Шаги тяжело отдавались гулким эхом в пустых и мрачных коридорах царского дворца, отскакивавшим от стен и возвращавшимся грохотом к чуткому слуху девушки, заставив сердце замирать от ужаса. Но она упрямо продолжала идти и остановилась лишь перед высокой лестницей. Девушка медленно подняла голову и заметила стражу: двух огромных амбалов с мечами наперевес, охранявших огромные двери, ведущие её в неизвестность. Тяжело вздохнула и уже хотела подняться, как цепкая женская рука схватила за руку.
– Безумная! Безумная! Эстер! – вскричала та. – Знаешь ли, что бывает с теми, кто не исполняет приказы царя? Одумайся! Ты последняя надежда Мардохея!
Эстер повернула лицо к седовласой женщине и бескровными губами сла́бо улыбнулась, произнеся тихо, но твёрдо, убрав свою ледяную ладонь из тёплых женщины:
– Если погибнуть – погибну, Федима.
Она поднялась по ступенькам, оставляя за собой плюхнувшуюся на колени, скорбно причитавшую пожилую женщину, и остановилась лишь возле огромных дверей с витиевато вырезанными на их тускло поблёскивающей поверхности узорами, прославлявшими Мардука, великого божества, солнце Персии, отца всего сущего. Воины переглянулись между собой и, не сговариваясь, присели на одно колено, склонив головы.
Эстер сжала ладони так, что ногти вонзились в нежную кожу, тяжко вздохнула и на миг прикрыла глаза. Затем встрепенулась, словно птичка, и распрямила спину. Девушка толкнула тяжёлые двери и вошла во внутренний царский двор.
Десять лет назад
Косые лучи солнца пробивались сквозь красного цвета занавески из тончайшего материала. Ветер лениво поигрывал с ними, превращая движение ткани в иллюзию огня, и они полностью покорились его воле, то едва колышась, то порывисто трепеща.
Как и двое в широкой мягкой постели с разбросанными вокруг них подушками. Женщина с крупной грудью осторожно провела языком по широкому, с густой растительностью, развитому мужскому торсу, и его обладатель незамедлительно ответил на прикосновение дрожью и едва сдерживаемым стоном.
Она соблазнительно улыбнулась, встретившись с горящим, переполненным чувственным желанием взглядом мужчины, плавившегося, как воск, под её руками.
– Атосса… – прошептал он, когда её большой рот с сочными красными губами сомкнулся на его твёрдом, пульсировавшем от предвкушения удовольствия члене.
Молодой человек, недавно сразившийся с одним из умелых темников непобедимого войска Ахеменидов и вышедший победителем, считался теперь настоящим мужчиной со всеми вытекающими отсюда последствиями, впрочем, как и ответственностью.
А в памяти словно на каменных скрижалях выбились слова отца:
«Мардук, великий владыка, доволен моими деяниями и осенил благословением меня, Куруша, царя который почитал его, и Хашаяра, моего сына, отпрыска моих чресел…»
Он откинул голову назад и сгрёб в пригоршню простыню, подаваясь пахом вперёд, показав острую нужду в её настойчивых и непрерывных ласках.
Атосса ненадолго оставила его. Тот с лёгкой обидой и жгучим нетерпением сфокусировал на ней размытый похотью взор. Она манила его полуулыбкой, откинув назад волосы, отливающие тусклой медью, каскадом рассыпавшиеся по её плечам, частью упавшие на заострившуюся желанием грудь.
Ещё секунда, и она умело оседлала его бёдра. Он тут же вздыбленным началом попытался устремиться в мягкое женское лоно. Но Атосса не торопилась, уверено двинув тазом, прошлась увлажнённой собой по всей длине напряжённого члена несколько раз, пока он взглядом не взмолился продолжить, рукой направила набухший орган и, вздохнув, пропустила его в своё тело, громко простонав.
Мужчина схватился за мягкие, рыхлые бёдра и часто задвигался. Атосса приподнялась и, прогнув шею, продолжила наслаждаться невоздержанной страстью.
– Тшшш, Хашаяр, – прошептала женщина, когда тот замедлился, и положила на его грудь ладонь, – так торопишься?
– Не хочу ждать… больше… когда ты позволила, – отрывисто проговорил Хашаяр.
Женщина вскрикнула и хохотнула, когда он, перевернув её на спину, навис над ней.
Он резко вошёл в неё, продолжая следить за тем, как на лице Атоссы отобразился весь спектр эмоций истинного наслаждения. Хашаяр не остановился и тогда, когда женщина под ним задрожала, судорожно цепляясь за его спину, обегая пальчиками все напряжённые мышцы его торса, застывая и опадая, осыпая его грудь поцелуями. Через миг замер и он, бёдрами вжимая её во влажные от их пота простыни. Ещё несколько затухающих фрикций, и Хашаяр практически рухнул на женщину.
Атосса запустила в его длинные, слегка вьющиеся волосы свои пальцы в кольцах и перебирала упругие локоны, пока тот успокаивал дыхание. Женщина легко поцеловала мужчину в висок и, шутливо оттолкнув, встала с ложа, проследовав к небольшому столику, с большим кувшином вина и кубками.
Хашаяр перевернулся, подложив руки под голову, наблюдая за грацией львицы в её движениях. Она, не стесняясь, слегка наклонилась, показав мужчине блестевшее их соками лоно, налила бокал и жадно выпила до дна, тут же потянулась за вторым.
– Будь моей, – проговорил Хашаяр, почувствовав, как пах вновь стягивает желанием.
Атосса замедлила движение руки, но второй бокал налила и осушила так же быстро. Она обратила на него свой слегка захмелевший взор.
– Твой отец будет сильно против, – возразила она, раскрасневшись, и схватила с блюда с фруктами пару виноградинок.
– Я упрошу, царь благоволит мне. Не его ли это милость, что он назначил меня своим заместителем? Ты же понимаешь, что всё это означает? Отец дряхлеет, я становлюсь сильнее, – Хашаяр встал и подошёл к женщине.
Та ловко налила вина и подала второй бокал мужчине. Он улыбнулся и сделал глоток.
– Я и так твоя, мой мальчик.
– Я не о том, – слегка помедлил, – женой перед Мардуком, будущей царицей, – произнёс тот, с нежностью проведя пальцем по её щеке с бархатной смуглой кожей.
– Ты не знаешь, о чём говоришь, – с оттенком лёгкой грусти произнесла Атосса, – царь не позволит, я всего лишь рабыня, наложница, всего лишь…
– Скоро я буду владеть престолом, и мне покорятся многие народы, возьму Та-Кемет, Барку, Ливию и Кирену, – он мечтательно и в то же время целеустремлённо, горячо озвучил свои чаяния.
– Бардия, мой царевич, – осторожно напомнила Атосса.
– Отец знает, что он пьяница и не способен править…
– Он старший, – настойчиво.
Хашаяр удивлённо посмотрел на Атоссу.
– Бардия заслуживает наказания, или ты забыла про восстание начальников сатрапий? Он вышел сухим из воды. Отец страхуется на тот случай, если вдруг кто-то из его наследников погибнет. Царь предпочёл закрыть глаза на многое, поэтому помиловал, хотя все прекрасно понимали, кто зачинщик. И вообще, на чьей ты стороне, женщина?
