица,

Проплывёт зелёный шум.

Мне б туда хоть на мгновенье,

Исцелиться чтоб душой,

Получить благословение

Да очиститься слезой.

Всё как есть тебе поведать,

Мудрости принять совет,