Больше всего Жасмин Коннолли беспокоило не обручальное кольцо – дома, в лондонской квартире над ее салоном свадебных платьев, лежали еще два таких же. Все дело в том, что ее отвергли. Снова. Что с ней не так? Может, она недостаточно хороша? Мать ее тоже бросила в свое время. Почему люди, которых она любила, отказывались от нее?
Но панику на нее наводила вовсе не необходимость вернуть кольцо бывшему жениху, а выставка свадебных платьев, которая должна состояться в следующие выходные в Котсволде. Как на нее посмотрят, когда она придет без пары? С таким же успехом она заявится в шикарный отель, где забронировала номер еще два месяца назад, с надписью «Неудачница» на лбу. Она так надеялась побывать на этой выставке! Ей пришлось немало потрудиться, чтобы обеспечить себе место на показе мод. Это будет ее первое дефиле, притом весьма многообещающее.
Жасмин нравилось не просто придумывать дизайн свадебных платьев – ей нравилось все, что связано со свадьбами. Она верила в вечную любовь. В обещание отдать свое сердце другому человеку, на веки вечные, а не только до тех пор, пока это удобно одному из влюбленных. Каждый раз, когда она создавала фасон платья, с каждым стежком она вкладывала в него собственные мечты и надежды. А что, если ей не суждено надеть такое платье самой? Какая ирония!
Жасмин посмотрела на палец без кольца на руке, крепко сжимавшей руль. Может, стоило взять с собой запасное колечко, чтобы никто не задавал лишних вопросов? Все равно придется объяснять, что Майлз решил взять перерыв. И не важно, как он это называл, смысл тот же самый. Ее бросили. Она осталась одна.
А еще говорят, что женщина, побывавшая подружкой невесты три раза, не выйдет замуж. А что можно сказать о невесте, которую три раза бросали практически у алтаря? То, что она неудачница и ничего не смыслит в отношениях. Кошмар.
Жасмин припарковала машину у Рейвенсдейла – фамильного поместья знаменитой театральной семьи, где она выросла. Будучи дочерью садовника, она с детства считала родными Миранду Рейвенсдейл и ее старших братьев-близнецов, Джулиуса и Джейка.
«Миранда только что объявила о своей помолвке. Черт!» – выругалась про себя Жасмин. Да, она была рада за лучшую подругу. Миранда и Леандро Аллегретти идеально подходили друг другу. Никто не заслужил счастливого будущего больше, чем эта парочка. Но почему счастье прошло мимо Жасмин?
Жасмин опустила голову на руль и стукнула по нему ладонью в беспомощной злости.
Со стороны длинной подъездной дороги послышался какой-то звук. Жасмин быстро вышла из машины – и как раз вовремя. Итальянский спортивный автомобиль, под которым буквально разлетался гравий, остановился возле нее. Жасмин даже показалось, что ей в рот попала пыль.
Жак Рейвенсдейл, иначе известный как Джейк, высокий, спортивный красавец, вышел из автомобиля легко, с какой-то животной грацией. Жасмин знала, что это Джейк, а не брат-близнец Джулиус, потому что она всегда умела отличать их друг от друга. Не каждый мог, но она могла. Она чувствовала разницу всем телом. Когда Джейк был рядом, ее кожу покалывало, будто она была настроена на его сигнал.
Ветер взъерошил его темные волосы. Еще одна причина ненавидеть его, потому что она знала, что, если бы она только что приехала на машине с опущенным верхом в такой прохладный осенний день, ее локоны напоминали бы запутанную рыболовную сеть. Он был небрежно одет, потому что Джейку были свойственны полная естественность и некое безразличие, в том числе в его отношениях, если, конечно, интрижки на одну ночь можно назвать отношениями.
Темно-голубые глаза Джейка были скрыты за дизайнерскими «авиаторами», но она видела его сердито сведенные к переносице брови. По крайней мере, это не его обычная усмешка.
– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он.
Жасмин крепко сжала зубы.
– Рада видеть тебя, Джейк, – сказала она с приторно-сладкой улыбкой. – Как дела? Еще не сделал себе пересадку характера?
Он снял очки и продолжал смотреть на нее, хмурясь.
– Ты должна быть в Лондоне.
Жасмин пожала плечами.
– Да неужели?
– Я говорил с Мирандой, – произнес он, ногой закрыв водительскую дверь. – Она сказала, что ты с Тимом собираешься на вечеринку у его родителей.
– Не Тим, а Майлз, – сказала она. – Тим – мой… э-э… бывший жених.
– Номер один или номер два? – усмехнулся он.
То, с каким равнодушием он говорил о ее бывших женихах, раздражало Жасмин, хотя нельзя сказать, что сама она вообще о них вспоминала.
– Номер два, – сказала она. – Линкольн был первым.
Джейк повернулся к багажнику.
– Так где твой женишок Майлз? – сказал он. – Он к нам присоединится?
Жасмин знала, что ей не следовало поглядывать на упругие ягодицы Джейка, обтянутые темно-синими джинсами, когда он наклонился к своей машине. Но как она могла совладать с собой? Мужчина был сложен как олимпийский спортсмен. Подтянутый, загорелый, с мышцами во всех нужных местах, там, где у ее бывших их не было и никогда не будет. Он был героем из ее фантазий с подростковых лет, когда, обуреваемая желаниями, Жасмин впервые обратила на него внимание. Что было чертовски плохо, потому что она безоговорочно ненавидела его.
– Нет. Он… он остался в городе, чтобы сделать какую-то работу, – сказала она.
Джейк посмотрел на нее с торжествующей улыбкой.
– Вы разошлись!
Жасмин покоробило то, что он произнес эти слова как нечто само собой разумеющееся. «Еще одной помолвке Жасмин Коннолли пришел печальный конец!» Уж кому, но ему-то она точно признаться не собиралась.
– Не смеши меня, – сказала она. – С чего ты это взял? Просто потому, что я решила провести выходные здесь, занимаясь платьем Холли, не означает, что я…
– А где то кольцо с огромным камнем, которым ты все время хвасталась?
Левой рукой Жасмин нарочито небрежно перебросила волосы за спину.
– Оно в Лондоне. Я не люблю его носить, когда работаю.
В какой-то мере она не солгала: украшение и правда осталось в Лондоне, в семейном ювелирном сейфе Майлза. Она так разозлилась на Майлза за то, что тот не позволил ей оставить его у себя, даже на несколько дней, пока она привыкала к перерыву в их отношениях. И пусть это семейная реликвия, какая разница? У него много денег. Он мог бы купить миллион колец. Но нет, он потребовал вернуть украшение, а это означало, что она вынуждена ходить без кольца на безымянном пальце, потому что она была слишком расстроена, чтобы по дороге захватить одно из колец с предыдущих помолвок.
Возмутительно, но именно Джейк первым узнал, что она прошляпила очередную помолвку. Как это можно вытерпеть? Он не будет сочувственно хлопать ее по плечу, скорее упадет на землю со смеху, повторяя: «Я же тебе говорил!»
