ЕЛЕНЕ АКСЁНОВОЙ
ПОСВЯЩАЮ
Хозяйка: Я люблю тебя, я не сержусь,
но зачем, зачем ты затеял всё это!
Хозяин: Таким уж я на свет уродился.
Не могу не затевать, дорогая моя,
милая моя. Мне захотелось поговорить
с тобой о любви.
Е. Шварц «Обыкновенное чудо»
ПРЕДИСЛОВИЕ
(Его идея позаимствована из книги
М. Веллера «Всё о жизни»)
«Гуси Рим спасли».
(Из легенд Древнего Рима)
«Опротивели Марусе петухи да гуси…»
(Николай Заболоцкий)
«Мой бедный конь…»
«Народ безмолвствует».
«Ворон к ворону летит…
…богатырь лежит убитый…»
«Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет».
(Александр Пушкин)
«Где Прохоров?.. Прохоров пьян!..»
«Вот так и кажется, что отворится дверь –
и шасть!»
(Николай Гоголь)
«Чума на оба ваши дома!..»
« Слова… слова… слова…»
(Уильям Шекспир)
«За мной, читатель!..»
(Михаил Булгаков)
«А в небе бабы голые летят…»
(Борис Гребенщиков)
«Одевайся и сопротивляйся!»
(Из анекдота)
«Пели песни, пили мёды, и тут…»
(Владимир Высоцкий)
«Это как же, вашу мать,
Извиняюсь, понимать!»
(Леонид Филатов)
«Мне за державу обидно…»
(Из кинофильма «Белое солнце пустыни»)
Площадь. Ярмарка. Народ.
Скоморох рассказ ведёт!
Балалаечка, играй,
Пой, Емеле подпевай!
Этот сказ о воеводе,
О царе и о народе,
Добром молодце Никите,
О забытом где-то ските,
О войне и о Марусе,
Как спасли столицу гуси,
О Розите, капитане
И суровом океане,
Змее, чёрном колдуне
И Никитином коне,
Что ведро разнёс копытом
В мёртвом городе, забытом,
Да про Лешего с Ягой
(А без них и сказ иной).
И о многом о другом –
Всё случится чередом.
Может, где-то и приврал,
Чтоб народ не заскучал.
Если будут совпаденья –
Так случайны, без сомненья…
Тише, мыши! Пробил час!
Начинается рассказ!
Балалаечка, играй,
Пой, Емеле подпевай!
Ну а ты мели, Емеля,
Подошла твоя неделя!
На пригорок вышел ворог –
Все с рогами, тыщ под сорок –
На рассвете, ранней зорькой,
С целью гадкой, с целью горькой.
Град окинули брезгливо:
– Погуляем здесь на диво!
Град же тихо спит-поспит…
Воевода-бас храпит,
Спит охранник на посту,
Кот зевает на мосту,
И со свистом у овина
Спит стрелецкая дружина,
Нищий ёжится в заплатах,
Почивает царь в палатах,
И сопят на печках дети,
Позабыв про всё на свете,
Жмётся баба к мужичонке
В тёплом срубе, коробчонке…
Что же это, мать честная,
Ворожба, поди, какая?!
То ли ветка захрустела,
То ли лошадь захрапела,
То ли запах незнакомый
Долетел, едва влекомый,
Что-то там произошло,
И гусей разобрало.
Гуси дружно: «Га-га-га!» –
Заприметили врага.
Это что ж за кулебяка –
Многороговая бяка?!
Воеводу хвать по лбу,
Быстро сняли ворожбу.
– Хватит спать вам всем, заразам!!! –
Воевода гаркнул басом. –
Бей в набат, хватай пищаль,
Наводи на эту шваль!
Бабы, живо одевайтесь
И врагу сопротивляйтесь!..
…Кто во что… Кто без порток,
Кто напялил то, что мог…
Загудел пчелиный рой
Этой утренней порой.
Мимоходом воевода
Заприметил: средь народа
Парень бойкий всё сновал,
Ополчение поднимал
И непрошеным гостям
Бил дубиной по костям,
А в атаке у реки
Снёс кому-то полбашки.
Воевода, как-то кстати,
Вдруг прикинул: «Годен в зяти!» –
Поспешая за царём:
– Аль дружиной не добьём?
Переломим ход сраженья!
Государь, твоё решенье?!
Если в корень не срубить,
Снова могут посетить!
То ж не прихоть и не спесь,
За народ прошу, за весь!
– Шут с тобою, воевода.
Ради разве что народа
(Я не дам его в обиду)
Раздави немедля гниду!
