Багряное солнце наконец коснулось Андаманского моря на линии горизонта и, вспыхнув, будто на прощанье, стало плавно угасать в неизведанной дали. Плавно угасало и его отражение в глазах молодого человека, стоявшего чуть поодаль от влюбленных парочек под раскидистыми ветвями кокосовой пальмы. Опустив руки в карманы пляжных шорт, он стоял неподвижно, и лишь его выгоревшие почти добела волосы едва заметно колыхались от легкого морского бриза. Взгляд его выражал одновременно тяжелую грусть и слабую, трепещущую надежду.
Влюбленные парочки неспешно потянулись к своим отелям, пляжные работники начали торопливо собирать шезлонги и складывать зонты, а молодой человек все так же неподвижно стоял, напряженно вглядываясь в темнеющую водную гладь, будто наивно ожидал, что солнце внезапно вернется. И лишь когда пляж полностью опустел, он аккуратно снял крышку с объектива висящей на шее зеркалки «Никон» и, небрежно наведя камеру в сторону моря, защелкал затвором. В сгущающихся сумерках вспышка, казалось, моргнула бесчисленное количество раз, прежде чем парень остановился. Тяжело дыша, он поднес фотоаппарат к лицу и включил режим просмотра фотографий. Его руки задрожали, когда он начал пролистывать снимки, задрожала нижняя губа, в глазах помутнело от выступивших слез. Всхлипнув, он заморгал и спешно вытер их рукавом, не смея оторваться от экрана. Очередь дошла до последнего снимка, и человек еле сдержал вскрик, зажав рот ладонью. Он попятился, едва не споткнувшись о корень, а затем развернулся и побежал прочь. Во взгляде уже не было грусти, не осталось и надежды. Только животный страх.
Данил захлопал глазами, озадаченно озираясь по сторонам.
Раздавшийся звуковой сигнал «пристегните ремни» вывел его из тягучего состояния дремы. В голове слегка гудело, а во рту стоял омерзительный привкус перегара – следствие опустошенной во время полета тайком от стюардесс бутылочки «Ягеря», горлышко которой торчало сейчас из кармана сиденья напротив.
К глухому, монотонному гулу двигателей, похожему на жужжание огромного пчелиного роя, добавилось шипение микрофона, а затем устало забубнил томный мужской голос:
– Дамы и господа, говорит командир корабля. Мы готовимся совершить посадку в аэропорту острова Пхукет и просим вас пристегнуть и затянуть ремни безопасности, привести спинки кресел в вертикальное положение, опустить подлокотники, открыть шторки на иллюминаторах, убрать откидные столики. От лица нашей авиакомпании желаю вам мягкой посадки и приятного отдыха… Диэ ледис энд джентльмен, уи а рэди…
Бубнеж перешел на жалкое подобие английского и стал вовсе неразборчивым.
– Смотри, смотри! – Лера пихнула Данила в бок и кивнула в сторону иллюминатора.
Там, далеко внизу, в розоватой от рассвета дымке прямо из воды повсюду топорщились причудливых форм известняковые скалы-островки. Зрелище было настолько завораживающим, что у Данила, несмотря на похмелье, в какой-то момент перехватило дыхание.
– Вау… – только и смог просипеть он.
– Фу, не дыши на меня! – сморщилась Лера. – Господи, ну ты и алкашня! Вот нельзя было до прилета потерпеть?
– Лер, ну не начинай, пожалуйста, и так башка трещит. Дай попить лучше… И таблетку.
Шумно вздохнув, она протянула ему стоявший на ее столике бумажный стаканчик с водой, после чего достала из сумки цитрамон:
– Если ты весь отпуск собираешься…
– Все, Лер, хватит, – оборвал он ее, зажимая таблетку зубами, – ничего я не собираюсь.
Во рту пересохло так, что первый глоток впитался в разбухший язык, словно в губку.
Это был их первый совместный отпуск. В отличие от Леры, которая уже успела побывать с родителями в Египте и пару раз с подругой в Турции, Данил в свои двадцать четыре года пределы своей Родины так и не покидал. Он и не особо к этому стремился, считая путешествия неразумной тратой денег, когда есть такие проблемы, как, например, отсутствие собственного жилья и нормального транспортного средства. Нормального, а не полудохлого, как их старый «Опель», под капотом которого Данилу уже порядком насточертело ковыряться. Он долго отнекивался от Лериных предложений слетать куда-то вдвоем, находя все новые и новые отговорки на очередные ее доводы, пока наконец она не предложила перенести их свадьбу еще на год вперед. Этот довод и сыграл ключевую роль, так как Данил, в большей степени даже морально, чем финансово, еще не был готов к такому серьезному шагу. Как он вообще сделал ей предложение? Скорее всего, по глупости, попавшись в капкан ее обиды на его очередное позднее возвращение с корпоратива вкупе с выключенным телефоном. Жаль, ведь этот козырь он мог приберечь и на более существенный косяк. Нет, Лерка его вполне устраивала как девушка. Была определенно в его вкусе, неплохо готовила, умела мотивировать и задавать ему правильные жизненные направления, но порой выносила мозги так, что хотелось выть. Поэтому Данил и не спешил торопить события. Да и три года отношений, по его «объективному» мнению – вообще не срок.
Лера же, в свою очередь, в последнее время испытывала непреодолимое желание «уже куда-нибудь, наконец, свалить». Из-за своей удаленной работы она столько времени проводила дома, бегая от плиты к ноутбуку и обратно, что в какой-то момент буквально физически стала ощущать давление стен. Редкие вылазки на дачу к друзьям или совместные посиделки с ними в хинкальных не сильно меняли общую картину. Лере хотелось по-настоящему сменить обстановку. И когда ее знакомая, работающая в турагентстве с романтичным названием «Бюро путешествий DALI», обмолвилась в ходе телефонного разговора о горящих путевках в Таиланд, она посчитала это за знак.
– Джамилочка, пожалуйста, придержи для нас этот вариант!
– Эмм… Вылет через три дня, Лер, ты уверена? А Даня как? Он же вроде у тебя против этого всего.
– С Даней решу! Завтра! У него отпуск как раз с понедельника, но ничего, думаю, сможет на пару дней пораньше уйти.
– Так, ладно… А загранник есть у него?
– Паспорт, к счастью, есть! Лежит вон, пылится. Настояла в том году сделать на будущее. И вот, как знала!
– Ну окей, с ним всё ясно. А ты сама как?
– Ой, я на удаленке, мне вообще пофиг! Джамиль, я уже просто не могу сидеть дома: либо с ума сойду, либо повешусь. Достало все, ты не представляешь как!
– Все настолько плохо?
– Вообще! И солнца уже сто лет не видела в этом Питере, за прошлое лето даже ни разу не купалась. Ну так что?
– Ну, если ты твердо решила…
– Да твердо, твердо!
– Мы говорим про вариант на третьей линии, где трешка, да?
