Вибрация… Частота собственных колебаний… Башни эти загадочные, вроде как с маятником, точнее, с вращающимся ротором со смещённым центром тяжести… Е=мс 2… Альберт Эйнштейн не сошёл с ума, сжигая черновики в огне, свою вторую часть теории относительности…
Который раз вот так он просыпался под утро, уступая напору обрывочных видений, кадров, которые и снами-то назвать можно было с сильной натяжкой, Владимир уже и сказать не мог. Число таких, не очень желательных, побудок давно перевалило за сотню. За последние четыре или пять лет? И не дело, несомненно, в заполночных играх в сети, погоня за монстрами вместе со своими друзьями, которые и живут-то вообще неизвестно где, русскоязычное население давно уже освоило всю планету, а расспрашивать, кто твой товарищ и соратник по одной команде, сражающийся с другими, людьми, созданными ими помощниками – образами и компьютерными монстрами, было как-то не принято. Можно было по времени появления в игре кого-нибудь из узнаваемых героев – лучников, рыцарей, кентавров, предположить, что этот вот персонаж – с Дальнего Востока, может, Япония, Корея, если не наш, из России, этот латник с мечом – Европа, однозначно. Каждый день появляется в одно и то же время, опаздывая на 2 часа, да и не сидит в сети долго, два часа – стандарт, потом свои дела. Но аккуратно приходит, минута в минуту. Может, прибалт? А этот отморозок, больше на зверя похожий, чем на человека, дерзкий и бесшабашный, может и из Америки, в наше дневное время он спит, в ночное, похоже, работает, разница по часам большая. И урывками в игре появляться, может где-то и в офисе своём успевает поиграть-пострелять! Команда, с которой давно уже сдружился-сыгрался Владимир, была в игре среди лидеров, слыла трудным и опасным соперником, отвоёвывая себе широкое пространство день за днём, громя и монстров, и их создателей. Просидев полночи перед монитором, успевая пообщаться со знакомыми игроками, скрывающимися за никами, и провести пару блестящих, в плане тактики, операций, захватив ещё один какой-нибудь остров, виллу, уровень бесконечной игры, Володя не прочь был и выспаться перед рабочим днём, к девяти надо успеть добраться до института, а здесь эти сны…
Частота собственных колебаний… Ультразвук… Генератор частоты… А этот, американец, со своими каменными глыбами весом в десятки тонн? Метр ростом, один… Вибрация? Звуковые вибрации? Не совсем это то, что занимало Владимира последние пять лет. Вибрация и время… Почему этот Тесла с башнями… И кандидатская диссертация к этим снам отношения не имеет… На работу надо к девяти, спать хочется… Частота колебаний… Время…
– Вовик, ты что в такую рань подскочил?
– Да не спиться что-то… Жарко!
– А ты бы дверь не закрывал! Конечно, жарко будет, воздух на одном месте стоит, ты же дышишь! А форточку открывать бесполезно, на улице не холоднее!
Поучение и разъяснение, даваемое обстоятельно и детально бабушкой, учителем, воспитавшей не одно поколение людей, сейчас были не очень кстати. Голова побаливала, хотелось элементарно спать, но это просто бы не получилось…
– Вовик, таблетку дать?
– Нет, ба, потом! После завтрака…
– Чай будешь пить?
Для чаепития время было тоже не самым удобным – шесть утра! Может, от жары и бабушка проснулась в такой неурочный час, по залу побродить, подышать чуть охлаждённым сплитом воздухом. Охлаждать воздух сильнее сплит-систему не настраивали, простудиться летом, в тридцатиградусную жару, было слишком просто. Но и эта разница в пять-семь градусов просто спасала, давала возможность выжить, проклиная глобальное потепление и климатический коллапс планеты. Высокий и худощавый мужчина потянулся, легко достав руками потолок четырёхкомнатной «хрущёвки». Четырёхкомнатной квартира на пятом, последнем, этаже считалась по числу каморочек, длиною и шириной чуть больше роста мужчины, который и подпирал сейчас, как один из Атлантов, небо, потолок одной из них, этих каморочек. Каморка имела окно, узкий бельевой шкаф в углу, шифоньер для одежды вдоль стены, широкую кровать и тумбочку с телевизором. Свободного пространства каморка не имела. Как, впрочем, этого пространства было в дефиците и у всех оставшихся каморок – комнат, самой просторной, то есть чуть пошире, из которых был зал, куда из каморок имелись выходы с дверями. Зал был оборудован сплит – системой, что делало его оазисом среди пустыни и местом сбора всего живого населения квартиры. Кроме бабушки, Тамары Александровны, в квартире проживала ещё и мама мужчины, Ирина Васильевна. Тоже учитель, тоже знаток и специалист в своём деле, тоже получающая за каторжный труд в школе деньги, которых всегда не хватало на оплату даже коммунальных услуг. Правда, до школы идти было всего полчаса времени, тратить денег на поездки в общественном транспорте не приходилось. Вове, сыну, было похуже. После университета, по некоторым, чисто финансовым причинам, не став аспирантом, он работал младшим научным сотрудником на одной из кафедр престижного института, где и девушки, и друзья… Как одеваться и на чём ездить в институт, где проводить вечера, с кем знакомиться, о чём разговаривать… Да и кандидатская диссертация, статьи в научных журналах, серьёзная работа… И студентки посматривают оценивающе – вибрация… Зачем-то и о семейном положении нет-нет да и спросят! И зарплата учителя-подсобника! Нет, подсобник на стройке больше получал, глобально больше! Тогда – зачем университет, пять лет и красный диплом? Зачем и для чего эти горы тетрадей в тумбочке, на рабочем столе в кабинете, мегабайты информации, найденной с таким трудом, перемешанной с собственными мыслями, на жёстком диске компьютера? Зачем и для чего, наконец, эти толстые папки, на которых вместо названий и подписей-надписей, выведена аккуратно одна лишь формула – Е= мс 2? Зачем нужны были эти годы, когда о будущей зарплате не думалось?
– Вовик, иди чай пей, я уже налила! Или тебе принести?
Бабушка и мама, две домашние феи, палочки-выручалочки и спасительный оберег…. – Не, ба, не надо. Я приду сейчас!
Владимир быстро натянул на себя спортивные штаны, прикоснулся рукой к верхней папке с надписью «Е= мс 2», формула Эйнштейна была так близка и понятна! К теме диссертации она отношения не имела, но зато имела прямое отношение к тем секундам, неделям, годам, что он провёл, перелистывая тысячи страниц в библиотеке, просиживая сотни часов за компьютером, рыская в интернете, исписывая килограммы бумаги формата А4, сейчас ровными пачками лежащие у кровати, аккуратно связанные, по разделам. И, кажется… Кажется, кажется! Нет, не кажется! И сны эти, как подтверждение догадки… Странной такой, всё соединяющей и пронизывающей насквозь догадки Эйнштейн? Он ведь тоже догадывался? Он, великий человек, не мог не догадаться! Проверил? Должен был обязательно проверить! Посчитать и проверить! Тогда, в его годы, практически это было сложно. Нет, даже, вероятно, невозможно…
