ПРОЛОГ
— Артём, привет. Почему не отвечаешь на звонки, сообщения? Что-то случилось? — говорю на одном дыхании. — О том, что было между нами, надо поговорить. И мне нужно тебе кое-что сказать, важ...
— Это был просто секс. И это не значит, что между нами что-то есть. Это не даёт тебе повода так прибегать ко мне и заговаривать на подобные темы! — перебивает стальным тоном.
Даже договорить не успеваю. Шок. Удар. Землетрясение. Не это хотела услышать. Не ради этого пришла. Все рассказать хотела. Об угрозах, шантаже. О враге его старои. И... о нас поговорить. О поведении его. О холодности. О том, как я скучала эти два дня. О том, как хотела чувствовать его тёплое, любимое тело. Да о чем угодно! Но только не об этом!
— Это ш-шутка такая? — спросила дрогнувшим голосом.
Только по глазам вижу — потемневшим. Не шутит.
— Я похож на клоуна? А, Вера? — отвечает, как лёд, холодным голосом.
Мурашки пробежались по коже, волосы на голове зашевелились.
— Что это значит, Артём? Что за детская игра? Не смешно! Ничуть! — неосознанно начинаю кричать.
— Не ори, дура, — бьёт кулаком по столу. — Не ори! Я твои истерики слушать не собираюсь! Чего ты от меня хочешь? Что непонятно? Развлекались два дня назад. И всё! К чему такая сцена? Или ты думала, я идиот? За пару дней влюбился в тебя? Без ума от тебя? Или же ты думаешь, мне понравилось, как ты лежишь подо мной, словно бревно? Посмотри на себя, — издевательским взглядом осматривает меня с ног до головы.
С каждым словом все противнее становится смотреть. Смотреть на человека, которого приняла так близко к сердцу. Человека, о котором мечтала с того проклятого дня, когда он впервые поцеловал меня. Нет! Это не может быть он. Это не тот мужчина, который ласкал меня. Не тот, у которого блестели глаза от того, что он первый мужчина в моей жизни. Нет. Это не он. Это не может быть он, черт его побери!
— Конечно, планы были совсем другие, — усмехаясь, продолжает. — Хотел трахать тебя так, чтобы ты орала от боли. Пока не начала умолять, чтоб я отпустил тебя. Только твоя щель, которую ты чудным образом оставила нетронутой, испортила все мои планы. Такими влюблёнными глазами смотрела, просто жаль стало. Тебя.
Нет. Это не шок. Это не удар. И не землетрясение. Ничто не может сравниться с той болью, от которой выворачивает всё внутри. Ничто не может сравниться с моим разочарованием. Ступором. Да. Я влюблённо смотрела, потому что так и есть. Я влюбилась. Влюбилась в бесчувственного зверя, для которого была лишь мимолетной забавой.
— За что? — еле слышно шепчу, смотря в одну точку в стене за спиной незнакомого для меня мужчины.
— Ты серьёзно? Непонятно почему? Сучка ты ещё та. Вела себя, как последняя хамка. Избалованная папина дочка. Недотрога, — последнее говорит, смеясь. — Нет, я тебя не считаю недотрогой. Реально. Может, основная щель без дефекта, но для кайфа есть и другие дырки, не так ли? А? — издевательски прищуривается. — Вот и получила свое! Теперь не будешь вести себя как царица. Я, — делает акцент, — опустил тебя с небес на землю. Я сломал тебя. Хотя ты так уверенно говорила, что тебя нелегко сломать, — усмехается.
Таким незнакомым голосом всё произносит, что я просто стою как вкопанная, а по телу пробегает холодная дрожь. Да, я говорила. Меня нелегко сломать. И я докажу это! Отворачиваюсь, чтобы не выдать своих эмоций. Не покажу! На горло себе наступлю, но не покажу ему... Как сломал. Унизил.
— Хорошо. Я поняла, — говорю повернувшись обратно. — Раз так. Раз для вас это был просто секс, Артём Владимирович, значит, эту тему закроем. Но с сегодняшнего дня я увольняюсь с должности вашего "личного официанта". Контракт "быть подстилкой босса", я не подписывала. И никаких особых пунктов насчёт моей должности, разумеется, тоже не было. А уволить меня из этого ресторана может тот, кто привёл. То есть Дмитрий Иванович, — говорю спокойным, но твёрдым тоном, ни на минуту не отворачиваясь от глаз, по которым я когда-то сходила с ума. Сама удивляюсь, как я ещё не порвала его на части? Как я держусь? Как я каждый раз глотаю удушающий ком, стоящий поперёк горла? — А насчёт секса, это уже не ваше дело, в какую дырку кого я допускаю.
— Конечно, не мое. Но то, что испортил я, будет оплачено. Не волнуйся.
Больно. Слишком больно. Его слова. Взгляд. Как мой любимый может так говорить? Я сказала Мой? Нет!
Чужой!
Он никогда не был моим. Он мстил мне. За поведение. За дерзкие слова. За наш первый день встречи. Будь он неладен. Он считает меня шлюхой. Очередной. Чувствую, как темнеет рассудок. Будто упаду сейчас в обморок. Будто остановится сердце. Но я должна терпеть. Я должна услышать все, что он говорит. Каждое слово должна запечатлеть в памяти, сознании.
Должна! Чтобы научиться жить с этой болью, как можно быстрее.
— Оплатите своим шлюхам. А я в ту ночь делала то, что хотела. Только партнёра выбрала не того. Иногда маски людей бывают такими непроницаемыми, что не можешь сделать правильный выбор. Понять, какой он: настоящий или фальшивый. Но пора снимать розовые очки, Артём Владимирович. Я ни о чём не жалею. Ошиблась. Это урок на всю жизнь. Первый и последний.
Голос дрогнул. Ещё чуть-чуть — и разревусь. И вся моя сдержанность пойдёт к чёрту. Люди слишком многое связывают с сексом, тогда как настоящая близость — глубже. Она в ласковом прикосновении. В спокойном взгляде. В нежных словах. В том, что я видела в нём тогда. В ту ночь.
— Последний, говоришь? Может, передумаешь? Ведь ты же хочешь меня. Как в ту ночь, — не спрашивает. Утверждает.
— Противно. От одного взгляда. Твоего. А ещё противно от себя. Что так слепо поверила тебе. Обманулась на твои ласки. На лживые глаза. Слова. Ты — двуличный кретин. Сволочь. Ненавижу тебя! — буквально выплёвываю каждое слово.
Вижу, как издевательские взгляды меняются на серьёзные. Злые. Яростные.
Встаёт со своего кресла. За три шага оказывается рядом. Толкая, прижимает меня к стене. Рукой держит за горло. Душит. Не сильно, но ощутимо.
— Это ты говоришь про двуличность? Тварь.
Лицо суровое. Губы плотно сжаты в тонкую линию. А на щеках ходят желваки. Он в ярости. Только отчего? Почему я, по его мнению, двуличная?
