В 1992 году я отмечал свое семнадцатилетие. Это был первый год существования новой страны. Многое еще работало и двигалось по инерции, по правилам и привычкам жизни прошлой, но все больше процессов перестраивалось по понятиям становящимся.
Вместе с СССР закончилась эпоха, степень влияния которой на весь мир оценят лишь историки многие годы спустя. Для нас же, непосредственно живущих в гуще событий и сравнивающих происходящее с безвозвратно ушедшим в режиме реального времени, начинались новые времена, обещавшие в ближайшей перспективе всеобщую благодать и изобилие.
Этот год в какой-то мере я смело могу отнести к переломным в своей судьбе, события произошедшие (и особенно не произошедшие) так или иначе повлияли на направление и ход всей последующей жизни.
Во-первых, я закончил школу. Не совсем так, как хотелось бы, но все лучше, чем могло бы случиться. Четыре финальных года получения среднего образования в физико-техническом лицее стали отличной школой в прямом и переносном смыслах, они позволили выявить ошибочность в некоторых сложившихся к тому времени жизненных принципах, но и помогли найти, скорее, нащупать те решения, которые легли в основу формирования принципов новых.
Во-вторых, я поступил в высшее учебное заведение, коим стал наш Саратовский государственный университет. После профильного лицея физический факультет СГУ был самым закономерным и логическим выбором, тем паче нам, как выпускникам-лицеистам, предлагался выигрышный формат совмещенных экзаменов.
В-третьих, полный провал на личном фронте требовал полного переосмысления и переформатирования всего моего отношения и видения себя в этой сфере своей жизни.
Лето этого года прошло в минорном настроении. Школьный выпускной вечер, случившийся в июне, первая половина которого пролетела в экзаменах, по иронии судьбы стал и самым счастливым днем, и самым ужасным одновременно, воспоминания о котором даже спустя тридцать лет все так же ярки и мучительны. Излишние переживания чуть было не сорвали процесс поступления, начавшийся в июле. Но вовремя удалось взять себя в руки и набрать-таки необходимый для поступления балл.
В том же июле похоронили деда. Эта потеря стала первой, настолько близко подобравшейся к моему семейному кругу. Сколько себя помню, каждые каникулы я гостил у родителей папы сначала в частном доме, а потом, после их переезда в город, и в квартире, где я с удовольствием проводил время.
На август пришлось время студенческих лагерей. Пожалуй, это лето стало последним существования этой практики, впоследствии уже ни на какие добровольно-принудительные работы нас не собирали.
Все на то же лето 1992 года пришлась и покупка дачи, каковой у нас никогда не было, но необходимость которой чисто с практической точки зрения становилась месяц от месяца актуальнее и актуальнее. Процессы, все быстрее происходившие в стране, вели к осознанию необходимости иметь возможность независимого выращивания собственных овощей и фруктов.
Сентябрь внес в жизнь значительную определенность – вхождение в университетское обучение сосредоточило на себе все мое внимание. В итоге первый семестр я закончил старостой группы и почти что отличником с одной четверкой по математическому анализу. Оценив преимущества университетского формата обучения над школьным, я пришел к мысли, что учиться у меня получается и учиться мне нравится.
Второй семестр, пришедшийся уже на первую половину 1993 года, прошел в том же ритме, с той лишь разницей, что мне удалось подтянуть математический анализ и выйти на полностью «отличную» успеваемость. Плюс к этому, параллельно с июньской сессией я прошел курсы по обучению управлению автомобилем, обзаведшись к концу июля водительским удостоверением. В то время о личной машине можно только было мечтать, однако представить, насколько плотно персональный автомобиль войдет в мою жизнь спустя совсем немного лет, тогда я не смог бы при всем желании.
Наступающий август девяносто третьего обещал быть свободным. Освобождался он и у родителей, так что появлялась реальная возможность спланировать общее путешествие. Вспоминая сейчас то лето, наверно именно тогда, закончив первый курс университета, я ощущал в себе зачатки возникающего желания самостоятельности, заключающиеся в стремлении начинать изолироваться от семейного круга и сложившихся традиций, к которым относился и отпуск. Но от возможности проплыть на пассажирском теплоходе я позволить себе отказаться не мог никак.
Круизные теплоходы мы не рассматривали. Их ценник не укладывался в наш бюджет от слова «совсем». Стало быть, в зоне внимания опять рейсовые теплоходы. Ну, собственно, и маршрутов у нас оставалось не пройденных лишь два – по Дону в Ростов-на-Дону и по нижней Волге – в Астрахань. Подходил любой, поэтому в окончательном выборе мы решили довериться случаю.
Глава 1. Воскресенье, 15 августа 1993 года. Фальстарт
Итак, к середине августа звезды складывались благополучно для нашей поездки. Я собрал остаточную информацию о расписаниях и ценах на каюты, родители совместили свободные дни, чтобы можно было одновременно отлучиться с работы. Необходимые минимальные семьдесят тысяч рублей были, можно сказать, чудесным образом накоплены – все было готово к отправлению.
Небольшая историческая ремарка: теперь уже сложно объективно оценить, как говорят, покупательскую способность данной суммы, к примеру, моя студенческая стипендия при окончании первого курса достигла восьми тысяч рублей, буханка хлеба в августе 1993 года стоила тридцать четыре рубля, литр молока – сто рублей, а килограмм помидоров – двести рублей. Для сравнения, за четыре года до этих событий, в 1989 году круиз на четырехпалубном «Константине Федине» по маршруту Саратов – Ленинград – Саратов обошелся нам на четверых в две тысячи рублей, а уже годом спустя в 1990 году по маршруту Саратов – Москва – Саратов вышел в пять тысяч. Данные по 1991 году не сохранились, но, принимая во внимание, что тот рейс был еще при СССР, предполагаю, что в десять тысяч мы точно должны были уложиться.
И вот, в новых теперь уже российских реалиях, за два года необходимая для речного путешествия сумма выросла с десяти тысяч до семидесяти тысяч. Как говорится, комментарии излишни. И тем не менее мы решились – жажда приключений перевесила.
Главной «изюминкой» путешествий на рейсовых (в буквальной аналогии с пассажирскими поездами) теплоходах в те дни была сама процедура покупки билетов: возможность приобрести билеты на посадку в транзитном городе предоставлялась исключительно в день следования теплохода через порт. Другими словами, факт посадки на тот или иной борт был чистой воды лотереей, определяющейся наличием свободных мест на конкретный теплоход в конкретный момент времени.
