7 ноября 1999 год. Ноябрьские праздники ещё не отменены. Геологоразведочная экспедиция традиционно в продолжительном запое … – квасит уже несчётное число дней. Моя драгоценная половина пьёт, как последняя… – нет! – не скотина! Скотина водку не хлещет, а воду вёдрами пьёт лишь после тяжкого труда. Боюсь оскорбить животину сравнением с родом человечьим. Собралась на выходные в тайгу, на Манью. Мотоцикл «Урал»стоит в гараже – на ходу. На нём вполне можно проехать по трассе до ручья Каменистого, что впадает в горную реку Палью, то от села напрямую двадцать километров по прямой. Упрашиваю супруга помочь, – подвезти.
– Бесполезно! – Вся геолого-геофизическая рать квасят беспробудно до потери человеческого облика. А по дороге мне идти до своротки на Манью двадцатник, и там – дальше по сибирскому бездорожью ещё столько же, да то по прямой, но тайга не выносит прямоту. И те же двадцать километров накручиваются вдвое, а то и более. Если же придётся обходить непростывшие топкие болота, то и в пятьдесят километров выльется дороженька. – Нерадостная перспектива намечается!
Взывая к совести, «драгоценную половину» уговорила подвезти по трассе до девятнадцатого километра, то почти полпути. Не уверенна, что сдержит обещание, – вроде бы получилось?.. Откладывать не выходит, – надо идти. Собралась с вечера. Утром, на удивление, «мой» встал сам, ещё в начале седьмого, до рассвета. Поразилась тому, что проснулся, только «рожа лица» до безобразия раздута, отёкшая, красная, – однако встал! Вонь в квартире и от благоверного, от застойного многодневного перегара, собьёт с ног лошадь, выворачивает наизнанку нутро, да терплю. Я – не лошадь, – русская баба и всё перетерплю.
Ночью крепко подморозило. Завелись удачно. Села быстро в коляску – впереди долгая трудная дорога. Рюкзак поставила в ногах. На рюкзак посадила пса. Ноги подогнула в коленях. Придерживаю Серого перед собой. Тот сидит терпеливо – привык ездить на всех видах техники лесной. Поехали. Только выехали с нашего проулка, – на повороте выезда на главную улицу, муж не притормозил, а газанул и, на полном ходу, не вырулив, отпустил руку с руля, подняв вверх. Мотоцикл на скорости понесло прямиком под откос с насыпи дороги, в придорожный ров, на запредельной скорости. Муж шустро спрыгнул, – заранее! на дороге ещё, мне же предоставил возможность на скорости врезаться в забор огорода внизу. Видя, как мой суженный направляет Урал в ров, а не разворачивает, до последнего ещё надеялась, что передумает и возьмёт руль, вырулит. А он, чётко всё рассчитав, спрыгнул, направив меня с мотоциклом в ров. -Спасал себя! – Не меня! Громадина, как и задумывалось, полетела с обрыва вместе с надоевшей женой.
Хорошо помню сквозь годы, – не забыть! Как тяжеленный мотоцикл летел тогда по воздуху и кувыркался по склону. Меня выбросило из коляски. Хорошо, – ноги не заклинило! Как предчувствовала тогда, – специально сидела в коляске на корточках, поджав их впереди, не просунула вперёд, как полагается и не зажала рюкзаком. Сидеть так было неудобно, но именно моя предосторожность спасла. В коляске со мной сидел Серый, впереди, в ногах, лежал тяжеленный рюкзак. Укладывала в коляску его сама; помочь не просила, а супружник и не позаботился помочь. – Это и оказалось спасением.
Помню: мотоцикл на бешенной запредельной скорости пошёл вниз, Серого первым выкинуло вперёд, и пёс летел впереди меня. Меня оторвало следом. Я летела по воздуху за ним. А нас догонял по воздуху, угрожающе вращаясь, Урал. Одновременно видела, что моя драгоценная половина стоит вверху на краю дороги и хладнокровно наблюдает за нашим полётом в пропасть небытия. Глаза смотрят холодно, бездушно, жестоко. В них нет жалости, испуга. В них – расчёт.
