Алла Антонюк - Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть 2

Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть 2
Название: Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть 2
Автор:
Жанры: Критика | Языкознание | Общая психология
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть 2"

Книга продолжает путешествие читателя в глубины художественного сознания Пушкина. Мы снова пускаемся в приключения с его героями – духовные «путешествия» в их рыцарском – авантюрном – понимании. Мудрость, требуемая для исцеления души, – в глубинах нашей психики. Эти прозрения Пушкина необыкновенно глубоки в таких его произведениях, как «Гробовщик». Завершив свой душевный кризис, герой возвращается в реальность, которая благодаря «путешествию» преобразилась неким тонким и глубоким образом.

Бесплатно читать онлайн Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть 2


© Алла Арлетт Антонюк, 2017


ISBN 978-5-4483-7112-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Духовное путешествие Ленского

Он с лирой странствовал на свете…

«Евгений Онегин» (гл. 2; IX)

Блажен, кто праздник жизни рано

Оставил, не допив до дна

Бокала полного вина,

Кто не дочёл её романа…

«Евгений Онегин» (гл. 8; LI)
***

Ленский и Муза

Иллюстрация Е. П. Самокиш-Судковской (к роману

«Евгений Онегин»)

«Умы пустынников моих»

«С душою прямо геттингенской»

«Он пел поблёклый жизни цвет

Без малого в осьмнадцать лет»

«Евгений Онегин» (2:X)

В смерти Ленского, как и в перерождении Татьяны (оба они – «избранные судьбами»), есть воплощение потусторонней судьбы, к которой Ленский взывал своей лирой: он пел «и нечто и туманну даль».

Для Ленского, выпускника Геттингенского университета, «поклонника Канта и поэта», повседневная действительность c её «заманчивой загадкой» жизни и «гроба тайнами роковыми» творится где-то в трансцендентальных далях «глубокой мглы». Само поэтическое творчество для него трансцендентно.

«Что день грядущий мне готовит?» – через эти строки своей предсмертной элегии (в свои «без малого осьмнадцать лет») он пытается проникнуть в тайны трансцендентного (потустороннего). Но никому не дано представить истинную форму того опыта, который, возможно, ожидает нас по ту сторону границы, разделяющей здешний и Иной миры:

Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он. (6:XXII)

Концепция трансцендентности творчества была характерна и для самого Пушкина, автора «Евгения Онегина». Об этом Пушкин говорит в последней строфе своего романа – что и он вглядывался в «даль», чтобы «ясно различить», то есть прозреть судьбы своих романных героев:

Промчалось много, много дней
С тех пор, как юная Татьяна
И с ней Онегин в смутном сне
Явилися впервые мне —
И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще не ясно различал. (8:L)

В этой пушкинской концепции истоки творчества также располагаются где-то в потусторонности («в смутном сне»). Произведение – это готовая данность, которую всего лишь необходимо воплотить в слове. Обозримая «даль свободного романа», который уже существует где-то в ином пространстве (в «дали», за пределами этого ограниченного временем мира, как сейчас говорят, в ноосфере), требует от писателя лишь применения свойств «магического кристалла». Писателю остаётся лишь вглядеться особым зрением – «духовными глазами» и, используя весь «магнетизм», записать, переведя текст из идеальной формы в форму написанного слова.

И Пушкина признавал, что трансцендентность творческого процесса спасает индивидуальное от чистого своеволия. Эта концепция корнями своими уходит в немецкий идеализм. Увлечение пушкинского героя Ленского философией И. Канта и его последователями в литературе – немецкими романтиками Шиллером и Гёте Й. В. – совсем не случайно: «Их поэтическим огнем //Душа воспламенилась в нем» (2:IX).

Метафорой «даль времен» в романтическом искусстве выражалась иррациональность пространственно-временных отношений. В Германии движение романтизма получило особенно мистическую окраску. В 1790—1800-х гг. в городе Йена в Тюрингии возник кружок йенских романтиков. Они возрождали идеи Платона (205—270) о стремлении «мировой души» к «бесконечности, превосходящей любую форму» (неоплатонизм). Это стремление они называли «бесконечным желанием души» (что есть также пантеизм). В это же время интерес к средневековому фольклору кельтов и скандинавов объясняет громкий успех «Поэмы Оссиана» Дж. Макферсона (1760—1773) (так называемый оссианизм). Великий олимпиец Гёте (1749—1832), совмещая свою любовь к античности с романтическим мироощущением («идеализированным действительным»), совершает в это же время свои два путешествия в Италию (1786—1788).

