Многоэтажное офисное здание из бетона и стекла красиво сверкало в свете заходящего солнца. Во многих окнах уже горел свет. В ноябре рано смеркается, а до окончания рабочего дня еще целый час.
В самом здании, несмотря на то, что уже совсем скоро надо собираться домой, люди сновали по коридорам непрерывным потоком. Все спешили доделать свои дела, не желая задерживаться дольше положенного. И только в приемной одной из фирм, что арендовала два этажа, было тихо и спокойно. Служащие не спешили отвлекать своего шефа, чтобы тот, не дай бог, не подкинул еще какой работы. Кому же захочется так бездарно тратить вечер пятницы?
Ничто не предвещало неожиданностей, пока…
Секретарша удивленно оглянулась, услышав шорох открываемых дверей лифта. Посетительница, ступившая на светло-бежевый ковер, лежащий на полу приемной, поразила девушку с первого взгляда – высокая, статная, с длинными платинового цвета волосами, темно-синими глазами, аккуратным маленьким носом и четко очерченными алыми губками. Кожа неожиданной гостьи была настолько белой, что невольно притягивала взор, создавая ощущение нереальности происходящего.
«Словно ожила мраморная статуя, высеченная умелым мастером»
Девушка во все глаза рассматривала фантастически красивую незнакомку, отметив про себя гордую осанку и поистине королевское достоинство, с которым держала себя женщина. А уж ее шапка, шуба и муфта… Секретарша сразу же поняла, что такая одежда стоит бешеных денег. Вот только никак не могла вспомнить, у какого же зверя может быть такой красивый серебристый мех?..
«Наверное, так должна выглядеть какая-нибудь императрица», – ошеломленная видом незнакомки, неожиданно для самой себя, подумала девушка, завистливо вздохнув.
Сама, будучи красивой, мгновенно поняла, что так себя преподать никогда бы не смогла. Такая аура величия и отстраненная неприступность не приходят с ужимками перед зеркалом, с этим нужно родиться.
– Не стоит, милая, – неожиданно красивым грудным голосом произнесла поздняя гостья, заметив, что секретарша потянулась к телефонной трубке. – Меня не нужно представлять. И меня точно будут рады видеть.
Больше не произнеся ни слова, посетительница направилась в сторону кабинета шефа. Не постучав, открыла дверь, проходя внутрь. А девушка, провожая ее взглядом, лишь зябко поежилась, не понимая, откуда так внезапно могло повеять холодом.
Савельев Никита Андреевич и по совместительству директор фирмы недовольно поднял голову от бумаг, чтобы посмотреть, кто так беспардонно отвлек его от работы. Но стоило ему увидеть гостью, как глаза мужчины потрясенно распахнулись.
– Да быть этого не может! – пробормотал он.
– Признал меня, Никитушка? – ласково улыбнувшись, спросила женщина.
Хозяин кабинета еще пару мгновений недоверчиво рассматривал посетительницу, а затем резво вскочил на ноги. Стремительно подойдя к гостье, он с очевидным благоговеньем взял ее холодную ладошку в свои руки и проговорил охрипшим от волнения голосом:
– Госпожа наша, Матушка Зима, как не признать? Хоть и видел тебя всего раз, когда мальцом несмышленым был, да как же красоту такую забудешь?
– Ну, полноте, – рассмеялась красавица, еле ощутимо проведя рукой по волосам Никиты Андреевича. – Смотрю, седина уж пробиваться стала. Эх, люди, люди, какой век у вас короткий. Еще ведь недавно совсем сосульку грыз, да довольно улыбался щербатым ртом.
– Ничего, Матушка, не переживай так, – благодарно улыбнулся Савельев. – Век хоть и не долог, но мы не жалуемся. Ты лучше расскажи, за что я чести такой удостоился? Давно ты уже с детьми не появлялась у нас.
Открывшаяся дверь помешала гостье объясниться. Тихо вошедшая в кабинет секретарша, прошла к журнальному столику с подносом в руках. Вот только пока расставляла чашки с чаем и вазочку с печеньем, нет-нет, да бросала любопытный взгляд на своего начальника, который так и не отпустил руки красивой незнакомки.
Дождавшись, когда любопытная секретарша все же уйдет, Никита Андреевич усадил свою гостью на диван и, передав ей чашку с горячим ароматным чаем, сел рядом.
– Скажи, Никитушка, не забыли ли вы еще, для чего готовили людей в вашем клане? – осторожно поинтересовалась Зима, грея руки о чашку.
– Помню, Матушка, отчего ж не помнить, – грустно ответил Савельев. – Мы до сих пор выбираем деток и обучаем их. Пусть и отказано нам в великой чести служить вам, а все одно – надеемся. Да только… есть ли вера нам теперь? Ведь если бы не наша соклановка…
– Не надо, Никитушка, не терзай сердце понапрасну, – Зима осторожно пожала руку мужчины. – Что случилось, того не изменить. Знать судьба была такая. Да только думается мне, что пришло время возродить старые традиции.
– Как же так? – поразился Савельев, недоверчиво посмотрев на гостью. – Столько веков прошло, а Февраль Месяц все лютует, не забыв и не простив предательства. Да и Май Месяц все еще оплакивает любимого, покрывая по ночам землю инеем.
Мужчина виновато отвел взгляд.
– Знаю, все знаю, – вздохнула Зима. – Да только сил больше нет смотреть на страдания сына и дочери. А остальные под их дудку пляшут, добровольно отказавшись от спутников. Доколе еще терпеть все это? Нет, Никитушка, пора возрождать былые устои.
– Так ведь откажутся, – попробовал возразить Савельев.
– Не откажутся. Не посмеют! – припечатала Зима. – Так что созывай совет клановый, да решайте, кого к Декабрю отправлять. Он первым будет. А за то время, пока черед Февраля подойдет, он свыкнется с переменами, успокоится.
Никита Андреевич задумчиво отпил из чашки. Предложение Зимы было заманчивым и желанным, да тревога не отпускала. А вдруг не смирится Февраль? Ведь пуще прежнего лютовать будет.
Но и отказаться нельзя. Совсем забудется тогда предназначение их клана, исчезнет завещанное наследие, а с ними и сопутствующая в любых делах благость. Мало кто из молодежи уже верит старшим, полагая, что сказки все эти рассказы о спутниках Месяцев. Лишь старики до сих пор чтут законы, завещанные предками, и продолжают обучать внуков. Так не бессмертные они. Уйдут за грань, молодежь только вздохнет свободно, махнув рукой на лишнюю науку.
«Нет, надо, надо попробовать, а дальше будь что будет!»
– Хорошо, Матушка, созову совет, – наконец решился мужчина. – Думаю, через недельку отправим спутницу Декабрю Месяцу.
– Вот и договорились, – с облегчением улыбнулась Зима. – А я пока сыновей извещу.
Отставив чашку, женщина встала и, наказав не провожать себя, вышла за дверь. Попрощавшись с секретаршей, Зима подошла к лифту и, не заметив никого рядом, перенеслась к себе домой. И лишь оказавшись одна в спальне, устало приникла к прохладной стене.
– Надеюсь, ты окажешься права, Земля Матушка, – еле слышно прошептала она, уставившись невидящим взглядом в окно. – И это поможет нам всем… Спасет! Надеюсь, что еще не поздно.
