1. Приход корвета «Мечта» в порт Гавр.
Солнечным июльским утром 1677 года корвет «Мечта», преодолев Атлантику, подошёл к французскому порту Гавр. Преследования инквизиции и испанских охотников за головами вынудили его капитана, капера>1 Алексея Гамаюна по прозвищу Дага, уплыть из Нового Света. Он вёз письмо губернатора Тортуги кавалера де Пуансе для Людовика ХІV. В Гавре Гамаюн надеялся встретиться со своим наставником по пиратским делам капитаном Биллом Моррисом, которого в Береговом Братстве называли Драконом. Трюм «Мечты» был забит сандаловым деревом для голландского партнера русского купца Афанасия Епифанова, компаньона нашего героя. Дага планировал после Гавра зайти в Амстердам, где корабль должен был разгрузиться. По счастливому стечению обстоятельств в Амстердаме проживал и друг Даги барон Рауль Шредер, известный среди карибских пиратов как Каракатица.
Радуясь предстоящим встречам с друзьями, Дага находился в прекрасном расположении духа. Перед отплытием Дракона и Каракатицы в прошлом году с Тортуги, на прощальной вечеринке он пообещал им при первой же возможности встретиться с ними в Старом Свете.
Однако, не зря говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает», удастся ли Даге выполнить задуманное? Именно эти мысли одолевали его, когда он рассматривал в бинокль крепость, портовые постройки, белые дома под красной черепицей, и рыбацкие баркасы. Да, да именно в бинокль, а не подзорную трубу. Предвидя недоумённый вопрос читателя, поясним: Алексей Гамаюн летом 2009 года по делам киевской турфирмы летел на Кубу. В Бермудском треугольнике произошла авиакатастрофа, «чёрная дыра» поглотила его и он оказался в 1675 году. Вера в себя и сильная воля позволили ему выжить и стать известным корсаром Дагой>2. В одном из набегов на испанские жемчужные промыслы он спас от смерти молодого индейца по прозвищу Соколиный Глаз, правнука вождя племени Мухакачи. В знак благодарности вождь подарил Даге старинный артефакт ацтеков – колдовское золотое кольцо с рубином, которое позволяет видеть прошлое и будущее, перемещаться во времени. С его помощью наш герой и побывал в родном Киеве, где приобрёл современные штурманские принадлежности, навигационные карты, секстант>3 и бинокль. А теперь возвратимся к повествованию.
Пополудни от причала отвалила шлюпка и направилась к «Мечте». Четверо гребцов усердно налегали на весла.
– К нам гости, капитан, – услышал Дага голос боцмана Сильвестра Форстера. Этот французский дворянин, прозванный пиратами Удавом, с тревогой ожидал свидания с родиной. Спасаясь от гнева Людовика ХІІІ за убийство на дуэли королевского кузена, он бежал на Карибы, где судьба свела его с Дагой.
– Вижу, – ответил Дага, опуская бинокль, – Хороший гость – подарок для хозяев. Встретишь и проводишь в мою каюту. Удав кивнул и по широкому трапу спустился на палубу, где свободные от вахты матросы, негромко переговариваясь, с интересом наблюдали за подплывающей шлюпкой.
– Глянь-ка, видать наш брат, моряк, – пробормотал матрос по прозвищу Крюк, обращаясь к своему товарищу рослому канониру Баннику>4. Эту кличку он получил за умелую работу по чистке пушек.
– С чего ты взял? – возразил канонир, – Зуб даю, торгаш или чиновник из портового управления.
– Побереги зуб, а то кусалку растеряешь. На парне морская куртка, шапочка и трубка во рту. Ставлю один к десяти, что это лоцман, – насмешливо ответил Крюк, поглаживая жесткие черные усы, – Видишь, гавань забита лоханками, аж в глазах рябит. Нам без лоцмана никак нельзя, Понял, пороховая голова?
– Книппель мне в парус! Пожалуй ты прав, – примирительным голосом отозвался Банник, доставая из кармана матросской куртки дешевую подзорную трубу. Досталась она ему по случаю: купил на Тортуге у пиратского капитана, проигравшего в карты свой шлюп. Всматриваясь в пассажира шлюпки и фигурки на причале, он насмешливо хмыкнул:
– Засуетились, дьяволы! И торговцы с разодетыми женами и детьми, и зеваки, и бродяги, и нищие, и портовые шлюхи. Чуют запах золота! Как растревоженный улей, поди, гудят. И жара им нипочём! Городишко-то, видать, славный, – есть, где повеселится. Как сойду на берег, первым делом напьюсь. Компанию составишь?
– Угадай с трёх раз, – засмеялся Крюк, – Горло высохло и просит влаги, так что я с тобой. Пропьём сперва твоё золотишко, а потом каждый своё, договорились?
– Думаешь у меня оно есть? – удивился Банник, – На Азорах пропил подчистую. Честно говоря надеялся на твоё угощение.
– Капитан выдаст монеты как только пришвартуемся, – вмешался в разговор кок Тихоня, – Я слышал его разговор с офицерами в каюте, когда подавал обед. Он так и сказал: « Мои матросы не должны выглядеть в Гавре нищенками, по команде судят о капитане и корабле». Так что погуляем с размахом.
– Стодневный штиль! – с восхищением воскликнул Крюк, – Капитан понимает морскую душу! До конца дней своих буду молиться за его здоровье.
Тем временем шлюпка подошла к борту. Умелые матросские руки быстро её пришвартовали. Канонир Банник помог коренастому, моложавому мужчине подняться на палубу. Тот, не выпуская трубку изо рта, скользнул взглядом по толпившимся матросам, рангоуту и такелажу. Внимательный зритель заметил бы, как на лице гостя мелькнула довольная усмешка. Матросы учтиво расступились. Вперёд вышел Удав:
– Милости прошу на борт. Я – Сильвестр Форстер, боцман. Капитан ждет вас. Прошу следовать за мной.
– Лоцман Пьер Лахесис, – с достоинством ответил гость и вразвалочку зашагал за боцманом.
Богатое убранство капитанской каюты произвело на лоцмана сильное впечатление: он остановился как вкопанный, робко стянул шапочку с головы, и, вынув трубку изо рта, молча уставился на Дагу. После минутного замешательства, осторожно ступая по мягкому персидскому ковру, подошел к Даге и прокуренным голосом пробасил:
– С благополучным прибытием в Гавр. Меня зовут Пьер Лахесис. Гавань и порт знаю как свою трубку. Обещаю мягкую швартовку.
– Я – Алексей Гамаюн, капитан королевского флота Франции, – представился Дага, окинув внимательным взглядом гостя, – Прошу к столу. Надеюсь, ямайский ром согреет душу, да и не терпится услышать рассказ о вашем чудесном городе. Мы здесь впервые, хотя корвет и приписан к Гавру.
– От рома не откажусь. Из Нового Света суда к нам иногда заходят, но приход такого корабля как ваш большая редкость. Когда он встал на якорь, горожане высыпали на набережную, а в лоцманской гильдии, что при портовом управлении даже жребий бросали, кто поведет его к причалу. Эта честь выпала мне, – с гордостью промолвил Пьер Лахесис, усаживаясь за стол, – Вы назвались капитаном королевского флота, значит, корвет принадлежит трону, не так ли?