Для романтика Ленского, «поклонника Канта», Шиллера и Гёте, жизнь была некой мистической загадкой, неким таинством, неким заговором сил – конспиративных, потаённых, разгадать и прозреть которые – и было смыслом его жизни:

Цель жизни нашей для него
Была заманчивой загадкой,
Над ней он голову ломал
И чудеса подозревал. (2:VII)

Но возможно ли вообще прозреть «чудеса», возможен ли опыт познания жизни после смерти, ведь никто не знает, что есть это «нечто», и какими утратами это познание может обернуться для человека («о не знай сих страшных снов…») – вот те вопросы, которые ставит Пушкин, создавая образ Ленского в «Евгении Онегине».

Если желание прозрения своей судьбы вызывает у Татьяны Лариной страх – отсюда её отказ от ворожбы, отказ заглянуть в потустороннюю «мглу» и запредельную «туманну даль» («…но так и быть, //С Татьяной нам не ворожить»), то Ленский ждёт «предвкушения чудес».


Ленский.

Рисунок А. С. Пушкина


Пушкин не находит имён для таинственной ауры, окружавшей Ленского. «Дух пылкий», Ленский сам был тем избранником, через божественную искру, заброшенную в душу которого и воплощается в царстве материи потаённый бог, который в особые минуты способен «блаженством» одарить наш мир.

Пушкин с высоты своего эмпирического опыта мог бы, как всегда, иронично прокомментировать от лица своего лирического героя и автора повествования эстетические воззрения Ленского, но он принимает довольно скользящую позицию. Ускользая от прямого высказывания, он делает, однако, намек на то, что знает о заговоре высших сил, но этот заговор законспирирован до поры до времени. Художественно это выражено Пушкиным в пропуске строф – с одной стороны, это действительно воспринимается как намёк на законспирированность тайн и проявление их только где-то в другой реальности; с другой стороны, – как некая аллюзия невозможности пересказать и передать подобные тайны словами. Пушкин часто в своих письмах сетовал на то, что русский язык его времени не был ещё достаточно развит в области оккультных знаний и объяснения метафизического. Те «учёности плоды», которые Ленский вкусил под небом Шиллера и Гёте, недостаточно внятно звучали ещё тогда на русском языке. Пушкин в письме Вяземскому пишет 13 июля 1825 года: «Ты хорошо сделал, что заступился явно за галлицизмы. Когда-нибудь должно же вслух сказать, что русский метафизический язык находится у нас ещё в диком состоянии. Дай бог ему когда-нибудь образоваться наподобие французского (ясного, точного языка прозы, то есть языка мыслей)».


Романтическое мироощущение – это глубоко личное (субъективное, интимное) переживание непознанного, таинственного (и по зрелому размышлению – непознаваемого). И Пушкину необходим был этот язык «невыразимого». Как и французские элегические поэты его эпохи, он сам культивировал и создавал этот язык.

Оппонент «демона» Онегина, его герой Ленский свято верит в таинство жизни и возможность совершенствования мира, а также конечное торжество добра:


