1. Пролог
В последние время мне часто снятся сны. Да, кому они не снятся, но...
В этих снах я становлюсь другой. Сексуальной, раскрепощённой, уверенной в себе. Я чувствую эмоции мужчин. Живу ими. Пробую на вкус, различая малейшие нюансы, словно вкушаю дорогое вино с богатым пряным букетом.
Это похоже на бред сумасшедшей, ведь во сне не вижу ни мест, где бываю, ни лиц людей, но точно знаю, что там, в мире грез, есть тот, кто мне нужен.
Я вижу себя будто со стороны, все та же и совсем другая. Мысли, действия... чувства! Это все не мое, не может принадлежать мне, но...
Но просыпаясь утром, чувствую отголоски ЕЕ разочарования и оно становятся МОИМ, мне хочется рычать от досады - снова не нашла, неудача, промах! И целый день мысли по кругу: "Как мне его найти? Что произойдёт, если найду? А кого именно ищу?!"
Эти вопросы не дают покоя, мешают сосредоточиться на главном... Моей настоящей жизни. Жизни, полной боли, ежедневной борьбы и надежды. Может быть, я и схожу с ума, но с каждым днем во мне растет уверенность: если получится, если во сне найду того, к кому так стремится мое подсознание, для меня все изменится! Но почему же эти фантазии не отпускают?
В последнее время мне часто снятся сны, в них я уверенная в себе, сексуальная, раскрепощённая... И уже близка к своей цели!
2. Глава 1 Кэрри
В тот день я думала, что моя жизнь изменится навсегда, хотя, как покажет время, так оно и было, но причина оказалась в другом, я-то думала, получу повышение, а оказалось...
Помнится, я спешила с работы домой, ведь позвонила соседка, бдительная мисс Молли Роджер семидесяти четырех лет от роду, и сказала, что из моей квартиры пахнет дымом. Конечно, я не раздумывая сорвалась, успев только забежать в кабинет начальницы, с выпученными глазами, заикаясь и путая слова скороговоркой произнести:
- Дым, там, мне. Соседка. Надо. Срочно.
Не знаю уж, что можно было понять из этой речи, но мне благосклонно махнули рукой на выход, сопроводив этот жест искренним пожеланием:
- Беги уже, Кэрри.
Родители всегда учили слушать старших и не спорить с начальством. Вот я и побежала. Не успев переобуться, на десятисантиметровой шпильке, в офисном платье и тонком кардигане я помчалась на улицу. Осенью. Под дождь. Но мне было не до капризов природы. Как, собственно, и не до ее красот. Обычно путь от работы до дома занимает у меня двадцать минут пешей прогулки через очаровательный сквер. Там я предпочитаю, сидя на лавочке, пить по утрам кофе, купленный в Старбакс, там же я по вечерам кормлю воробьев. Но это обычно, а сегодня слова про дым не выходили из головы, перед глазами подлое воображение рисовало картины одну страшнее другой.
Наверное, первобытный страх перед потерей своей берлоги гнал меня вперед, не давая остановиться и на мгновение. Я бежала, не замечая промокших ног, ручейков воды, стекающих с моих волос на лицо и шею, забирающихся в вырез платья и бесстыдно исследующих грудь. Мне не было дела до порывов ветра, который безжалостно хлестал по лицу холодными струями дождя. Все, что меня сейчас волновало, это выключила ли я утюг утром и не забыла ли выдернуть чайник из сети. Старая проводка на кухне могла не простить такого пренебрежения пожарной безопасностью. Наверное, именно поэтому я даже не посмотрела по сторонам, выбегая на дорогу, единственную дорогу, которую нужно было перейти на пути от работы к дому.
Шаг, второй, глаза привычно выхватывают знакомый дом и находят окна на третьем этаже. Квартирка, родненькая, я уже рядом!
Вот только добежать я не успела. Резкий звук тормозов заставил меня застыть на месте в слабом свете фар, а дальше помню очень смутно.
Сильный удар, ощущение полета, еще один удар уже об стекло, звуки тяжелого рока из салона автомобиля, дикий испуганный взгляд парнишки лет двадцати, который мертвой хваткой сжимает руль… темнота.
Очнулась уже в больнице, в отделении интенсивной терапии. Каждая клеточка тела безжалостно болела, в голове стоял противный шум, а во рту образовался филиал Сахары. Шевелиться не хотелось, да, как выяснилось, я не очень и могла это делать.
Позже, многим позже, когда окончательно пришла в себя, врачи посчитали возможным озвучить мне все повреждения, которые я получила при столкновении с автомобилем. Чего только в том списке не было. Но первое, чем меня порадовали - позвоночник не задет, а остальное можно исправить. Да, долго и болезненно, но это при самых плохих прогнозах. Про цену, благо, вопрос поднимать не стали. И так слишком много информации на мою ушибленную голову.
Сказать, что чувствует молодая девушка двадцати пяти лет в момент, когда ей сообщают, что она может остаться инвалидом? Ненависть, злость на весь мир, опустошение и всепоглощающий страх. И если остальные эмоции постепенно улеглись, страх оставался со мной. Я боялась всего, начиная от глупостей вроде "я не очнусь от наркоза", заканчивая ужасом от перспектив моего будущего.
Одно успокаивало, страховка от моей фирмы полностью покрывала пребывание и лечение в одной из лучших клиник города.
Потянулись дни, наполненные процедурами, разговорами, ожиданием и болью. Последняя не хотела оставлять меня даже под сильнодействующими препаратами. Хотя и к ней я смогла привыкнуть, даже научилась различать разные оттенки этой стервы.
Единственное, что скрашивало мои будни, это пустой треп с медсестрами и телевизор, который висел напротив моей койки. Стерильно-белые стены, чуть сероватый пол, глянцевый потолок. Складывалось впечатление, что моя жизнь утратила краски, а я сама - интерес к жизни. Сил не было, интереса к чему-либо так же, желание выздороветь еще теплилось, но уже не согревало меня. А еще меня мучили сны. Просыпаясь я не помнила, что именно мне снится, но чувствовала постоянное разочарование.
Первыми забили тревогу медсестры, они заметили, что я почти прекратила есть. Следом уже начали наводить панику и врачи.
А потом случилось это.
Пришла очередная ночь, в больнице осталась только дежурная смена медперсонала, в палате уже выключили свет. Пора было ложиться спать. Но засыпая, в первый раз я поймала себя на мысли, что вовсе не хочу просыпаться. Не хочу опять проживать очередной день, наполненный болью. Закрыв глаза, отдалась во власть морфея.
И стоило мне погрузиться в сон, как изменилось все. Вся моя жизнь встала с ног на голову.
***
Странно было осознавать себя во сне. Ну, то есть обычно люди засыпают, им что-то снится, они просыпаются и в девяноста процентах случаев просто помнят смутные образы. Гораздо меньше людей видят яркие, насыщенные сны и чаще всего такие сны не дают полноценного отдыха. Лишь единицы умеют управлять своими снами.