– Знаешь, что такое «джус по кругу»?, – с ухмылкой спросил менеджер.
Он стоял перед Андреем в светлом пиджаке, белой рубашке и цветастом галстуке. Андрей взглянул на него. Прикинул. Как раз на расстоянии прямого удара.
– Нет, – ответил Андрей подавлено, одновременно пытаясь изобразить на лице что-то вроде вежливой улыбки. Так нужно. Обязательно нужно улыбаться, быть дружелюбным и раскованным. Произвести хорошее впечатление. Стать идеальным работником.
Действительно, стань, наконец, идеальным работником – убей в себе человека! Смейся, когда смеется начальство, поддакивай, когда оно говорит глупости, молчи, если хочешь сказать правду. Иначе работы не видать. Даже такой паршивой, как эта.
– А хочешь узнать? – не унимался менеджер, еще больше растягивая свой большой рот (слишком большой для мужчины, мелькнуло в голове у Андрея), – хочешь узнать что такое «джус по кругу»?
Ну, конечно! Какой-нибудь унизительный обряд посвящения для новобранцев…
Андрей вспомнил как очень давно он работал в одной гостинице для иностранцев. До этого он часто ходил вдоль ее фасада, разглядывал затейливую лепнину на ее стенах. Когда он пришел туда работать, оказалось, что ее внутренности представляют собой грязный вонючий четырехгранник. На его дне суетилась разнообразная челядь вроде поваров, поварих, официантов и рабочих множества профессий. Он был среди последних, устроился туда плотником после училища.
Однажды, во время перерыва он разнес вдребезги правым прямым толстый кусок пинопласта. За несколько минут до этого официант по имени Гена, высокий плечистый парень, ударом кулака расколол пополам метровый кусок этого же пинопласта и гордо предложил желающим сделать то же самое с его меньшей частью в форме почти правильного куба. Это было уже сложнее. Гена стиснул куб своими большими сильными руками и выставил перед собой. Андрей, встал в боевую стойку и как на тренировке выстрелил правой. Пинопласт разнесло на мелкие куски, которые брызгами полетели в разные стороны. Пинопласт, конечно, не доска или толстая фанера, но на окружающих это все равно произвело впечатление.
Гена с уважением посмотрел на Андрея и почему-то стал рассказывать ему про свою армейскую жизнь.
В части, где он служил, вновь прибывшему новобранцу делали нечто, называвшееся «клёпкой». Выглядело это приблизительно так: двое «салаг» становились друг перед другом, а «старик», стоя между ними, клал одному из них руки на плечи. Второй «салага» поднимал ноги «старика» и держал их у себя подмышками. Лежащий таким образом между двумя «молодыми» «старик», опираясь о плечи первого, резко приподнимал зад и нос второго новобранца утыкался ему в анус. Это и называлось «клёпкой».
«Приятно», – смущенно улыбаясь, добавил к своему рассказу Гена. При этом было не совсем ясно, что же, собственно, ему было приятно – утыкаться носом в задницу «старика» или проделывать ту же «клёпку» с другим «салагой» через полтора года службы. Андрей подумал тогда, что с ним бы такой фортель не прошел. В армии он не служил, но точно знал, что в такой ситуации дрался бы до последнего. Иногда он думал, что если бы была в этом необходимость, он, наверное, мог бы убить подонка, который получает удовольствие, унижая человеческое достоинство себе подобного. А может и не смог бы. Но он точно никогда не позволял унижать себя.
Как-то один бывший зэк попытался использовать его лицо в качестве пепельницы. История эта приключилась, когда Андрей отдыхал с мамой-инвалидом в одном подмосковном пансионате.
Андрею было тогда лет 18, но выглядел он совсем мальчишкой, многие давали ему 15. Зэк, напротив, был уже бывалым мужиком, к тому же местным и отсидевшим.
Из-за маминой инвалидности Андрея, единственного кормильца в семье, не брали в армию. А он хотел на волю, в пампасы. Хотел служить в Афгане, в разведке. Хотел испытать себя. Когда он признался в этом маме, она зарыдала. Однако разговор все равно был беспредметным – мамина инвалидность висела на нем кандалами. Это сильно угнетало его. Заменой Афгана стал для него бокс. Он дрался на ринге десять лет. К тому времени, о котором идет речь, он уже был вице-чемпионом Москвы.
С 13 лет Андрей фактически стал главой их маленькой семьи – ходил в магазин, стирал, мыл посуду. Еще надо было гулять с больной мамой, которая еле-еле передвигала ноги, опираясь одной рукой на палку, а другой на руку сына. Летом он вывозил ее на свежий воздух. Она была малоподвижна, поэтому ему, в сущности, еще мальчишке, самому надо было ехать на другой конец многомиллионного города, на вокзал за билетами, самому заказывать такси, самому договариваться с грузчиками насчет багажа, самому снимать жилье в том городе, куда они приезжали на отдых.