С этой книгой читают
Искусство красноречия пришло к нам из Франции, где классики обладали великолепным умением структурировать свою речь. С чего начинали они писать? Со вступления или заключения? А экзаменаторы на ЕГЭ – с чего они начинают проверять работу абитуриента: с начала или конца? Во всем есть свои секреты. Как написать вступление и заключение; как изложить проблематику; как освоить практику аргументирования и сбалансировать все части композиции эссе, оставая
Мистическое путешествие Мастера, русского Фауста, в советской Москве 20-х гг., который задумал переосмыслить Евангелие, – сюжет «Мастера и Маргариты». Не удивительно ли, что у Толстого Анна и Вронский, путешествуя по Италии, тоже не обходят этот главный сюжет всемирной истории – предательство Христа Пилатом: в Италии художник Михайлов, совсем как булгаковский Мастер, создает шедевр на тот же библейский сюжет.Простое сюжетное совпадение или проник
Проходя границы миров, Мастер и Маргарита входят в «вечную обитель», увитую виноградной лозой. На этом мы и расстаемся с героями. У Пушкина же наоборот, его герой Фонвизин (вернее, его Тень), оставив виноградники в раю, пускается в обратное путешествие в Россию, получив разрешение повелителя мира Теней (нет, не Воланда! но Феба), и там он встречается с уже знакомой нам парочкой – редактором и поэтом.Случайна ли такая «зеркальная» перспектива в пу
В новой книге автор рассматривает феномен русской литературы, которая адаптировала «синдром Алисы» в свою поэтику. Феномен ярко проявился в абсурдистском юморе М. А. Булгакова и его романе «Мастер и Маргарита». В книге логичное продолжение разговора о том, как устроено «внутреннее» путешествие Маргариты. Внимательное прочтение романа неминуемо обнаруживает попытки Булгакова адаптировать язык нонсенсов Л. Кэрролла из «путешествия Алисы» в ткань св
«"Трудно говорить серьезно о такой пьесѣ, какъ „Сонъ въ Иванову ночь“, – замѣтилъ Георгъ Брандесъ, посвятившій, однако, въ своемъ трудѣ о Шекспирѣ около десяти страницъ ея разбору, причемъ повторяетъ въ нѣсколько догматичной формѣ положенія объ ея происхожденіи и значеніи, которыя по меньшей мѣрѣ не провѣрены и не могутъ считаться доказанными. Остроумныя, а порой блестящія критическія замѣчанія знаменитаго датскаго критика, къ сожалѣнію, далеко н
Признавая формальное поэтическое мастерство Мея, Добролюбов сдержанно отзывается о его творчестве. И дело не только в преобладании у поэта любовной лирики и отсутствии гражданских мотивов. Отношение Добролюбова к творчеству Мея определяется тем, что его главной темой критик считает изображение «знойной страсти». Неприятие подобной лирики, по-видимому, связано с этикой Добролюбова, в которой взгляду на женщину как на самостоятельную личность соотв
Н. А. Жеребцов – публицист славянофильской ориентации, крупный чиновник (в частности, служил вице-директором департамента в Министерстве государственных имуществ, виленским гражданским губернатором, был членом Совета министра внутренних дел). «Опыт истории цивилизации в России» привлек внимание Добролюбова как попытка систематического приложения славянофильских исторических взглядов к конкретному материалу, позволявшая наглядно продемонстрировать
Сборнику рассказов детской писательницы Н. А. Дестунис Добролюбов посвятил две рецензии. Вторая рецензия напечатана в «Журнале для воспитания», где также положительно оценены сцены, взятые из крестьянской жизни, из сельского быта, хотя отмечено, что описания у нее слишком «общи». В рецензии для «Современника» дана социальная характеристика книги, а литература ориентирована на реалистическое изображение противоречий крестьянской жизни, на показ па
Любовь побеждает всегда? Нет, она только мешает тому, кто способен любить. Зато превосходно играет на руку тем, кто умеет пользоваться чужими слабостями. Кассандра попала в мир демонов и знает – тут не прощают ошибок. Это жестокий мир. Мир тонких интриг, искусных ловушек и бесконечных подлостей. Но она очень-очень хочет жить. Поэтому ей придется либо погибнуть, либо научиться играть по местным правилам. Однако сможет ли девушка обыграть тех, кто
Он вырос, как это принято обтекаемо называть в официальных документах, в неблагополучной семье, и в жизни ему мало чего светило. Однако молодому человеку повезло – на него обратила внимание секретная государственная организация, изучающая возможности перемещений во времени. Его долго учили всему, что может пригодиться в прошлом, а он оказался очень способным учеником. Отчего и был признан лучшим кандидатом на путешествие в восемнадцатый век с вес
Конфликт полов нашел отражение в религиозных догматах – от заповеди о жене ближнего до установления взаимных сексуальных обязательств супругов. Созданные под его влиянием своды законов предписывают, кто и с кем может или не может заниматься сексом. Его проявления формируют нашу сексуальную мораль, определяя, что должно вызывать у нас восторженное одобрение, а что – презрительное осуждение. Порождаемые им двойные стандарты широко распространены да
Искусственный интеллект (ИИ) уже прочно вошел в нашу жизнь, однако Мартин Форд утверждает, что настоящая революция еще впереди.В этой книге он очерчивает свое представление о будущем ИИ. С одной стороны, эта технология видится ему как мощный общедоступный ресурс, что-то вроде нового электрического тока, который в конечном счете преобразит практически все области экономики, общественной жизни и культуры. С другой, ИИ несет с собой реальные опаснос