–Мама! Мама! Посмотри, как красиво!
По ярко зелёному лугу, восторженно подбрасывая к небу сорванные одуванчики, бежал маленький мальчик лет пяти.
– Беги ко мне! Скорее, – позвала сына высокая молодая женщина в ярко голубом платье. – Посмотри, какой красивый! А какой аромат.
Присев перед малышом на колени, она протянула ему увенчанный красной головкой стебель и, как только мальчуган потянулся носиком к соцветию, подхватила его на руки и, высоко подняв, закружила быстро-быстро.
–Мамочка, мамочка, хватит, хватит, – звонким смехом заливается мальчишка, крепко вцепившись в материнские руки.
Но в ответ женщина ещё сильнее кружит сынишку, крепко прижав к своей груди:
–Будешь ещё убегать от меня? – весело спрашивает она
–Нее-е-ее-т!!!
И они, закатываясь от смеха, падают в мягкую, высокую траву, пугая звонкими переливами смеха живущих своей жизнью букашек.
–Смотри, – отдышавшись, сказал мальчик, указав на тащащих сухую веточку муравьёв.
–Да, совсем, как люди. Только маленькие. Трудятся, строят себе дома, -потрепала его за ухом женщина.
–Да, я знаю! Муравейники! – воскликнул малыш и перевернулся на спину, разглядывая ползущие по небу облака.
Подмигивая, из-за огромных серых туч выглянул багряный диск заходящего солнца. То, прячась, то снова появляясь, он словно играл в прятки с окружающим его миром: «Найди меня!». А нависшие над землёй тяжёлые тучи с материнской любовью укутывали и прятали его в своих объятиях. Большой пуховой периной, готовые в любую минуту оживить поникшие цветы прохладной влагой, они застилали засыпающий небосклон.
Уходя на покой, солнце яркими пятнами раскрасило горизонт. Красные, оранжевые, жёлтые лучи водяными красками расползлись по краешку неба, словно невидимый художник провёл широкой кистью по водной глади.
Мальчик внимательно посмотрел на небо через ладошку, то открывая, то закрывая два пальца, образуя тоненькую щель.
–А почему оно не падает? Висит в небе и не падает? Кто его держит?
–Ну…. Мне трудно объяснить. Вот пойдёшь в школу, там тебе всё и расскажут.
– Мам, а если солнце согревает, оно горячее? – не унимался малыш.
– Да, сынок, очень. Такое горячее, что если бы ты на нём оказался, то сразу бы сгорел…
–И стал чёрным, как головёшки в нашей печке?
–Да…
–Ну почему, если оно такое горячее, наша земля не сгорит?
–Потому что Солнце далеко-далеко…
–За тридевять земель? В тридесятом царстве?
–Так далеко, милый, что даже если ты будешь идти и день и ночь, никогда не останавливаться, не спать, то и целой жизни не хватит, чтобы добраться.
–А если я проживу…. Сто лет?!
Женщина грустно покачала головой.
–А если тысячу?
–Люди столько не живут, – вздохнула женщина и взяла мальчика за руку.
–Но ведь и по небу пешком не ходят! – Возразил Ванечка и грустно посмотрела вверх.
–Почему же? Вот, видишь, бабочка? А вот и стрекоза? – улыбнулась мать.
–Да! Да! Сейчас я её поймаю! – подскочил было мальчик, но мать тут же вернула его на место требовательным, но ласковым голосом:
–Не нужно. Ведь на самом деле это вовсе не бабочка и не стрекоза…
–А кто же? – удивился Иван.
Вместо ответа, хитро посмотрев на сына, мать улыбнулась и спросила: – Хочешь, я расскажу тебе одну сказку?
–Да, хочу, хочу, расскажи, – тут же присев на траву перед женщиной защебетал малыш.
