– Бредовая затея, конечно. Не уверен, что окупится.
Эдвард Финниган презрительно вскинул голову и посмотрел на младшего брата так, как смотрел всегда: как на несмышленыша, который не понимает ни высшего света, ни того, как в свете делаются дела. Я сидела в привычном кресле, бездумно заштриховывала клетки в блокноте и пока не отсвечивала. Сейчас моей главной задачей было молчать и слушать.
В «Финниган Тауэр» меня пригласили в качестве специалиста по деликатным вопросам. В определенных кругах меня по-простому называют профессиональным решалой, но я никогда не думала, что мне надо будет разбираться с драконьими свадьбами.
Официальный костюм, который я надела по этому поводу, уже начинал раздражать. Не люблю белые рубашки, пиджаки и зауженные брючки, еще больше не люблю пышные женские галстуки, которые ввела в моду жена премьер-министра, но приходится быть одетой именно так, чтобы тебя хотя бы начали принимать всерьез.
И, конечно, купить все это в хорошем магазине, а не просто заказать в очередном сетевом магазинчике. Все эти вещи создают определенный уровень, который очень хорошо чуют драконы.
– Ты говоришь так, словно что-то в этом понимаешь, – усмехнулся Эдвард, не отводя взгляда от Макса. В его словах было столько неприкрытого яда, что Макс невольно опустил глаза, и я увидела, что над его головой крутятся алые искры.
Как всегда. Если дракон испытывает сильные эмоции, то рядом с ним становится жарко.
Братья Финниганы были настолько непохожи друг на друга, что я иногда сомневалась, братья ли они на самом деле. Макс был высок, темноволос и кудряв – это единственное, что было у братьев общим – а еще посвящал свободное время книгам и работе в колледже. Мне он нравился. Не как мужчина, как человек, с которым можно общаться, не отвлекаясь на неровно стучащее сердце. Потому что оно всегда принималось стучать с перебоями, когда на меня смотрел Эдвард Финниган. Ухоженный, стильный, всегда одетый с иголочки – в каждой черточке его тела было ощущение завораживающей силы.
Он из таких мужчин, на которых нельзя смотреть просто так. Невольно начинаешь представлять, как хорошо бы с ним было остаться наедине. Хотя бы на пару часов.
А еще я видела, как он обращается в дракона. Огромный золотистый ящер сорвался с последнего этажа «Финниган Тауэр», и мое сердце сорвалось за ним следом. Это было невероятно, непостижимо прекрасно. Могучее создание, которое станет управлять этой частью страны после того, как старый Финниган отойдет от дел, не могло не быть прекрасным.
Но мне следовало оставаться серьезной и спокойной. Как и полагается специалисту по сложным вопросам.
Воротник белоснежной рубашки Эдварда был расстегнут, и я увидела, как по смуглой шее стекает капля пота. Эдварду все это ужасно не нравилось. Он предпочел бы отправиться в клуб и провести время с очередной красоткой из числа тех, которые стоят в очереди, ожидая благосклонного взгляда. Даже одна ночь с наследником владыческой династии драконов может вознести на вершину мира…
Но Эдвард был вынужден мерить шагами просторный кабинет, обставленный в стиле прежней династии, с антикварной мебелью и морскими пейзажами на стенах, и понимать, что неприятное решение необходимо принять именно сегодня. Пока старый Финниган не разозлился и не сжег эту башню вместе со всеми, кто в ней находится.
Старик терпеть не мог, когда ему перечат. Даже если это его сын. И иногда принимает очень импульсивные решения.
– Господин Макс прав, – сказала я. Пауза затянулась. – Но его план мы немного скорректируем. Кто основной инвестор в «Финниган проджект»?
Эдвард впервые за все время, что я провела в этом кабинете, посмотрел мне в лицо. Я замерла, понимая: он только что оценил меня – и оценил по достоинству. Как профессионала.
– Дварк Дварксон, – проговорил он и уточнил: – Человек.
– У Дварксона, насколько мне известно, есть дочь, – продолжала я. Эдвард хотел было меня перебить, но я не позволила. – Конечно, человеческим девушкам нельзя принимать участие в отборе. Но я уверена, ваш отец не будет возражать, если она все-таки придет. И победит.
Все проблемы Эдварда сейчас упирались в древнюю драконью традицию. Наследник рода должен выбрать себе невесту из самых достойных девушек страны – разумеется, драконьего происхождения. Отец Эдварда и Макса в свое время оказался бунтарем – женился без отбора на демонице. Это от нее у братьев черные кудри…
Так вот, отбор невест. Эдвард не хотел жениться. Вообще. Ни на драконихе, ни на человеческой девушке. Его вполне устраивала та жизнь, в которой днем он успешно вел дела в «Финниган Тауэр», умножая капиталы семейства, а по ночам клал в свою постель очередную счастливицу, ни разу не повторяясь.
– Вы ведь понимаете, что так не может продолжаться вечно, – чуть ли не с сочувствием сказала я. – Отец может лишить вас наследства, и тогда все, чего вы добились таким неимоверным трудом, просто уйдет у вас из рук. Совершенно законным образом, и вы ничего не сможете с этим поделать.
Эдвард скривился. Всеми деньгами семьи занимается глава семьи: сколько бы ни заработал Эдвард, это не были его личные средства. И со старого Финнигана сталось бы действительно лишить строптивца наследства.
– Вашему отцу нравится Дварксон, – сказала я. – Он не будет против, если юная Эмилия примет участие в отборе. Она вам понравится, Эдвард. Милая девушка, немного неуклюжая, но трогательная. Этот брак решит многие проблемы. Например, недавние колебания биржи. И, конечно, те мелкие трудности на ваших предприятиях по золотодобыче. Не мне вам рассказывать, куда именно тянутся ниточки тех забастовок. Профсоюзами в нашей стране крутит Дварксон. Но я уверена, что он примет меры, если Эмилия пройдет отбор.
Называя Милли Дварксон неуклюжей, я несколько погрешила против истины. Если какую-то вещь в принципе можно разбить или сломать, то Милли непременно это сделает. И упадет на ровном месте заодно.
– Мне она не нравится, – устало признался Эдвард. – Видел ее на каком-то приеме… я не трахаю телок, фрин Инга, даже если они племенные. И к дьяволу все профсоюзы, я найду способ их обуздать. Вместе с папашей Дварксоном.
– Вас никто не заставляет ее трахать, – дьявол побери, мне стоило значительных усилий сохранять спокойствие. Не из-за драконьего упрямства, которое может соперничать только с ослиным – из-за того, что я не могла не представлять, как аккуратные руки Эдварда, сильные, с тонкими музыкальными пальцами, снимут с меня белую рубашку, уже начинающую промокать от пота, и мягкими осторожными движениями пройдутся по коже.
Прикосновение дракона наверняка обжигает… Но я согласна потерпеть.
– Ладно, пусть, – Эдвард провел ладонями по лицу, и Макс, кажется, вздохнул с облегчением. Впрочем, на добродушном бледнокожем лице младшего ничего нельзя было прочитать: свои эмоции он скрывал очень тщательно. – Но превращать отбор в посмешище? В шоу для этого быдла внизу?
