Город Сурайск стоял на берегу реки Бежи, и относился к владениям князя Сурайского. Только сами Досифей Александровичи в городе не жили. Княжеская усадьба располагалась на севере владений в Жилицах. Двухуровневый особняк венчал вершину холма. Но стихия не различает, где князь, где холоп. Снежные заносы безжалостно обработали Жилицы и перекрыли сообщение с городом.
По Сурайску поползли слухи, что весна будет дружной, и таяние снега превратится в потоп. Паводок унесет дома, два моста через Бежу, размоет дороги и задержит сев жито.
Две девочки из церковного хора по велению настоятеля храма Вознесения Господня отца Маркиана обошли все дома и позвали жителей шестого дня с раннего утра на расчистку тропы для крестного хода. В воскресенье на службу собрался почти весь город и места в храме не достало. Часть прихожан стояла на улице, зато в крестном ходе участвовали все. Вышли из храма и против часовой обошли кладбищенский погост, потянулись к княжьему саду, впереди икона Спасителя, хоругви, кресты и, конечно, пение. По большому кругу обошли княжий сад и направились к храму. Просили урожайного года, спокойного половодья без разрушений и подтоплений и, конечно, мира.
После службы Федор Коргач, шестнадцатилетний сурайский древодел в толпе нашел своих младших братьев, и вся троица двинулась к родному дому. Их матушка на службу не ходила. С вечера поставила опару, а утром напекла пирогов с капустой и грибами, напарила репы и разлила по кружкам малиновый квас. К праздничному угощению добавила по куску домашнего сыра. Детки ввалились в избу и сразу сели за стол. Перво-наперво вспомнили своего батюшку, главу их семейства, погибшего в прошлом годе в одной из многочисленных стычек с татарами. Потом старший в семье Федор поведал как прошла служба и крестный ход. Начали уминать за обе щеки пироги и нахваливать мастерицу. После еды разошлись по своим делам: матушка пошла обихаживать скотину, потом хотела сесть за свой ткацкий станок; два младших продолжили вырезать из дерева рыцарей для княжьей дружины; Федор пошел в столярную мастерскую. Несмотря на свою раннюю молодость, он единственный из всех мастеровых делал надежные колеса для повозок. Секрет передал ему батюшка, он и научил ремеслу. Федор закрепил успех усовершенствованием повозки для самого князя Сурайского. Сделал новые оси и колеса. В результате такая повозка, запряженная одной лошадью, катилась быстрее, чем другая с парой лошадей. Весь секрет был в ступице тележного колеса. Нужно знать какой кусок вяза поставить на сушку, какой дуб выбирать на ось. Другой секрет состоял в шлифовочной притирке и последующей смазке ступицы и оси. Были секреты, состоящие из размеров колеса, длины спиц, количества секций и замковых соединений. Федор свято хранил тайны, переданные ему батюшкой, и причин для этого было много. Но главное состояло в том, что его подражатели допустят брак, а виноватым сделают его.
Появление Федора в воскресный день в мастерских объяснялось необычной придумкой. Увидел у себя в доме невесть откуда взявшуюся картинку с пояснениями на иноземной языке. На картинке, вокруг стоящего столба, привязанные к шестам, бегали лошади. На них сидели всадники с мечами в руках. Без слов было понятно, что так тренируют будущих конных воинов, но Федька углядел другую пользу. Ведь ежели пустить по кругу не лошадь, а обычные скамейки, привязать только одну лошадь, чтобы она крутила круг, то получится круговерть на радость его младшим братьям и другой ребятне.
Федор открыл амбарный замок на двери мастерской и шагнул вперед. В нос ударил знакомый запах стружек, опилок, костного клея и притирок. Его верстак стоял в углу и занимал огромную часть мастерской по сравнению с остальными. Готовые колеса стояли у стены, все семь штук. Нужно было сделать восемь, по одному аршину в сечении. Кроме колес по чертежу Федора требовалось изготовить центральную ступицу, на половину сажени в сечении. В стоячем положении от нее к центру должны исходить восемь осей, по две сажени в каждой. С другой стороны, ось будет опираться на колесо. Еще требовалась оглобля в пять саженей. Тогда лошадь будет ходить по кругу, вращать всю конфигурацию, а детки сидеть на скамейках по двое.
Конечно, с самого начала надо было искать поддержку и помощь, но Федор все откладывал, и вот наступил момент, когда медлить более нельзя. Надобно идти к воеводе и открывать суть задумки. Дмитрий Михайлович хорошо знал отца Федора. Вместе сражались с татарами, только воевода Бутурлин вернулся, а отец остался там, на поле брани.
Воскресенье подходило к вечеру, и по расчетам Федора воевода должен находиться дома. Идти на другой день к нему в казенную избу рискованно, людей вокруг полно, да и неизвестно, как Дмитрий Михайлович отнесется к его придумке.
Пришлось идти окружным путем, потому как прямой траншеи от мастерской к дому Бутурлина не прокопали.
А терем воеводы был справный, с мансардой, с двумя крыльцами. Служба у него ответственная, приходилось объезжать все заставы на рубежах Сурайского княжества.
Дмитрий Михайлович появлению Федора обрадовался, посадил за стол, налил кваса. Федор сразу достал чертеж круговерти и стал объяснить назначение своей придумки. Дмитрий Михайлович выслушал его и заметил, что забава может понравиться не только детям. Он и сам со своей супругой не против сделать несколько кругов. Долго вертел чертеж в своих руках, потом предложил добавить еще одну оглоблю. По его мнению, крутить должны две лошади. Тогда и скорость прибавиться, и лошади быстро не устанут. Сговорились так, что Бутурлин пожалует в мастерскую и прилюдно сделает заказ на большую ступицу в центре, восемь осей и две оглобли, но суть замысла раскрывать не станет.
Федор вошел в столярку, когда все мастеровые находились уже на своих местах. Работать никто не начал, шел обмен новостями, слухами. Появление опоздавшего вызвало естественный интерес и, конечно, свое слово сказал главный балагур и заводила Серега Клинец.
– Зря ты, Федя, столько колес наделал. Говорят, телеги отменили.
Толпа умолкла в ожидании следующих слов.
– Велено полозья готовить. Отныне все будут на волокушах ездить. Привезли сто обозов грязи. Как снег сойдет, ею покроют дороги и будут их регулярно поливать. Так, что колеса твои без надобности.
Толпа загоготала, а Федор сделал удивленные глаза, пожал плечами от непонимания.
– Серега, я сперва не понял. Гляжу, у твоего дома стоят три обоза. Думал, в мешках мука, а получается грязь.
– Где, что? – заорал Серега и побежал на улицу.
– Вот чудак, – заметил Федор, – нечто по такому снегу хоть один обоз пройдет?