Англия, 1805 год
В лунном свете по Оксфордской дороге мчались три экипажа; возницы – молодые люди с раскрасневшимися от возбуждения лицами – настегивали кнутами лошадей, взмыленных от безумной гонки, и те, натужно всхрапывая, напрягали последние силы. Каждого из возниц в Лондоне сопровождала дурная репутация. Сейчас их глаза угрюмо поблескивали, и любой из них в душе был готов на крайние меры. Они слишком много потеряли бы, если бы упустили того, за кем гнались. Молодые люди преследовали ехавший в нескольких милях от них почтовый дилижанс.
Осенний ветер играл с пожухлой листвой, устилавшей дорогу, по которой громыхали экипажи, и кони неслись во весь опор, а тем временем направлявшийся в Холихед почтовый дилижанс остановился у постоялого двора «Золотой бык», и из него вышли утомленные долгой дорогой пассажиры.
– Мы отправляемся через два часа, – предупредил добродушный кучер, помогая молодой леди выйти из экипажа.
– Благодарю вас, – тихо сказала она и украдкой оглянулась на темную дорогу.
Преследователей не было видно.
– Выходи, Джонни, – приказала леди и подала руку испуганному молодому человеку, никак не решавшемуся покинуть дилижанс.
Взяв парня за руку, леди повела его к зданию постоялого двора, окруженному деревянной террасой и представлявшему собой довольно убогую постройку под соломенной крышей.
Из-под шляпки женщины выбивались рыжеватые волосы, лицо скрывала белая вуаль; судя по всему, она не хотела, чтобы кто-нибудь видел синяк у нее под глазом.
– У вас найдется свободный номер? – спросила она у хозяина постоялого двора, переступив порог людного помещения, где толпились пассажиры.
– Разумеется, мэм, – ответил хозяин.
Когда он предложил ей расписаться в журнале регистрации постояльцев, женщина написала не сценический псевдоним, под которым была широко известна в Лондоне, а свое настоящее имя: Мэри Вирджиния Харрис – так ее звали в юности, когда она жила в небольшой ирландской деревушке. Именно туда она сейчас и направлялась.
Тринадцатилетний Джонни крепко вцепился в ее руку; от его былой бравады не осталось и следа, а худенькое тельце била дрожь, вызванная скорее страхом, нежели осенним холодом.
Хозяин провел новых постояльцев через зал ожидания и трактир, где местные жители пили пиво и играли в дартс, на второй этаж и показал свободную комнату, где они могли отдохнуть вдали от шума. Как ни старался владелец заведения, ему так и не удалось разглядеть скрытого густой вуалью лица гостьи.
Когда женщина и ее юный спутник стояли в коридоре, дожидаясь, пока их провожатый отопрет свободный номер, из дверей соседней комнаты выглянула маленькая кудрявая девочка лет четырех и, хихикая, крикнула им:
– Ку-ку!
Мэри залюбовалась очаровательной крошкой, но тут из глубины комнаты донесся строгий голос:
– Сара, милая, закрой дверь!
Малышка тут же исчезла, и Мэри, поблагодарив хозяина постоялого двора, сунула ему чаевые, а затем вместе с Джонни вошла в номер.
Когда маленькая Сара снова выглянула в коридор, симпатичной леди в шляпке с белой вуалью там уже не было. Вернувшись в комнату, в которой сидели ее родители, она подбежала к окну и вскарабкалась на подоконник. Подышав на стекло, девочка нарисовала пальчиком на запотевшем пятне смешную рожицу – этому ее научил старший брат Девлин. Сара с нетерпением ждала, когда снова увидит его. Родители вместе с ней как раз направлялись за ним, чтобы забрать его из учебного заведения, в котором он в данный момент находился. Хотя до рождественских каникул было еще далеко, Девлину разрешили поехать домой. Странно, но родители Сары почему-то ссорились по этому поводу, и девочка не понимала, что происходит.
– Послушай, Кейти Роуз, – говорил отец Сары, протирая носовым платком стекла своих очков, – не надо паниковать раньше времени. Я уверен, мальчик нам сам все объяснит.
– Что именно он объяснит? Стивен, твой сын ударил кулаком надзирателя! Мы послали этого шалопая учиться в лучшую школу Англии, а он так ужасно ведет себя: пропускает занятия, пьет и ночи напролет играет в бильярд с друзьями.
– Ему всего семнадцать лет, Кейти. Все ребята в его возрасте отлынивают от занятий и шалят. Это издержки взросления. Не забывай, что Девлин лучше всех успевает в своей группе.
– Да, я знаю, у него светлая голова, но он совершенно не старается учиться. – Кейти тяжело вздохнула. – Учеба дается ему легко. Девлину повезло, что он унаследовал твои способности.
– И твой боевой дух, – добавил Стивен, – а также прекрасные голубые глаза. Ну же, Кейти, не грусти, или я заставлю тебя сделать это с помощью поцелуев.
Кейти невольно улыбнулась.
– Прибереги свои комплименты для декана, Стивен, – укоризненно сказала она. – После проделок твоего сына нам, пожалуй, придется сделать университету большие пожертвования: боюсь, это единственный способ умилостивить начальство и упросить не отчислять Девлина. О, я так надеюсь, что у него все будет хорошо!
– Наш мальчик ничуть не хуже, чем другие его сверстники.
Кейти кивнула.
– Не знаю, чего мне хочется больше – задушить его собственными руками или крепко обнять.
– Ты его мать. Девлин понимает, что огорчил тебя, и это самое суровое наказание для него. Поэтому лучше покрепче обними нашего мальчика и не ругай его.
– Я люблю тебя, Стивен, – вздохнув, промолвила Кейти и прижалась щекой к груди мужа. – Что бы я делала без тебя? Ты так терпелив, добр и…
– Смотрите, лошадки! – воскликнула Сара, вглядываясь в темноту.
В этот момент во двор с грохотом въехали три экипажа; первый из них остановился у почтового дилижанса, и с его козел спрыгнул молодой человек по имени Квентин, лорд Рэнделл. Это был высокий крепкий парень лет двадцати пяти, прославившийся в модных боксерских залах своей беспощадностью и жестокостью; на его квадратном лице с грубыми чертами выделялись светло-карие глаза. На подбородке Квентина виднелась ямочка, каштановые волосы были зачесаны назад.
Квентин вошел в зал «Золотого быка», не дожидаясь Карстэрза и Стейнза. Увидев пустой дилижанс, он сразу все понял. Джинни была где-то здесь, на постоялом дворе. Он знал, что она бежала в почтовой карете, направлявшейся в Холихед, где собиралась отплыть на почтово-пассажирском судне к берегам Ирландии. Однако Квентин хотел непременно помешать ей, ведь Джинни принадлежала ему.
Он прошел через зал ожидания и трактир, внимательно вглядываясь в лица постояльцев, однако Джинни нигде не было. Тогда Квентин подошел к конторке и бесцеремонно вырвал книгу регистрации пассажиров из рук хозяина постоялого двора.
– Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр? – подобострастно спросил хозяин.
