Вся природа стремится к самосохранению.
(Цицерон)
Природа дышала туманами, и легкие кружева нежной влаги обволакивали каждое деревце. Мохнатые кустики и тонкие травинки замерли в ожидании чуда. В этой тихой невидимой глазу неге природы тихонько пробиралась к заветной цели тоненькая фея. Ее крылышки трепетали, а огромные глаза были так широко распахнуты от удивления, что зеленое море внутри пенилось от ожидания, постепенно затягивая в свой водоворот красоту удивительного утра.
Максим, наблюдая за невероятной картиной, перестал дышать, разве он мог поверить, что однажды- после бурной ночи с друзьями на природе, как они любили, ведь город сильно утомляет, выпивает все жизненные силы, разменивая их на деньги, комфорт и бытовое благополучие, разве он мог сознаться, что сейчас видит самую обычную Фею. Ее тоненькие ручки, словно веточки, аккуратно играли с серым зайчиком, что тихо дремал, прислонившись к ноге друга, мог ли кто представить: что около него охотиться Фея. Казалось сказка стала явью, но… Она лежала на березке, свесив свои золотые локоны, изо всех сил пытаясь дотянуться до Пушка, так мы называли зайца вчера, когда он безо всякого стеснения прискакал к нам на вечеринку, еще и морковку выпросил своими несчастными глазами, пришлось метнуться до ближайшего овощного и купить ужин гостю. А теперь он и ухом не ведет, когда хрупкая девочка пытается погладить его за шерстку.
– Ты что это делаешь? – спросил Максим, пытаясь отогнать сон, потирая глаза. Фея повернулась ко нему вполоборота и начала медленно падать на пушистика. С трудом, отгоняя утреннюю вялость, парень вскочил и подбежал к девочке, которая, мило порхая на своих крылышках вокруг Максима, внимательно разглядывала человека со всех сторон:
– Так ты меня видишь? И море в ее глазах меняло цвет из зеленого в изумрудный-от этого волосы казались почти золотыми, а губы, словно лепестки луговых цветочков, – алыми.
– Видишь? Слышишь? Можешь дотронуться? – она сыпала словами, словно лиловые колокольчики устроили грандиозное совещание.
Он протянул к ней свои пальцы, которые показались такими корявыми, как старое дерево по сравнению с волшебной девушкой. Но, когда цель была почти рядом, Фея вдруг упорхнула и спряталась за деревом
– Знаю я вас-этих мужчин! Прочитала много книг. Вы —опасные чудовища, у которых почти нет чувств, а значит – можете и обидеть без зазрения совести, – сказала она по детски нарочитым тоном.
Максим удивился ее неожиданной смене настроения от веселой и беззаботной Феечки в рациональную кокетку.
– А ты, похоже, не промах. Кадрить сюда мальчишек пришла? Знать в вашем царстве женихи закончились?
– Почему закончились? У нас есть много замечательных юношей с крылышками и даже принц.
– Вот правильное слово"юноши», а не настоящие мужчины.
Фея вдруг прыснула от смеха.
–Вчера я наблюдала, как настоящие мужчины соревновались: кто дальше…
Тут я вспомнил все вчерашние приколы и покраснел…
– А знаешь, это тоже настоящие мужские поступки, просто человеческие и странные для вас, .
Вдруг маленькая капелька дождя упала мне прямо на лицо, потом другая. Наконец, из глаз утреннего неба полились невероятно теплые слезы. Сначала их было не много, а затем…небо разрыдалось теплым ливнем.
Радость видеть и понимать
есть самый прекрасный дар природы.
(А. Эйнштейн)
Вдруг маленькая капелька дождя упала Максиму прямо на лицо, потом другая. Наконец, из глаз утреннего неба полились невероятно теплые слезы. Они переливались и хлюпали по траве и зеленым листочкам, и природа наслаждалась этим упоительным зрелищем, как и прекрасная незнакомка.
Если вы думаете, что она боялась намочить крылышки, то -ничуть. Фея прыгала с ветки на ветку, выписывая руками и ногами невероятные узоры. Так она танцевала. Казалось, что Максим слышал музыку, которая лилась издалека.Сначала это напоминало плач ребенка, но постепенно хор чарующих детских голосов стал наполнять поляну. Фея сияла, ее волосы и платье намокли и от этого она стала совсем хрупкой статуэточкой. Фарфоровая кожа светилась изнутри золотым сиянием, а зеленые глаза делились с миром морем листвы, океаном спокойствия-так захотелось схватить ее и прижать к своей груди, согреть эту сказку сохранив навсегда в своем сердце, только страшно было к ней даже прикоснуться. А маленькая Феечка все танцевала и смеялась, подставляя свое личико неведомым рукам теплого дождя.
– Макс, проснись, пора собираться. -голоса друзей, смех и шум больно ударили в мое сердце.
Неужели это все был только сон. Заплакал бы, если мог, в мире современного бизнеса я уже совсем потерял надежду встретить девушку своей мечты, и вот, когда увидел, почувствовал душой-"моя» – она оказалась лишь сном.
– Слушай, дождя вроде не было, а ты мокрый. В туалет ходил. Все мужики засмеялись.
Ощупал себя-значит не сон, но почему ничего не помню. Я бросился бежать со всех ног, ища ее везде, заглядывая под каждый кустик, ища на деревьях, только Пушистик загадочно шевелил ушами.
– Да что с тобой, Макс. Мы мусор за собой весь убрали, а то будешь опять лекции о экологической катастрофе читать. И отсортировали. Все домой.
Ребята счастливые расходились по машинам, только мне так больно было расставаться с этим местом
– Прощай, любимая, – закричал во весь голос.– Найди меня обязательно, я тебя буду ждать.
– Макс, опять с природой прощаешься. Только деревья обнимать не надо, на следующей неделе опять сюда приедем, так не убивайся.
– Да, девушку ему давно пора найти, чтобы не чудил. Друзья постучали меня по плечу и усадили в машину. А Максим все ждал ее глаза из-за березы, прижимая к себе Пушистика, а в его душе рождалось дыхание нового Мира.
Природе неведома жалость. Природа не принимает никаких извинений, а единственное известное ей наказание – смерть. (Эрик Хоффер)
Дед когда-то был известным дровосеком, сколько он деревьев положил и не сосчитать, пока однажды не попал под свое же дерево, вот тут -то прижало не на шутку и пришлось работу менять на лесника, да только здоровье было уже загублено тяжелым трудом, поэтому он совсем стал слабым и старым. Каждый день приходилось за ним приглядывать, то чайник забудет выключить, то поесть. Смерть уже потихоньку искала к нему дорожку, подсчитывая его часы и дни. Теперь дед требовал постоянной заботы и опеки. Однако приглядывать Даша могла за ним лишь после работы, добираться до которой приходилось долго, пока доберешься из дальней деревеньки в центр большого города уже и вечер, да работать она могла лишь помощником секретаря, чтобы освободить себе больше времени. Разнося почту по кабинетам большого офиса в фирме " Заслон", девочка часто задумывалась о деде: как он там в нашей глуши: сидит, наверное, любуется на березки, следит за маленькой букашкой, что ползет по травинке, раскачивая ее в разные стороны.
