Отелло возвращался из командировки на шестую планету системы Сириус. Он не был дома три общесистемных месяца, и это было его первое расставание с Дездемоной после свадьбы. Естественно, всё свободное время он думал о ней. Представлял бесчисленные модели будущей жизни. Голограмма Дездемоны была всегда с ним, и ему порой казалось, что они не расставались вообще.
Отелло задавался вопросом, что делает она сейчас? Тут же моделировал поступки любимой. Он хорошо знал распорядок её дня и, казалось, без труда мог представить, что она делает.
Не терпелось сопоставить модели и рассказ самой Дездемоны о том, чем занималась она в его отсутствие. С не меньшим интересом хотелось взглянуть на её модели. «У неё моделей, конечно, будет меньше, чем у меня. Ведь оставил её в известной ситуации. Она же толком ничего не знает о моей командировке, и тем более не может представить, что я делаю». Подумал, кто чаще спрашивал себя, кто чаще думал о другом?
В космопорте его встретил Яго – испытанный дублёр Отелло. Вместе поступили в Центр исследования новых планет. У них был практически равный потенциал исследовательских функций. Но первым послали на планеты системы Сириус его, Отелло, а не Яго. Предполагалось: во вторую командировку роли поменяются, и следующим будет он, Яго. Отелло, однако, настолько вписался в исследовательские функции, что руководство Центра решило не рисковать. Во все последующие экспедиции направляло Отелло. Яго оставался дублёром.
«Интересно, что он обо мне думает, – подумал Отелло, сдавая в администрацию голограмму командировки. Яго оставалось лишь оформлять голограммы, запечатывая их в стандартный компакт-контейнер данных.
Отелло прервал расспросы Яго о командировке.
– Потом расскажу. Скорее бы увидеть Дездемону.
– Сможешь увидеть её хоть сейчас. – Яго молча протянул кристалл голограммы.
– Что это? – спросил Отелло.
– А ты взгляни! Как раз успеешь, пока будешь добираться домой.
Отелло получил в ангаре электромобиль и, сев в просторную кабину, задал маршрут. Он вставил в приёмник кристалл, который получил от Яго.
Сначала увидел озеро, на котором часто отдыхали с Дездемоной и на котором провели ночь перед последней командировкой. Увидел дом на берегу и Дездемону. Она махала рукой, щурясь от солнца, как будто вглядывалась вдаль.
Кому это она машет рукой? – удивился Отелло.
Кто-то приближался к их дому. Лицо Дездемоны становилось всё радостнее. В её глазах отразилось нетерпение… К дому подходил Яго. Дездемона обняла его. Они закрылись дверью.
Сердце Отелло бешено колотилось. Датчики контроля, которые испытатели никогда не снимали с себя, подавали сигнал тревоги. Показатели жизненно важных функций фиксировали критическое состояние Отелло.
Отелло выключил приёмник голограммы, вытащил кристалл. Его вызвал Яго.
– Ну, как? Встретились? – захихикал он. – Может, подашь на неё в Суд, прежде чем доедешь до дома?
Отелло не успел ничего ответить. Связь Яго заблокировал.
Отелло остановил электромобиль и изменил данные маршрута. На табло загорелась надпись «Суд».
Суд работал круглосуточно. Он стал самым эффективным учреждением за последние сотни лет. Любой мог прийти и оформить заявку на раскрытие намерений совершить преступление. При оформлении заявки необходимо было оговорить характеристику преступления и ознакомиться с возможным наказанием. Заявка принималась и выполнялась исполнителями, а не подателем заявки. Податель заявки обвинялся в совершении преступления и подвергался наказанию: преступление, совершаемое в мыслях, приравнивалось к преступлению, совершённому в действительности.
Отелло вошёл в здание Суда. Он был здесь впервые и никогда не думал, что рано или поздно переступит порог этого здания. При входе предъявил кристалл со своими данными. Служащий провёл его по коридору, указал на дверь с надписью «Приём заявок».
Комната была небольшая: стол, над ним экран. Единственный стул с узкой высокой спинкой.
Отелло сел. Экран засветился. Выплыла надпись «Подать заявку. «Да»/«Нет».
Отелло нажал «Да».
Появилась надпись «Список преступлений».
Отелло нашёл клавишу «Убийство».
Новая рубрика – «Кого».
Отелло нашёл таблицу «Жена» и заполнил личные данные Дездемоны.
Появилась надпись – «Мотивы».
Отелло выбрал – «Супружеская измена».
Появились квадраты: «Подозрение» и «Уверенность».
Отелло выбрал «Уверенность».
Следующая графа гласила – «Доказательства».
Отелло вспомнил смешки Яго. Нажал клавишу «Доказательства неоспоримые».
Следующая надпись гласила – «Срок исполнения».
Ответил «Немедленно».
Новая надпись: «Должна ли она знать, что умирает?»
Он ответил «Да».
Следующий вопрос удивил его. «Должна ли она знать, кто её приговорил?»
Он поколебался. Волны отчаяния накрыли его сознание. Ответил «Нет».
Появилась новая надпись: «Личные пожелания».
Отелло заполнил графу – «До последней секунды сохранять её сознание и последние слова».
Появилась таблица «Наказание».
Отелло прочитал таблицу наказаний. «Наверно, меня будут судить за убийство в состоянии аффекта из-за ревности». Посмотрел графу. Пятнадцать лет работ на урановых рудниках на планетах системы третьего сектора Млечного пути. В Примечании сноска: для людей с его уровнем АЙКЬЮ предусмотренное наказание – уничтожение личных голограмм памяти. Место работы не менялось.
Меня это устраивает – подумал Отелло. Но мозг продолжал изучать таблицу.
Высшая мера наказания гласила: приговорённый по этой статье поселяется в «Раю». В местах с самыми комфортными условиями жизни, без права работы где-либо и без права на уничтожение памяти.
Странное наказание – подумал Отелло и нажал клавишу «Выполнить заявку».
Экран погас. Его провели в зал Суда и оставили одного.
Через двадцать минут вошёл помощник Судьи и произнёс:
«Встать. Суд идёт».
Отелло встал.
Судья произнёс: «Ваша заявка на смерть жены выполнена. Ваши личные пожелания выполнены».
– Её последние слова. О чём говорила перед смертью?
– Последними словами были «Позовите Отелло, где он? Наш малыш. Я не успела ему сказать, что у нас будет сын».
– Значит, она перед смертью бредила, я же просил оставить ей сознание до последней секунды жизни. – Отелло нахмурился. – Вы не выполнили условия заявки.
– Мы всегда выполняем условия заявки. Она была в полном сознании до последней секунды. Её беременность проходила тяжело, и она все три месяца Вашего отсутствия провела в клинике по сохранению плода. Вы через шесть месяцев стали бы отцом. Её голограмма с моделями Вашего участия в одиннадцать раз превышает количество Ваших моделей-голограмм с её участием. Голограммы памяти сохранены и по приговору будут включены в Вашу память навечно.
