Эксперимент над пропастью, это повесть израненной собственным ядом души, главная тема которой- несостоявшиеся отношения. Автор ставит поиск собственного смысла в жизни, выше всех стоящих рядом людей. Главный герой пребывает в нескончаемом потоке мыслей. Для него жизнь, это движение души, которое просто несовместимо со здравым взглядом на мир. Автор отказывается анализировать своё поведение, прогнозировать его. Он движется по наитию тех внутренних религий, которые пока не открыты людьми. Не существует такого Бога, который правит внутренней духовной войной человека со всеми окружающими его миром. Понятно, что в таком состоянии нормальные отношения мешают этому так называемому саморазвитию. Поэтому это история об новом взгляде на вещи, об сугубо индивидуальном взгляде на жизнь. Никто ещё так далеко не поднимался и не падал на дно духовной сущности человека. Автор берёт эту сущность на излом, пробует на вкус. Автор кидает вызов стандартному мышлению и воспроизводит свой вариант духовной свободы. Он не боится никого обидеть, для автора самое главное в конце самому не почувствовать обиду или сожаление. Автор кидает вызов в первую очередь себе. Это и есть эксперимент над пропастью. Кстати автор, это я.
Я не знаю, что меня заставляет бросаться и обнимать людей. Обнимать духовно, не задумываясь, а тот ли это человек, тот ли это час, ему ли я читаю стихи, и, зачем я это делаю. Да. Это было странно. Он меня слушал. Но, это было подло. Подло в неискренности жестов глаз, мимике, выражения. Игра, актёрство. Я не знаю, что меня заставило воспринять его за реальность, простую реальность. Он был так похож на настоящего. Но, таких простых людей не бывает. Таких простых песен не бывает. Таких музыкантов не бывает. Пушкина тоже больше не существует! А мы читали друг другу Лермонтова! Зачем? Сколько пафоса в явственной лжи. Таких взаимоотношений не существует. Мне не нужны люди. Они меня пугают и разочаровывают. Это всё бред, фарс, форсмажор, недоразумение. Но, я никогда так ещё не верила в людей. И именно эта вера давала мне шанс увидеть их насквозь, целиком, что ничего в них то и нет. Вообще ничего в них нет и не будет, для меня. Потому что меня не существует.
Эта жизнь, – удивительная штука. И не надо ходить к психотерапевту, чтобы понять это. Люди встречаются, чтобы убивать друг друга. Просто так получается. Нет, я не к тому, чтобы я кого- то убила, изничтожила морально, но, так получается. В этом моя сила. И это моё предназначение. Я отвыкаю от людей так быстро, как наркоман отвыкает от нормальной жизни. Я ищу приключения, на свою голову, и, нахожу. Я испытываю наслаждение, когда оставляю их позади. Позади людей, стойки баров, дома и даже скамейки, на которых сидела в парке. Не мы сидели, а на которых я сидела одна. Я оставляю это всё как чешую, как прошлое, и именно это вылезание из старого и делает меня столь неуязвимой и непонятной. Меня нельзя обидеть. Меня можно только не заметить, отмахнуться, забыть. И я позволяю людям не заморачивать голову мною. Что я, по сути, из себя представляю? Для них ничего. Я не спешу указывать им на обратное. Я просто им улыбаюсь. Я смешна. Я смеюсь постоянно, постоянно забываю общепринятые вещи. Я использую их для получения этого самого выгодного положения, о котором говорил Ремарк. Я не опускаюсь и не упускаю никого и ничего из виду. Я веду войну в открытую. Игру на поражение, не на выигрыш. Потому что никто никогда не выигрывает, и, даже я. Я просто оставляю страну, которая участвовала в войне и иду в кабак, и пишу на клочке бумаге свои впечатления. Вот мой хлеб и пища. А» трахать француженок и валятся в обнимку в Париже под тёплым одеялом» для меня вызывает не меньше отвращения, чем просто не замечать очевидных вещей. Это хорошо быть мной. Да. Самое большое счастье на свете, это быть той которой я ощущаю себя прямо сейчас. На моём запястье, – твои чётки. И это хорошо, что они на мне. Я молюсь за тебя, молюсь за твою девушку. Я желаю Вам безграничной любви, построенной на моей подлости. Да. Вы не ослышались. Ты обнял меня. Но и это было хорошо. Я взяла своё. Занимайтесь любовью без меня. Мне она не доставляет столько удовольствия как то, что я разрешаю Вам этим заниматься. Я хозяйка своего воображаемого душевного борделя. Удачного вечера, господа! И побольше, Вам, оргищ. У меня всё.
