Глава первая,
в которой читатель знакомится со сталкером по имени Мора и представителем чернобыльской фауны
Приближался Выброс. Перекаты грома отдавались всплесками боли в запломбированном зубе. При этом лицо Моры кривилось, и каждый раз сова на дереве обеспокоенно ухала: настырная птица внимательно наблюдала за сталкером. Она даже спустилась на несколько веток вниз. Мора видел отблески костра в желтых кошачьих глазах, которые выглядели чужеродным элементом вместе с клювом и перьями.
Всполохи – где-то там, над Станцией – окрасились в малиновый тон: верное свидетельство, что скоро начнется.
– И вот так всегда, – обратился Мора к сове. – С завидным постоянством…
Он не закончил мысль, но птица, очевидно, поняла. Она довольно громко щелкнула клювом и посмотрела в сторону надвигающейся грозы. При этом голова ее повернулась на сто восемьдесят градусов. Мора хмыкнул – птица со свернутой шеей выглядела забавно. И тут сова его удивила: ее голова, совершив теперь уже полный круг, снова вернулась на место.
– Ты, Сова, мутант! Поняла, кто ты? – несколько обиженно сказал Мора.
Сова не возражала. Пламя костра приобрело неестественно-рыжий цвет. Мора пошевелил ногой угли и помешал в котелке варево, прикидывая, успеет ли до Выброса. Варево – смесь многих элементов, главным из которых, безусловно, была тушенка – пока и не думало закипать. Мора огорченно покачал головой.
Тушенку, настоящую армейскую тушенку, он обнаружил сегодня днем в рюкзаке мертвого сталкера. Тот лежал возле бурой проплешины на склоне оврага и практически не вонял. Проплешина осталась, очевидно, от аномалии, а аномалия была, скорее всего, электрической природы – об этом свидетельствовала неестественная поза трупа: вывернутые судорогами конечности, застывший в оскале рот. Неприятное зрелище усугубляли пустые глазницы. Потерпевший, видимо, пытался разрядить аномалию в текущий по дну оврага ручей – обугленный провод тянулся от проплешины вниз по склону. Однако аномалия захотела разрядиться в самого сталкера. Мора огляделся по сторонам в поисках артефакта – не физического же эксперимента ради бедолага полез в аномалию. Артефакта нигде не было.
Чуть в стороне, под чахлым кустом, валялась снаряга – потрепанный «АК-74» и рюкзак. Автомат Мору не прельстил, этот металлолом дороже тащить, чем продать, а вот рюкзак вызвал живой интерес. Внутри лежало несколько «бомж-пакетов» – сухих пайков, фляга с водой, противогаз и килограммовая банка настоящей тушенки. Не соевой, а именно настоящей, армейской. Тушенка, пайки, а также найденные в боковом кармане рюкзака две аптечки перекочевали в рюкзак Моры.
В принципе, тело погибшего бродяги стоило бы похоронить… но возиться с трупом, навар с которого был так беден, не хотелось. Мора срубил куст и прикрыл им тело сталкера.
– Спи спокойно. Не повезло здесь – повезет там… – чуть смущенно проговорил Мора.
Из-за туч вышло солнце, и сталкер замер: под ветками, прикрывавшими труп, на мгновение вспыхнула ярко-синяя искра. Мора откинул ветки, наклонился и, брезгливо морщась, заглянул в рот мертвеца. Во рту лежал артефакт.
И теперь, сидя у костра, Мора непроизвольно постукивал пальцами по висящему на поясе контейнеру. Артефакт, небольшой фиолетовый цилиндр из полупрозрачного материала, не давал ему покоя. Цилиндрик был чуть меньше пальчиковой батарейки, но при этом имел ощутимый вес. Есть у него какие-то полезные свойства? Как он попал в рот трупа? – тоже очень интересный вопрос. Зона, Мора это очень хорошо знал, любила пошутить. Шутки ее иногда получались жестокими, но от этого не становились менее изобретательными.
– Веселая жизнь тут у нас, да? – спросил Мора сову.
Сова покрутила головой и принялась чистить лапой клюв. Мора вдруг поймал себя на мысли, что общество совы ему приятно – хорошо, когда твои слова слышат и даже, в меру своих умственных способностей, реагируют на них.
Когда по нескольку дней не видишь людей, приобретаешь привычку разговаривать сам с собой. Мора знал – эта привычка есть у многих сталкеров. Особенно у тех, кто способен надолго уходить в Зону в одиночку. А таких единицы. И дело не в опасности: в Зоне, как правило, все решает не количество бойцов, а их качество. Просто Зона живая. И с ней наедине страшно, потому что непонятно, что она такое, и чего от тебя хочет. А то, что она чего-то от тебя хочет, в какой-то момент времени понимает каждый сталкер. Вот тогда и становится страшно.
Длинная суковатая молния разорвала тучи прямо над головой Моры, он среагировал мгновенно: отпрыгнул от костра и перекатился за куст. Сова на дереве запричитала писклявым голосом. Сталкер выругался.
– Предупреждать надо, – пробормотал он, пряча пистолет в кобуру. – А ты заткнись! – прикрикнул Мора на продолжавшую орать сову.
Он снова уселся у костра и помешал ложкой наконец-то закипевшее варево. Птица, все еще недовольно ворча и периодически встряхиваясь, топталась на ветке. Мора покосился на сову.
– Иди сюда, успокойся. На вот тебе, – он достал кусок свинины и положил на бревно.
Сова замолчала и пристально уставилась на сталкера.
– Не бойся, бери, – снова пригласил Мора, поглядывая на небо.
Зарницы метались среди облаков, сами облака над центром Зоны уже закручивало в спираль, далекий гром слился в монотонный гул – Выброс должен был начаться с минуты на минуту.
– Жри! – прикрикнул Мора.
Сова слетела вниз, приземлилась на дальнем краю бревна и боком, распуская для равновесия крылья, осторожно пошла к сталкеру. Тот, косясь на горизонт, снял котелок с огня и принялся собирать пожитки. Птица тем временем приблизилась к мясу, потрогала его лапой и уставилась на Мору.
– Что? Боишься, отравлю?
Птица молчала. Мора зачерпнул ложкой из котелка, подул на кусок тушенки и проглотил. Сова еще немного подумала, потом схватила клювом мясо и улетела. Мора раскидал ногой угли, повесил на плечо автомат, и с котелком и рюкзаком в обеих руках пошел к бункеру.
Грохот резко усилился, налетел порыв ветра, в глазах вдруг все расплылось, а когда сталкер смог сфокусировать зрение, оказалось, что цвета окружающего мира изменились до неузнаваемости. Виски пронзила резкая боль – Мора почти на ощупь дотащился до входа в подвал, зашел внутрь и с трудом прикрыл за собой тяжелую дверь.
