Ария Тес - Довод для прощения

1. Это снова случилось, но случилось по-другому

Первая часть

ДОВОД ДЛЯ ИЗМЕНЫ:

Он взрослый, сильный и циничный, а еще он женат, и я его любовница.
Наши отношения начались с его визитки, тогда же на моем таймере начался обратный отсчет времени. «Все кончится плохо», я это всегда знала и отчаянно старалась сбежать, но не успела. Мне суждено было поселиться в его постели и отдать свое сердце. Ему суждено было сменить простыни, разбить это самое сердце вдребезги…и оставить мне ребенка, которого я воспитаю «лучшим»…кем он никогда не был.

#измена #любовники #властный герой #молодая, но умная героиня с характером #треугольник

Три года назад

Пойти к его дому, как чертовой побирушки, меня толкнула нужда. Накануне, позвонила Ника и сказала, что квартиру они наконец-то продают, долго извинялась, но что мне сказать на это? Пожалуйста, подожди немного? Я беременна от своего женатого любовника? Такое вывалить на подругу, от которой я скрывала свои отношения, не могла.

Тем более…у меня появился повод его увидеть…

Так глупо.

Я все еще цеплялась за призрачную надежду, что все это какой-то прикол или розыгрыш. Или возможно…так надо?

«Просто сейчас так надо» — повторяла себе каждый день перед сном, пока ждала его у окна.

Не приехал. Даже близко его не было...

А потом я узнала, что Влад решил отказаться от политики по семейным обстоятельствам и уехать в Европу. Месяц прошел, а у него все так поменялось…

Догадаться, почему именно он улетал, несложно, наверно? Скорее всего, это было условие Евы? Или так они пытались наладить свои отношения? Хотя даже тут я умудрилась найти знак для себя: он уезжает, потому что ему сложно. держаться. от меня. подальше.

Ну не дура ли!

Вспоминаю его взгляд, тот мимолетный взгляд, которым он меня ошпарил…и не узнаю. Он никогда так не смотрел — будто сквозь, понимаете? Будто и не я вовсе стою под дождем…пока его сранная жена получает свою сатисфакцию.

Господи, пусть и нельзя так говорить, но как же я надеюсь, что вам обоим прилетит за то, что вы сделали…как же я надеюсь, пока сижу на кухне в папиной квартире и сжимаю пухлый конверт с деньгами во внутреннем кармане джинсовки.

А сама глаз поднять не могу.

Мне так стыдно…что мне снова придется унижаться. И признавать правоту Инны не хочется…а придется. У меня выбора другого нет…

- Жень, не молчи… - обеспокоено говорит папа, хмуро глядя на меня.

Знаете? Я бы предпочла, чтобы еще одна сранная жена так дальше меня и игнорировала, но она якобы жарит картошку, как будто чувствует.

А меня дико тошнит.

Я шумно выдыхаю, чтобы не поделиться новостями самым красочным и запоминающимся образом, а потом шепчу.

- Я могу вернуться домой?

Ха!

Раздается и отбивается от стены.

Кто именно владелец этого «ха», думаю ясно? Папа на нее косится, но ничего не говорит, зато мне вот кивает по-доброму…

- Конечно, Жень, что за вопросы?

- Богачи, видимо, в Ниццу свою свалили, да? А нас не взяли...

- Инна, прекрати.

Инна прекращает, но, я уверена, ненадолго. Тем более, приступ тошноты подводит меня под монастырь: приходится резко вскочить и нестись в ванну.

Ну и, собственно, все. Как я и говорила — самое красочное признание из всех возможных.

Когда я захожу обратно, уже всем плевать и на картошку, и на гипотетическую, ядерную войну, которая могла бы гипотетически развязаться прямо в нашем дворе. Инна смотрит на меня расширенными глазами, потом резко опускает их к животу, который я защищаю ладонью, и тут же выпаливает.

- Беременна…Ты беременна!

А у меня нет сил защищаться.

Их просто не осталось.

Я дышать нормально не могу, у меня от боли душевной все тело сводит, сердце на разрыв, какое там защищаться? Закрываю ладошками лицо и начинаю плакать. Возможно, это гормоны? Мне бы хотелось на них все спихнуть, но правда в том, что я просто больше не могу. Не могу…

- Женя, маленькая…- папа отчаянно подается на меня, но я не могу слышать этого слова!

Истерика становится плотнее, и я отшатываюсь от него в стену, а Инна начинает голосить…

- Я так и знала! Знала! Притащила мне в подоле спиногрыза! Как ты могла?! Трахаться научилась, а презервативами пользоваться нет?!

- Инна, закрой свой рот! - рычит папа, и я впервые вижу его в таком бешенстве, поэтому замираю.

Инна тоже. Правда снова ненадолго.

Она фирменно оскаливается, плавно переводит взгляд на меня, ошпаривая ненавистью, а потом усмехается гадко.

- Ты там про аборт говорила? Ну и? Сходи. Сделай. Ты же голосила об этом, так вперед! И нечего слезы лить! В следующий раз думать будешь!

Это. Приговор.

Мне так страшно…Колошматит, потому что я не знаю, что делать. Как я буду воспитывать ребенка? Что станет с учебой? С карьерой? Все перечеркнуто одним жирным именем: Владислав — гори в аду — Довод. Который обещал мне весь мир, а сам не смог даже расстаться лично.

Он бросил меня по смс-ке! Как самый настоящий мудак!

Но…

Ребенок…

Я касаюсь рукой живота, где живет моя кроха, и понимаю, что убить его позволю только через собственный труп. Ни за что! Никогда! Никому! Близко! Не! Позволю! Подойти!

И именно это собираюсь сообщить своей мачехе, только вот не успеваю.

БДЫ-Ы-Ы-ЫЩ!

На всю кухню звучит такой мощный удар, что все содержимое стола просто валится. Что на поверхность, а что прямо на пол.

У папы, оказывается, огроменный кулак…и характер не пропал — жив. Настолько жив, что даже картошку пугает и заставляет шипеть тише.

Ну или это просто воображение? Однако, на кухне повисает мертвая тишина. И через пару мгновений звучит его тяжелый голос.

- Собирай свои шмотки, и чтобы духу твоего не было в моем доме!

Если честно, то в первое мгновение я думаю, что он говорит это мне. Инна тоже. Вижу, как ухмылка трогает ее губы, а гадливый тон только подтверждает:

- Слышала отца, потаскушка? Пошла…

- Я это говорю тебе, старая гарпия!

Он так резко вскакивает, что табурет валится на пол с грохотом. С грохотом! Но ему плевать. Папа смотрит на Инну так, будто убьет ее через секунду, но ее берет для концентрации. Ему требуется время, чтобы собраться и продолжить…

- Посмеешь мою дочь еще раз оскорбить, ты, твою мать, пожалеешь! Я все сделаю, чтобы твою жизнь спалить до основания!

- Костик…ты…ты чего?

- Ты говоришь о моей дочери и о моем внуке, собака сутулая! Убирайся из нашего дома к чертям! Завтра же я подаю на развод!

- Какой раз…развод…ты что…

Инна начинает обильно всхлипывать, но папа отрезает взмахом руки. И пусть его голос дальше падает до тихого, он говорит серьезно.

- Ничего обсуждать не будем. Все решено. Моя дочь мне важнее какой-то там бабы, а еще и внук?! Думать даже не буду! Собирайся. Ты больше здесь не живешь. Женя, иди в комнату, тебе нельзя нервничать. Поговорим, когда посторонних в доме не останется.