За мгновения жизнь не пролетела в моей памяти, как пишут, – не до того было! Необходимо было просто выжить! Однако, поразительно успевала всё видеть, думать как спастись, и понимала суть происходящего. Время изменило свой ход и мелькало несопоставимо с настоящими часами. Оно приобрело другую реальность, иное значение и измерение. Мгновения растянулись в минуты, позволяя мне успевать думать, анализировать, решать, действовать во имя спасения. Я видела всё и всем управляла.
Видела, – собака, приземлившись под забором раньше меня и мотоцикла, успела отскочить вбок от нашей общей траектории полёта, чтоб мы его не зашибли. Серый опередил меня на метр, летя впереди, ибо сидел передо мной в ногах. Его раньше выбросило. Он легче, оттого и опережал хозяйку. Пёс быстрее человека сообразил, каким способом спастись. В полёте успела то осознать и сделать единственно верный шаг. Видя, как Серый, летя передо мной, сделал осознанно в воздухе сальто, чтоб приземлится на четыре лапы, а не на голову, успела осознать: «Падаю вниз головой и могу сломать шею при ударе, подвернув, приземляясь на голову». – Следом за псом, копируя того, сделала сальто, чтоб подобно ему приземлиться на ноги и не сломать хребет. Однако докрутить сальто не успевала: поздно начала, и помешала тяжёлая зимняя одежда, рассчитанная на мороз и снега, с тяжеленными валенками. – Одежда тормозила гимнастический виток – акробатический трюк. И всё же, удалось развернуться налету и лететь к земле не вниз головой, а вперёд ногами.
Помню: приземляюсь на Серку. Пёс понял, что хозяйка нагоняет и может падая, прихлопнуть своим весом. Он спешно соскочил с места падения, отпрыгнув в бок с трассы моего полёта, уступив место для приземления. Подлетая, сверху, в воздухе, успела понять и мысленно поблагодарить пса, порадоваться: теперь не травмирую его своим весом. Однако, в воздухе, осознанно притормозила время и скорость падения, чтобы Серка успел приземлится и отскочить. Только тогда благополучно рухнула на освободившееся место, зарывшись попой в снег, ибо не успела докрутить сальто, приземлится на ноги (слишком низко уже парила над землёй). Летя секунды, чётко всё соображала, видела, контролировала. И манёвр удался. Аналогично поступала на спортивной гимнастике в школьные годы. Всегда нравилось осмысленно зависать в воздухе, останавливаться на высоте, паря в прыжке с брусьев. Ощущала наслаждение полётом, спускаясь прыжками с горных круч родного Урала. Время осознанно останавливалось, растягивалось, позволяя подумать, наслаждаться полётом, красотами природы, силой управления телом и временем. Осмысленно старалась дольше пребывать в эйфории левитации, однажды научившись. А теперь прошлый опыт помогал остаться живой.
Приземлилась довольно мягко, не долетев до опасного забора сантиметры. Врезалась на скорости попой удачно в рыхлый снег, по инерции распластавшись на спине, однако успев подогнуть голову к животу. Вошла глубоко в сугроб, завязнув. Барахтаясь и руками, и ногами, – спешила встать и убраться в сторону, ибо сзади нагонял, устрашающе кувыркаясь, тяжеленный мотоцикл «Урал». Испугалась не успеть соскочить с траектории падения монстра. Спиной ожидала, что тот сверху накроет, раздавив в лепёшку. Встать на ноги из-за снега не удавалось. Спиной ожидала: как прихлопнет сверху, будто мышь в мышеловке. Мотоцикл кувыркался по склону, неотвратимо нагоняя. Взмолилась: «Господи, защити!».
