Интерес к личности Е. П. Дурново (Эфрон) (далее – Е. П.) у исследователей (в том числе и у автора работы), без сомнения, вызывается ее причастностью к судьбе М. И. Цветаевой (далее – М. И.). Сын Елизаветы Петровны Сергей был мужем Марины Ивановны, ее дочери – адресатами писем Цветаевой, их брату Петру она посвятила не одно стихотворение. С самой Елизаветой Петровной М. И. не была лично знакома: Марина встретила Сережу в 1911 г., уже после смерти его матери.
Накануне своего возвращения в 1939 г. из эмиграции в СССР Марина Ивановна ставит на Монпарнасском кладбище в Париже памятник Елизавете Петровне, ее мужу Якову Константиновичу и их младшему сыну Косте. «Это были чудные люди (все трое!) и этого скромного памятника (с 1910 г.) заслужили»[1].
Жизнь этой удивительной женщины достойна изучения не только из-за ее родства с Цветаевой. «О Лизе Дурново мне с любовью и восхищением постоянно рассказывал вернувшийся в 1917 г. Петр Алексеевич Кропоткин и поныне помнит Николай Морозов. Есть о ней в книге Степняка «Подпольная Россия», и портрет ее находится в Кропоткинском музее», – писала в 1939 г. Марина Иванова Л. Берии, умоляя его о справедливости по отношению к заключенным в советскую тюрьму сыну и внучке Елизаветы Петровны Сергею и Ариадне Эфронам.
Горячо любившая родителей и обожаемая ими единственная дочь, то и дело совершавшая дерзкие поступки; аристократка Лизонька, красота, ум, обаяние, высокие душевные качества которой сделали ее любимицей и революционных кружков и великосветских салонов; всем увлекающаяся, всех идеализировавшая, проявлявшая безграничную готовность к самопожертвованию Лиличка, восхищавшая Ивана Бунина и Максимилиана Волошина, экспансивная и экзальтированная, с присущим ей пылом отдававшая все силы и средства делу «вызова революции» сначала среди членов «Земли и воли», «Черного передела», а в 1906 г. в рядах эсеров-максималистов; активная деятельница подпольного «Красного креста», помогавшего революционерам; невеста сподвижника Г. В. Плеханова Г. И. Преображенского и жена Я. К. Эфрона; мать девятерых детей, четверо из которых были участниками революционных событий при ее жизни; узница Петропавловской крепости и Бутырок; эмигрантка, бежавшая за границу; овдовевшая «госпожа Эфрон», повесившаяся в 1910 г. над трупом 14-летнего сына-самоубийцы – это далеко не все страницы ее драматической жизни.
Интерес автора к изучению личности Елизаветы Петровны вызван еще и тем, что она была одной из самых первых курсисток самого первого в России высшего учебного заведения для женщин – Московских высших женских курсов В. И. Герье (МВЖК, ныне – Московский педагогический государственный университет), которую директор курсов, Владимир Иванович Герье в числе наиболее прилежных и талантливых курсисток приглашал к себе на «чаи». Она до старости помнила и гордилась тем, что ее высказывания во время молодежных споров в деревянном доме Герье (он стоял напротив дома Дурново в Гагаринском переулке) «казались существенными».
После окончания курсов Лиза – домашняя учительница, открывшая свою «элементарную» школу в Москве. Арестованная в 1880 г., она в одиночке Трубецкого бастиона Петропавловской крепости пыталась писать рассказы для детей.
На курсах В. И. Герье учились ее дети: Анна, Елизавета, сохранилось заявление Веры о зачислении ее на МВЖК, но учиться ей на них не удалось.
А в 2010 г. закончил биолого-химический факультет Московского педагогического университета прапраправнук Е. П., праправнук ее младшей дочери Веры Иван Михайлович Максимов (1986 г. рождения).
Вместе с Е. П. на МВЖК училась ее подруга А. С. Рещикова (А. Е. Серебрякова), после работавшая в «элементарной» школе Дурново, позднее – провокаторша, более 25 лет – агент охранки. И власти, и революционеры по результатам деятельности считали ее равной Азефу.
По меткому замечанию мужа младшей дочери Е. П. Веры, М. С. Фельдштейна, «Эфроны были окружены тайнами, как проволочными заграждениями». Сведения о них настолько переполнены мифами, легендами, неточностями, недостоверностями, домыслами, что попытки установить правду предпринимались еще в 1920-е гг. «Развеять все мифы» тогда не удалось[2]. Мало того, к сегодняшнему дню их стало больше, и они все множатся.
Перечислим только те, которые можно достоверно, на основании разных источников, особенно архивных документов, опровергнуть, чтобы установить истину.
Лиза Дурново не была ни дочерью, ни племянницей, ни двоюродной сестрой московского генерал-губернатора Петра Павловича Дурново. Не была она и племянницей министра внутренних дел Петра Николаевича Дурново.
Точный год рождения Лизы – 1853. Место ее рождения – не дом отца П. А. Дурново в Гагаринском переулке Москвы, купленный им в 1858 г. Е. П. стала наследницей этого дома только в январе 1905 г. И продан дом (как и тот, что построила на этом участке в 1905 г. Елизавета Петровна) не до, а после ее отъезда из России – в 1909 г. или в августе 1910 г.
На именной гравюре рядом с Николаем I, его наследником и отцом Лизы, служившим тогда в Конном гвардейском полку в Петербурге, изображен не Павел Петрович Ланской, а командир полка Петр Петрович Ланской 4-й – второй муж Н. Н. Пушкиной.
Если родословную отца Лизы вести от рода Толстых, то она сокращается более чем на 100 лет.
Толстые, Молчановы, Дурновы (Дурново), Даниловы, Васильчиковы – потомки выходца из литовских областей Пруссии Индроса, пришедшего в Чернигов в 1353 г. (то есть в XIV в.). Его потомок только в IV поколении Андрей Харитонович «приехал к Москве», где с 1435 г. правил великий князь Василий Васильевич, который прозвал Андрея Харитоновича Толстым. От него пошли Толстые – с XV в., но родословную свою и они ведут с XIV в., от Индроса.
Лиза «сблизилась с молодыми людьми передовых взглядов» не на Высших женских курсах (они открылись в 1872 г.). Преображенского, «которого Лиза полюбила на всю жизнь» (он умер в 1881 г.), звали не Григорием, а Георгием.
Лиза, как и ее муж Я. К. Эфрон, не были членами партии «Народная Воля». Не была Е. П. и членом партии эсеров-максималистов (создана в 1906 г.), не выполняла «различные конспиративные задания партии», не перевозила в Петербург печатный станок в 1880 г.
Она не была «выдана провокаторшей А. Е. Серебряковой»: последняя в год ареста Лили в 1880 г. еще не была провокаторшей и сама скрывалась от полиции.
Я. К. Эфрон не поступал «в Московский университет на физико-математическое отделение», он учился в Московском Императорском Техническом Училище (ныне МВТУ им. Баумана).