Я виновата сама. Я общалась с человеком от скуки. От скуки читала ему стихи, от скуки рассказывала ему о себе. А он слушал. Он был влюблён в меня, и, я этим пользовалась. Сейчас он меня разлюбил. Его чувство прошло. Он ушёл первым, но продолжал со мной общаться. А я привыкла к такой» поддержке» и обожанию. Но, больше не ощущала, что меня любят. И тогда пришлось уйти мне, по- настоящему. Это не очень яркая история и не совсем любовь. Это больше доказательство того, что мне БЫЛО ВАЖНО ЗНАТЬ, ЧТО В МЕНЯ ВЛЮБЛЕНЫ. А, это, не правильно. Он ушёл и справился с чувствами в самый неподходящий для меня момент. Но это не любовь. Я НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА ЕГО. Это привязанность, не более… Мы мило рассуждали о Ремарке, мне было с кем поговорить. Было кому рассказывать свои мысли. И это меня занимало. Мы расстались друзьями. Хотя он предложил ими остаться, что являлось последним ударом. Мы не привыкли страдать в любви. Мы не привыкли любить. Мы привыкли только наслаждаться жизнью и собой естественно, что в общем не так уж и плохо.
Это было последнее, что я успела ему сказать: Кстати, прошлой ночью мне приснилось, что мы с тобой занимаемся любовью. Правда ты был без сознания, или твое Я было совершенно в другом месте. И у меня было только твое тело. Короче, это, жесть, а не сон. Но мне снятся интересные сны, и, я обращаю на них внимание. Да. Сейчас я рассказала все, чтобы избавиться от всех мыслей. Или может чтобы приобрести другую реальность? Ты- то как думаешь?
Когда я вышел на сцену, это был не я. Это был кто- то за меня. В зале сидела моя бывшая девушка. Во всяком случае, я так считал. А, скорее всего, просто случайная знакомая. Когда я вышел на сцену, я породнился с дьяволом, потому что дьявол меня не слушался. «Твоя бывшая» жгла мою душу. Боже! Сколько случайных связей и красноречивых моментов, и, тишина… Когда я вышел на сцену, внутри меня началась тишина. Мой голос изменил мне. Он просто не выходил наружу. Выйдя на сцену, я остался сидеть в зале. Я слушатель, а не артист. Поймать меня на сцене очень сложно и, практически, невозможно. Так что сегодня Вы наблюдали тишину. Моя бывшая знакомая, с которой я, кстати, так и не поздоровался, (Что очень зря. Ведь она так жаждала со мной поговорить.) присутствовала вне этого пространства. Всё растворялось во взглядах, в бокалах, в переплетённой книге и в выброшенных на стену, под стойку бара, фотографиях. Я не присутствовал здесь. Моя бывшая смотрела на меня и восхищалась мной. До того я был в неё влюблён. А «Твоя бывшая», точнее Ваша, принадлежала не мне. Она принадлежала моему прошлому, вот, что важно. Выйдя на сцену, я решил больше не пить. Бокалы, в которых утонуло моё я, напоминали древний христианский замок, а я разговаривал с сатаной. Я был влюблён в его улыбку, в его оскал. А, впрочем, вечер клонился к закату, и, моё присутствие на сцене тоже. Я сошёл вниз и уподобился сбившимся с орбиты словам. Кто- то шагал внутри меня и не выходил наружу. Кто- то внутри меня смотрел вдаль. И даль эта была прекрасна. Сцена как инструмент разговора с Богом. У меня этот разговор не получился. Потому что сегодня я разговаривал с улицами и находился вообще где- то на другой планете, свалившейся Вам на голову. Я вышел. На берегу улицы стояла та самая прекрасная женщина, без которой я не могу жить, вернее, её образ. Спасибо моей бывшей знакомой, что она не заговорила со мной, и, тем самым, сподвигла меня написать этот текст и уплыть в это тёмно-синее небо, находящееся между мной и городом. И всё- же: где находился я в момент своего выступления? Может, в Вашем бокале, на самом его дне, без права подняться из траурной бездны и ощутить всю полноту отвлечённого окружающего мира?
![Deja Vecu [Уже пережитое]](/uploads/covers/72/72b522c467e5a386f73de4e80117e0739f218eab.jpg)
