– Я видел вашу повесть, – без энтузиазма покачал головой Холмс. – И, должен признаться, не могу поздравить вас с успехом. Расследование преступления – точная наука, по крайней мере должно ею быть. И описывать этот вид деятельности надо в строгой, бесстрастной манере. А у вас там сантименты. Это всё равно что в рассуждение о пятом постулате Эвклида включить пикантную любовную историю.
– Но там действительно была романтическая история! – запротестовал я. – Я просто строго придерживался фактов.
Артур Конан Дойл. «Знак Четырёх»
Экипаж несётся с такой скоростью, что малейшие неровности дороги отзываются сильными толчками. Периодически я заглушаю острое желание поднять разделяющую салон и кабину перегородку, чтобы попросить водителя ехать потише. Хотелось бы добраться до Э́рска к ночи.
– Кто только создал эти чёртовы экипажи! – возмущается Мáрек, когда болтанка усиливается.
Гляжу на напарника с усмешкой.
– Майс Геу́зи, двенадцать лет спустя после Великой Войны. Пожалел людей, оставшихся без магов. Ты в Академии четыре года штаны протирал, неуч? Открыл бы портал, мы за секунду добрались бы. Не пришлось бы терять день.
– Злыдня, – добродушно бросает Марек.
Экипаж подпрыгивает на ухабе, напарник чувствительно прикладывается головой о потолок и поминает создателя самодвижущихся машин неприличным словом.
– Это тебе за то, что не чтишь великих изобретателей, – усмехаюсь я. – Наклонись, уберу шишку. И в кого ты такой дылда вымахал?
– В папу и маму, – Марек послушно пригибается.
Кладу руку на лоб, осторожно поглаживаю больное место. В кончиках пальцев возникает щекочущее ощущение, теплом расползается по коже.
– У-у, здорово! – млеет напарник. – Сэ́и – отличные целители.
– Если речь идёт о синяках и царапинах. С порезом я уже не справлюсь, прибегу к тебе. Из нас двоих полноценный маг ты, – ехидная улыбочка. – И как все маги, обязан обладать прекрасной памятью.
– Ник, я не забиваю голову всякой ерундой. Помню лишь то, что нужно для дела или важно лично для меня. Вызубрил же твои рэго́рские титулы!
– Моих титулов больше нет.
Отворачиваюсь и смотрю в окно экипажа. Смеркается, от солнца осталась лишь узкая алая полоса на горизонте, постепенно переходящая в густую синеву. Поля с рыхлым подтаявшим снегом затягивает голубоватая дымка, лёгкая, словно газовая вуаль. Далёкий лес превратился в вырезанный из чёрного картона кружевной силуэт.
– Всё ещё притворяешься, что не жалеешь? – без обиняков спрашивает Марек.
Когда-то именно эти качества – искренность и прямота – и привлекли меня в будущем лучшем друге. С тех пор прошло немало насыщенных лет. Из сопливых студентов Академии Магии в Диго́ре мы доросли до слаженной пары розыскников, заслужили уважение и определённую репутацию. Марек Во́йзер и Виарни́ка Энжéлис, Служба Розыска Пятого Округа Вáрии.
– Не это самое обидное, – честно отвечаю я.
Перевожу взгляд с умиротворяющего вечернего пейзажа на славное, но простоватое лицо напарника. Художник задумал изобразить героя, однако на полпути потерял интерес к картине и ограничился грубыми мазками. Зато не пожалел ярких красок: огненно-рыжая шевелюра и тёмно-синие глаза – сочетание редкое для Варии и обычное для Казáра, откуда Марек родом.
– Гораздо досаднее то, что мне запрещён въезд на территорию Рэгора.
Земли, отошедшие мне после смерти родителей, пришлось продавать через посредников, потеряв при этом две трети их стоимости. Я знала, что меня ждёт, когда восемь лет назад решила уйти из дома. Рэгор нетерпим к беглецам. Тот, кто пересекает границу, теряет всё, кроме имени и чести.
– Быстро темнеет. – Марек бросает взгляд в окно, где поля и лес успели слиться воедино, и включает в салоне свет. – Что там нам подкинул Рестáр?
– Хочешь почитать? – копаюсь в сумке и достаю тощую папку.
– Давай ты. – Напарник откидывается на мягкую спинку сиденья и ёрзает, устраиваясь поудобней. День в пути – отсидишь всё на свете. – Я на слух лучше запоминаю.
Мне тоже неплохо бы подробнее ознакомиться с предстоящим делом, которое я просмотрела мельком перед самым отъездом. К сожалению, розыскники на местах собирают информацию крайне поверхностно, но переврать основные факты они не в состоянии.
– Приступим! – театральным жестом достаю из папки первый лист. – Наша жертва – Ми́рна Кушéн, вдова, сорок три года. Если верить приложенному к делу изображению, госпожа Кушен недурна собой и выглядит намного моложе своего возраста.
– Магическая ретушь, – морщится Марек. – От снимка прямо фонит. Для нас это дополнение к портрету: делаем вывод, что убитая была тщеславна. Её ведь убили, Ник?
– Причина смерти – воздействие магфакта первой степени. Тело обнаружила племянница, Сели́на Кушен, вчера, в девять часов и три минуты.
– Первая свидетельница – первая подозреваемая, – замечает Марек. – У племянницы та же фамилия – она родственница по мужу?
– Дочь его старшего брата, – предъявляю снимок статной блондинки, которая, на мой взыскательный вкус, куда привлекательнее убитой. – Не работает, не замужем, пятьдесят лет.
– Сколько? – изумляется напарник. – Выглядит она от силы на тридцать, причём без всякой ретуши!
– В конце этого месяца исполнится ровно пятьдесят, – повторяю я. – Между братьями Кушен была разница в сорок восемь лет. Отец Селины, Дéмис Кушен, скончался в прошлом году. Ничего подозрительного – сто два года, вполне приличный возраст.
– А супруг молодящейся вдовы?
– Си́рел Кушен, умер десять лет назад. Не указано, от чего, выясним на месте.
Марек берёт у меня оба снимка, секунду держит перед собой и отдаёт обратно. Как и всем обладающим магическим даром, ему достаточно мгновения, чтобы запомнить любой предмет или человека в мельчайших подробностях.
– В доме также проживает Дáйра Кушен, жена покойного Демиса и мать Селины.
– Женское царство, – хмыкает Марек. – Что ещё, Ник?
– Госпожу Кушен нашли на полу в гостиной, признаки борьбы отсутствуют, следов взлома и беспорядка нет, ничего не похищено. Время смерти – шесть тридцать утра – определил городской маг Эрска, господин Дáрен Вáржес. Именно он настоял, чтобы из Диго́ра прислали розыскников.
– Варжес? – цепляется напарник. – Тебе не кажется, что два рэгорца на одно расследование – это перебор?
– Вряд ли он сэй, иначе не просил бы помощи Округа, – замечаю я. – Протоколы, которые он приложил к заявлению, намного лучше многословных и пустых описаний начальника Службы Розыска господина Кирáна Ти́шуса, так что я предпочту работать с соотечественником, нежели с напыщенным дураком.
– Вы же все друг друга или ненавидите, или боготворите, – Марек отворачивается. – Я ещё не отошёл от прошлого столкновения с твоими земляками.
– Я устала тебе повторять – мы…