–Ну, тогда слушай. Далеко-далеко, вон за теми облаками, – указала Катерина на дальний горизонт. – Есть волшебная страна. И живут в ней маленькие, но очень добрые эльфы. А правит ними самый настоящий Принц. Каждое утро эльфы, приняв облики бабочек и стрекоз, спускаются на землю, совершать свои добрые дела и собирать цветочный нектар. А вечером возвращаются домой и рассказывают Принцу удивительные истории. Принц превращает эти истории в волшебные сны и посылает в кроватки вот таким вот маленьким деткам.
–Я хочу в эту страну! Хочу быть Принцем! Мамочка, как туда попасть?
–Найти эту страну нелегко, малыш. И дорога туда очень трудна.
–Я не боюсь трудностей.
–И идти туда простому человеку долго-долго.
–Один триллион сто миллионов лет? – предположил мальчик, округлив глаза.
–Нет, вовсе не столько, – рассмеялась женщина.
–А сколько?
Катерина задумчиво посмотрела на нависшие над поляной тучи и, поднимаясь, тихо ответила:
–Кто-то находит эту страну через год, а кто-то ищет всю жизнь.
–Я найду её! – воскликнул мальчик. – Обязательно найду! И мы станем эльфами!
–Не торопись, сынок. У нас ещё очень много дел дома, – пригрозила, улыбнувшись, женщина и взяла его за руку.
Серые тучи тяжело вздохнули и тихо заплакали, провожая на ночлег засыпающее солнце. Первые неуверенные капли последнего летнего дождя тихо покинули своё жилище и вырвались на свободу, зашуршали в листьях деревьев, тихим звоном отозвались в травах и спрятались в мягкой земле. Сняв с шеи тонкий платок, Катерина попыталась накинуть его на голову сына, но тот ловко вывернулся и помчался по мокрой траве в сторону горизонта с нависшим над ним диском засыпающего солнца:
–Дождик, дождик, лей, лей, чтобы было веселей, лей!
А потом вдруг резко остановился и, задрав голову, завороженно прошептал:
–Смотри, облака такие розовые! Помнишь, ты мне пела про розового слона? Он, наверное, тоже на закате по небу летал. Оттого и стал розовым!
–Нет, милый, он стал розовым для того, чтобы его заметили, – засмеялась женщина и подняла с мокрой травы детские сандалии.
–Но он же слон! Как же его нельзя было заметить? Он же такой большой! И уши у него… Мам, а почему у слона такие большие уши? Что бы от мух отмахиваться?
Мальчик замахал руками, оббегая вокруг мамы. Наклоняя корпус тела то влево, то вправо, изображая самолёт:
–У-у-у!
Но вдруг остановился и с восторгом посмотрел на мать:
–А твоё платье… помалиновело! Ты теперь вся такая! Красивая! – выдохнул малыш и, обняв её тоненькими ручками, сильнее прижался к ногам матери.
Последние лучи багрового солнца медленно поползли по темнеющему лугу. Лёгкий ветерок развевал широкие полы голубого платья, по подолу которого, образуя фантастические узоры, яркими змейками ползли солнечные лучи.
Две фигуры, высокая и маленькая, держась за руки, уходили к горизонту, навстречу мерцающему закату.
Чёрная пелена наступала на их удлинённые покачивающиеся тени, сливаясь с притоптанной травой и уходящими в небо соснами. Руки наступающей ночи медленно обнимали засыпающую природу и тянулись к двум одиноким фигурам, вырывающимся из тьмы навстречу угасающему свету.
Но вот последний луч сверкнул молнией на потемневшем небе, спрятался в сосновых ветках, и выходящая из укрытия ночь сомкнула свои объятия над засыпающей природой.
… Когда Иван с матерью вернулись домой, было совсем темно.
Дедушка сидел на стуле напротив большого окровавленного топчана, освещённый свисающей с потолка сарая большой стеклянной лампой. Рядом, головой вниз, подвешенный за коротенькие ножки висел упитанный поросёнок.