И Верховного приказ
Был исполнен сей же час,
И дружинники врагам
Надавали по рогам,
А вождю снесли на раз
С плеч башку – и в медный таз.
И вот в этом самом тазе
Волокут царю в экстазе…
После этого «экстазу»
Царь пришёл в себя не сразу.
Воеводу глаз на глаз
Царь окликнул сей же час:
– Сколько гуси, вашу мать,
Могут стольный град спасать?!
Как же тысяч вереницы
Пролезают сквозь границы?!
Али нету молодцов –
Урезонить подлецов
И спасти от грабежей,
Встав на страже рубежей?
Что ты мнёшься у порога?
Головой ответишь строго!
Это ж, братец, мы пока
Урезонили врага.
А как снова кто попрёт,
А народ опять уснёт –
Перебьют поодиночке,
Не холмы здесь будут – кочки!
У самих проблем немало,
Так ведь лезет кто попало!
Ты увит военной славой,
Я ж замучился с державой,
Постарел, совсем седой…
Нужен кто-то молодой,
Чтоб меж мною и народом
Был бы мостиком иль бродом.
У бояр я не в чести,
Дел полно, не разгрести,
А бояре, хоть и Дума,
Разучились, видно, думать.
Свою вотчину лелеют,
Дела делать не умеют.
Закопались в бородах,
Как те воши в рукавах.
Нужен нам АВТОРИТЕТ,
Чтоб народ любил и свет,
Чтоб бояр разбередить,
Снова думать научить,
А не брызгаться слюнями
И размахивать руками…
Ты сыщи, не то тот час
Осчастливишь медный таз!
Ты порыскай по стране…
Не зови чужих, извне –
В тех парнях, с большой улыбкой
И моралью шибко гибкой,
Форс имеется и вес,
Но и шкурный интерес.
Да, ещё вот! Солдафона
Не бери, в нём нет резона…
В общем, думай! Дам я срок –
Три недели и часок!
Выполняй теперь приказ,
Претендент на медный таз!
…Воевода поклонился
И в раздумьях удалился.
Царь велел вина подать,
Чтоб своё волненье снять,
А то этакий экстаз
Аппетит весь сбил на раз.
– Где найти авторитет,
Чтоб народ любил и свет?
Вот вопрос, другим подстать –
Не в бою рога ломать! –
Озадачен воевода. –
Как бы сделать всё в угоду?
Время царь, конечно, дал,
Да отсчёта не сказал,
От какого, бишь, числа
«Тринеделия» пошла?
Если что, смогу сказать –
С Рождества хотел считать!
Но пора вернуться нам
К ратным, воинским делам.
Праздник был, и горе было,
Кому жизнь, кому могила…
Павшим почесть отдавали,
А царю «виват» кричали,
Воеводу прославляли
И дружинников качали.
Подошла пора, не скроем,
Познакомиться с героем –
Этим парнем, средь народа
Что приметил воевода,
Что повёл во время боя,
Ополченье за собою,
Был Никита. Он безродный,
Слободы простой, работной.
Не обижен Богом, нет!
Тридцати неполных лет.
Наречён молвой людской
Очень просто «Слободской».
И не глуп, но не лукав,
Хоть с прищуром, без приправ.
В этот миг одна девица
Испросила ковш – напиться.
Расступился грозный строй
Пред такою красотой,
Ковш Никита зачерпнул
И в глаза её нырнул…
Будто в омут с головой
Окунулся наш герой…
– Не вина прошу я, квасу,
Непонятливый ты сразу?
Ковш девица не взяла,
Улыбнулась и ушла,
Сквозь толпу и смех парней:
– Что застыл? Беги за ней!
И вдобавок, как юла,
Закрутив из-за угла,
Колпаки и шапки сбив,
Ветра вырвался порыв.
Ветер, экий хулиган,
Обтянул ей сарафан,
Стройный, крепкий, гибкий стан
Обласкал – и шасть в бурьян.
Тут не выдержит любой,
А тем паче молодой:
– Эй, Емеля! Погоди!
Мне ответ скорей найди,
Нет моих душевных сил –
Расскажи, кто это был?
– Что за спрос со скомороха,
Ждёте шутки иль подвоха?!
Ты, Никита, не гунди,
Осторожность соблюди,
Тропку верную ищи,
Закоулком не рыщи,
А то выйдет, по делам,
Тропка та не в Божий храм!
Сквозь каменья и песок
Рос сей стройный стебелёк.
Только минула война,
Сиротой была она.
Мужа мать ждала-ждала,
Не дождавшись, померла…
Лишь дымок над пепелищем,
Степь дала в траве жилище…
