Пролог
За полгода до описываемых событий
Знаете, мне, Маше Васильевой, было всего четыре года, когда я поняла об этой жизни все. Да-да, абсолютно все – целиком и полностью.
Помню, мама одела меня в воздушное розовое платье – длинное, расклешенное, с оборками на рукавчиках и по подолу. Это был не первый случай, когда я красовалась в такой чудесной одежде. Однако раньше, когда я превращалась в маленькую нежную принцессу, меня никто не видел. Кроме мамочки, конечно. Но ведь дети так быстро привыкают к материнским восторгам и не обращают на них ровным счетом никакого внимания.
А в тот памятный день к нам пришли гости. Родственники, мамины подруги, соседи.
– Машенька, какое чудесное у тебя платье!
– Как ты выросла, какая ты красивая!
– Кто тебе купил такое красивое платьице? Мамочка? Мамочка тебя так любит! Маша, ты просто красавица!
Я сразу же оказалась в центре внимания, с большим удовольствием слушала эти неумолкающие комплименты, звучащие со всех сторон. И вдруг словно впервые увидела всю красоту своей собственной одежды. Окончательно мне стало ясно, что мой наряд очень красив, когда горько расплакалась соседская девчушка. Сначала она пыталась безрезультатно завладеть вниманием взрослых. Показывала всем свою куклу и растопыривала ладошку, все пять пальчиков, объясняя, что старше меня на год. А потом, разозлившись, дернула меня за рукав, пытаясь оторвать красивую прозрачную оборочку. Понимаете, при этом у нее был такой взгляд… Мы обе были совсем крохами, но я до сих пор помню те готовые брызнуть слезами глаза на детском личике. Взгляд, наполненный жгучей, нескрываемой завистью… Именно он, пожалуй, и помог мне понять, как все устроено в этой жизни. Что является важным, а что второстепенным. И ради чего стоит жить…
Внимание, восторг, восхищение, зависть, известность… Вот что является настоящим индикатором жизненного успеха. Не только деньги и не столько деньги. Даже если у вас есть чемодан с миллионом баксов, то, пока об этом никто не знает, можно считать, что его нет. Почему? Да потому, что никому не известно про появившиеся деньги, крутую тачку или дорогую одежду. Просто наслаждаться этим в гордом одиночестве? А какой в этом кайф? Тоже мне, удовольствие! Я вас умоляю, не надо доказывать то, что доказать невозможно. Я с трудом могу представить женщину, наряжающуюся в роскошное платье, делающую изысканный макияж дорогой косметикой, застегивающую ремешки изящных итальянских босоножек на высоком каблуке, благоухающую «Шанель», и… И во всей этой красоте тупо сидящую дома, любуясь собой в зеркале. Разве это логично? Естественно? Неужели это может доставить удовольствие?! Но вот если принарядившаяся женщина войдет в хороший ресторан, то по одобрительным взглядам мужчин сразу поймет, что она красива, желанна и очень привлекательна. В том же ресторане и женские глазки, как пулеметный огонь, изрешетят завистью аксессуары и обувь красивой девушки, чуть передохнут, прикидывая стоимость вещей, а потом застрочат с новой силой. А уж если вдруг повезет стать героиней светской хроники, небрежно посмотреть на мир со страниц глянцевого журнала, мелькнуть в кадре известной программы с бокалом мартини – то жизнь вообще, можно сказать, удалась. Только публичность делает по-настоящему ценным то, что имеет высокую стоимость! Сколько бы нулей ни значилось на ценнике платья, пока одеждой не начнут восхищаться, это не платье, а просто тряпка…
Вообще я считаю, что очень много вещей в этой жизни создается лишь для того, чтобы притягивать чужое внимание. Или, если говорить по-простому, – для понтов. Что, разве часы за десять штук баксов показывают какое-то другое время, чем часы за сотню? По мобильнику за пять штук получаешь иную связь, нежели пользуясь бюджетной моделью? Тачка за триста тысяч долларов везет лучше, чем за тридцать? Да точно так же она везет! Просто иномарке за тридцать тысяч вслед оборачивается всего пара голов, а роскошный «Порш» или «Бентли» плывет по шоссе, будто по подиуму, – все смотрят как завороженные и подбирают отвалившиеся челюсти.
Да, деньги – это фундамент сладкой красивой жизни. Нету денег – нету славы. То есть иногда, конечно, слава все-таки бывает без денег. Но это очень хилая, рахитичная слава. Финансы – это как аккумулятор для звезды. А если его нет – то нет и света, так, неяркие редкие вспышечки. Например, какой-нибудь ученый всю жизнь напрягал мозг, ронял перхоть на дешевый пиджак, экономил на еде и развлечениях ради умных пожелтевших книжек – и вот наконец его напряженный труд принес свои плоды. И появляется этот товарищ на всех телеканалах в том самом пиджачке с перхотью, со взглядом испуганной коровы, не испытывающей ровным счетом никакого удовольствия от прямой телетрансляции из ее стойла. Как появляется – так и исчезает, и никому уже в тот же вечер не важно, что там изобрел некрасивый ученый, потому что все-таки понятнее и эстетичнее какой-нибудь актер или певица. Может, поймать свою минуту славы без бабок у некоторых и получается. А вот удержать, рассмотреть, прочувствовать, погреться в ее лучах, насладиться всеми преимуществами известности – это вряд ли. У популярности свои правила, строгий дресс-код, традиции и ритуалы. Их соблюдать непросто и утомительно. Но я готова к таким сложностям. Потому что игра стоит свеч. Потому что свечи славы озаряют жизнь невероятно ярким теплым светом. И еще – все-таки это самая интересная и увлекательная игра…
Когда я говорю на эти темы с мамочкой, она всегда расстраивается.
– Машка, не все то золото, что блестит, – грустно произносит она и растерянно на меня смотрит. – Синица лучше журавля. Не надо бежать за призрачной славой. Ничего в ней нет хорошего. Потратишь свои лучшие годы, молодость, не получишь стоящую профессию – и останешься у разбитого корыта.
Я очень люблю свою мамочку. В отличие от папаши-козла, который ушел от нас, когда я была совсем крошкой. Любовь, блин, у него, кобелины, оказалась. Но мамуля – молодец, долго слезы не лила. И меня с сестрой вырастила, и мужчину себе нашла, отчим до сих пор с нее пылинки сдувает, хотя они вместе уже больше десяти лет живут! Мама всегда рассчитывала прежде всего на себя. Она очень земной, практичный человек. И часто повторяет: «Выше головы не прыгнешь».
Я люблю свою мамочку, но все равно хочу прыгнуть выше головы. Выше всех голов, которые будут смотреть на меня с немым восхищением! И пусть мне твердят, что я стремлюсь к мишуре, к блестящей обертке, что самое главное заключается не в славе, – я просто затыкаю уши.
Пускай они у меня только появятся. Мишура, золотая обертка, красивая жизнь, много денег, внимание журналистов. Пусть привалит мне это счастье, пусть перевернется на моей улице грузовик с пряниками! И вот тогда я уже буду решать, надо оно мне или нет. Хочу я продолжать улыбаться в объективы телекамер или уже устала. Хотя разве от этого можно устать?!
