Уважаемые дамы и господа, я хочу представить Вашему вниманию мой роман «Экстрасенсы». Он о тех людях, которые живут рядом с Вами, к чьим услугам Вы часто прибегаете, кого знаете и не знаете, но почти всегда не понимаете и не принимаете.
В этой книге много жестокого, иногда шокирующего, неприятного, пугающего, но таков этот мир. И, несмотря на кажущуюся фантастичность, фантастики в этом романе не так уж и много.
Возможно, среди Ваших знакомых есть подобные люди, и Вы скажете, что они живут по-другому, вполне счастливы в любви и семье. Да, бывает и так, но я расскажу о тех, чья жизнь проходит в тени, а если они и публичные люди, то все равно их мир – загадка. Такую Судьбу добровольно не выбирают, Она сама находит своих избранников. Они с нами, они среди нас, они – Экстрасенсы!
С уважением, Тараксандра.
Начало 21-го века. Африка.
Патрику уже было все равно: кто он и где. Последние два дня прошли, как в тумане. Несколько раз он терял сознание, но молодой организм упрямо хотел жить. Месяц в плену. Теперь он казался настоящей реальностью, а всего прошлого, «до», словно и не было. А его действительно не было. Патрикий Александрович Раменский. Сын обеспеченных родителей, завидный жених, – но это являлось лишь внешней стороной, то, что видели все. А то, что не видел никто – абсолютное одиночество, полное непонимание в семье, грусть. Давая сыну имя Патрикий, родители ожидали, что их отпрыск и впрямь станет патрицием, уважаемым влиятельным человеком, каким неумолимо становился старший брат, названный Аристарх, что в переводе с греческого означало «глава избранных». Увы, Патрик не оправдал родительские надежды. Ни упорства, ни властности, ни деловой хватки их младший сын так и не проявил. Кроме того, очень необычным был и организм Патрика, его тело имело странную аномалию: внутренние органы располагались зеркально, т.е. сердце и желудок размещались справа, печень – слева. Внешне Патрикий тоже отличался от своих сверстников. Достигнув 18-ти лет, его лицо по-прежнему было юношеским и нежным, лишенным всякой растительности. Он плохо рос и к своему возрасту едва достигнул 160 сантиметров. Изящный, хорошо сложенный, с каштановыми волнистыми волосами, большими серыми глазами, Патрик был красив, но все его строение было каким-то хрупким, отчего молодой человек казался слабым и болезненным. Отца Патрик раздражал, брат откровенно смеялся и дразнил его, мать, проводившая большую часть времени в туристических поездках, иногда жалела сына. В школе юноше доставались только насмешки и издевательства. Гуманитарные науки давались юноше легко. Он сам, слушая французские песни и читая книги, выучил французский язык. А вот с точными дисциплинами дело обстояло сложнее. Патрик честно и искренне пытался постигнуть математические науки, но у него ничего не получалось. Когда в очередной раз Патрик, несмотря на все свои старания, так и не справился с математическими задачами, учительница позвонила родителям Патрика и пожаловалась на его неспособности. В тот день отец находился в дурном настроении, он взял ремень и все проблемы взрослой жизни выместил на маленьком мальчике. На ремне была тяжелая металлическая пряжка, она вырвала часть кожи, оставив на теле и в душе Патрика глубокий шрам. После той порки Патрик проплакал всю ночь, но никто так и не подошел утешить мальчика. Забылся сном он под утро, а проснулся лишь через три дня в больнице, куда был помещен в состоянии летаргического сна. Обследование не выявило причины, но время, проведенное в стационаре, негативно сказалось на Патрике, он еще больше ушел в себя. Он стал плохо спать, а когда засыпал, его мучили кошмары.
Специально Патрик не сторонился людей, но общество не стремилось принимать его, видя в нем изъян. Патрик обладал глубоким внутренним миром, рано научился понимать взаимосвязь явлений. Ему исполнилось уже 18 лет, однако свою будущую профессию он так и не озвучил. Потому что и сам не мог найти точное название тому, чем он страстно желал заниматься в жизни. Ни одно из предложенных учебных заведений не заинтересовало его. Продолжать дело отца – развивать магазин одежды, принадлежавший Александру Викторовичу Раменскому, Патрик отказался, коммерция была абсолютно чужда его натуре.
В одну из вечно воюющих африканских стран Патрик поехал не ради славы, не ради правды, не ради денег и даже не от скуки. Он поехал, просто потому что поехал, надеясь в глубине души, найти что-то, чего еще и сам не осознавал. У него не было никакой аккредитации, никакого задания, он сам себя командировал, журналист вне закона, стрингер.
Его путешествие по растерзанной, тонущей в крови стране, закончилось, едва начавшись. В первую же неделю своего пребывания в африканской республике, он заболел какой-то тропической болезнью. Юноша хотел вернуться домой, но попал в плен. К счастью, он вовремя выбросил паспорт, поэтому идентифицировать его личность не представлялось возможным. Да никто и не собирался. Одуревшим от войны и наркотиков чернокожим бойцам меньше всего хотелось разбираться в чем-либо. Они просто отобрали технику и деньги, а самого пленника затолкали в подвал какого-то полуразрушенного дома. Потом начался ад. Днем эта каморка, снабженная узким маленьким окном на уровне земли, раскалялась до 50-ти с лишнем градусов, в то время, как его собственная температура, из-за болезни, доходила до 40 градусов. Ночью падал ледяной холод. Раз в несколько дней ему приносили какое-то темное пойло, куда входили бобы и что-то еще. Иногда вместо еды бросали пластиковую бутыль с водой. Водой Патрик особенно дорожил. В первый день своего заключения Патрик неосмотрительно выпил всю принесенную ему воду, следующую порцию он получил лишь к утру второго дня. Что с ним собирались делать, он не представлял, и его тюремщики, похоже, тоже. Видимо, у них был приказ держать европейца в плену. От насилия спасла его та самая тропическая болезнь: кровоточащие язвы покрыли все тело и даже веки.
– Больной, да? – на плохом английском посочувствовал бандит.
– Да, – коротко ответил Патрикий.
– Это плохо, – вздохнул его похититель.
Больше с ним не разговаривали. Патрик ждал, что преступники попросят выкуп, но этого не происходило. Казалось, что похитители чего-то ждали. Несколько раз его выводили на улицу и ставили спиной к грязной стене, тогда на него нацеливались автоматы. Но, продержав так несколько минут, снова возвращали в «камеру». Патрик, к своему удивлению, ни в первый, ни в следующие разы, не испытал никаких эмоций. Странное равнодушие охватило его. И когда казнь отменяли, он даже ощущал разочарование. Смерть не страшила его, она бы стала выходом, который устроил бы всех. Родителям больше не пришлось бы стыдиться своего неудачного, во всех смыслах, сына, он перестал бы являться помехой преуспевающему брату, да и все окружение испытало бы облегчение. Немного волновали Патрика возможные пытки. Он знал, что чернокожие террористы безжалостны к белым европейским пленникам, особенно, если те являются журналистами, дипломатами или шпионами. Но, собираясь на оккупированную территорию, Патрик был готов и к такому повороту событий. В конце концов, даже самые жестокие пытки не длятся вечно, и в итоге наступит предел человеческих возможностей, и тогда произойдет то, чего от Патрика уже давно ожидали все.
