Правда в том, что у каждого своя правда.
АНХЕЛИКА
– Анхелика! Хуану ломают пальцы!
Ярко светит солнце, я вся в земле – полю бесконечные сорняки на огороде. Крик Луситы, нашей десятилетней соседки, врывается в обычное рабочее утро.
Хуан – мой тринадцатилетний брат, и он крепко во что-то вляпался.
Я обтираю пальцы о передник.
– Кто? Где? Что произошло?
– Он решил украсть у господина Антонио мясо, когда тот отвернулся. Но парни господина Антонио заметили.
Дело плохо. Хотя нам часто нечего есть, кроме лепешек и овощей, «господин» Антонио не тот тип, с которым стоит связываться.
Теперь Хуана спасет только чудо. И, возможно, мои сбережения, если я хорошо попрошу у Антонио за него.
И то вряд ли поможет. К счастью, я не во вкусе этого похотливого козла. Зато он очень любит жестокие развлечения.
– Не ходи туда, Лус. Я найду сама.
Я срываю с талии передник, хватаю немного скопленных денег и бегу на рынок к мясной лавке. В голове самые страшные мысли. И мать, и отец сейчас на заработках. При них Хуан еще как-то держится. Но он совсем не понимает, как устроен этот мир, и когда лучше не рисковать.
Как я теперь управлюсь с хозяйством без него? Конечно, младшие сестры помогут – они сейчас на уроках в школе. Но мужчина – это мужчина, даже если он импульсивный подросток.
Я молюсь всем святым и бегу быстрее, но перед самым рынком перехожу на спокойный шаг. Если Антонио заметит, как я взволнована, он вряд ли смягчится. Наоборот, придумает издевательство побольнее.
Хуана я вижу издалека. Вернее, его-то я вижу плохо, зато толпу, орущую, что вору мало пальцев, надо руку отрубить – отлично.
Против воли я ускоряю шаг, протискиваюсь сквозь мужские спины и вижу ужасную картину.
Хуан лежит на земле с заломанной рукой, а держит его Густаво. Похожий на вышибалу прихвостень Антонио. Сам мясник до грязной работы не опускается. По крайней мере, не при покупателях.
Густаво замечает меня и мерзко улыбается.
– О, пришла красотка. Хочешь посмотреть на казнь воришки?
Многие знают, что Хуан – мой брат. Потому в их лицах никакой поддержки. Только осуждение и злое предвкушение.
Я вскидываю подбородок.
– Я пришла заплатить за него. Сколько нужно?
– У тебя денег не хватит. Или собой платить будешь? – увы, Густаво в отличие от его патрона, я вполне симпатична.
Я набираю в грудь побольше воздуха, но меня прерывает резкий возглас Антонио.
– Нет. Ты заплатишь ровно за то, что этот сопляк пытался стащить. И пройдешь мимо резиденции Рейеса с непокрытой головой. Тогда я отпущу его.
У меня холодеют ноги.
Резиденция Диего Рейеса – это проклятая часть города. Она огорожена трехметровым забором с колючей проволокой и башенками. В башенках снайперы.
А сам Диего Рейес – дьявол. Он держит большую часть криминального бизнеса в городе. Местных банд, равных по силе его армии, нет.
И он обожает ломать женщин.
Его люди находят девушек прямо на улице. Врываются в дома и увозят приглянувшихся Рейесу силой. Могут утащить девушку с поля или с работы.
Никто не знает, по каким критериям Рейес отбирает жертв. Разве что все они не младше восемнадцати и не старше тридцати. А какими он их возвращает – лучше не думать.
Потому многие девушки в нашем городе специально уродуют себя. Носят ужасную одежду. Кто помладше, притворяются мальчишками. Все прячутся и закрывают окна, стоит машине или людям из армии Рейеса показаться на улице.
Пройти мимо резиденции Рейеса с непокрытой головой – значит, обречь себя на что-то невероятно ужасное. Хуже смерти.
Особенно унизительное потому, что Рейес всегда платит семьям своих жертв. Их выкидывают из ворот с деньгами в карманах, и никто не смеет тронуть девушку, пока она не дойдет домой. За этим люди Рейеса следят, превращая девушек из жертв в продажных шлюх.
Я перевожу взгляд на Хуана. Его лицо белое от боли. И, кажется, Густаво успел сломать ему один палец. Выхода у меня нет.
– Я пройду.
Антонио криво ухмыляется.
– Вико. Иди с ней. Проследи, чтобы не сбежала и выполнила условие. Густаво покараулит сопляка.
– Нельзя, Анхела! – это Хуан. От боли его голос звучит тихо, но я слышу.
Он не успевает сказать ничего больше, потому что Густаво резко дергает его за руку, а следом наступает сапогом на его щеку, прижимая голову к земле.
Я не выдерживаю.
– Прекратите. Обещайте, что с моим братом ничего не случится! – я сдергиваю платок с головы, и черные густые волосы рассыпаются по плечам и спине крупными волнами.
– Нет, куколка, – Антонио гадко улыбается, – я обещал только, что отпущу его после оплаты. Но так и быть. Густаво, не причиняй парню боли. Вико, поторапливайся.
Густаво отпускает Хуана, и он остается лежать на земле. Возможно, его уже успели избить.
Вико – еще один дружок Антонио. Выглядит он более тщедушным, чем громила Густаво и толстый мясник Антонио. Но мне в любом случае никуда не деться.
Голову пронзает ужасная мысль. Вероятно, Хуана специально спровоцировали украсть это мясо. Возможно, люди Рейеса что-то платят осведомителям за девушек.
– Давай, давай. Или тебе нравится смотреть, как твой братик корчится от боли? – от ложного участия в голосе Вико меня передергивает.
До резиденции Рейеса идти несколько кварталов. Чем быстрее мы вернемся, тем меньше шансов, что с Хуаном сделают еще что-то паршивое.
Хотя скорее всего уже не сделают, если я буду сговорчивой.
Я расправляю плечи и иду веред. Дорогу, к сожалению, знаю. Ее каждый знает. Но когда боссом был отец Рейеса, жизнь простых людей была легче.
Господин и госпожа Рейес умерли вместе в автокатастрофе, по слухам кем-то подстроенной. И с тех пор их сын Диего Рейес совсем озверел.
С каждым шагом мне все больше хочется закутаться. Накинуть на плечи шаль, а на голову платок. Но нельзя. Хотя, возможно, это меня и спасет.
Кто в здравом уме вздумает гулять перед резиденцией дьявола? Только шлюха. А реальных шлюх, зарабатывающих этим на жизнь, Рейес почему-то не трогает никогда.
Говорят, Рейесу нравится, когда ему сопротивляются. Если покорно принимаешь свою судьбу, он становится еще страшнее обычного и придумывает такие вещи, которые мало кто выдержит.
Этот дьявол не дает просто безучастно перетерпеть, пока он наиграется.
Но я не буду драться с ним. Не буду кричать. Не дам Рейесу ни малейшего шанса на удовольствие, если меня к нему приведут.
Нужно подготовить своих. Оставить записку для родителей и предупредить всех соседей, чтобы присмотрели за нашими младшими.
Наконец, мы выходим к резиденции. Улица перед ней пустая, вся светлая и залитая солнцем. Это какая-то страшная насмешка судьбы.
Я иду вперед и разглядываю свою тень, тянущуюся по асфальту к ближайшему дому. Рейес его выкупил, и дом совершенно пустой.
