Глава 1 – Неожиданное наследство или о том, с чего начались неприятности
В Чарограде наступила полночь – время магии и преступлений. Поджарая старушка в пижаме с дивными фламинго перевернулась на другой бок и вздохнула. Сон ни шёл, не подкрадывался и даже не полз.
В окно светила полная луна.
Сначала старушка винила в бессоннице её, эту пухлую яркую королеву, занявшую треть неба: по крайней мере так казалось при высокой степени близорукости. Затем припоминая события дня, старушка поняла, что проблема заключалась в преследовавшем невезении: то пирог подгорит, хотя печь исправна, то крем испортится без видимых причин, и мысленно ругала соседку, считая происходящее проделками старой завистницы. Но проведя в размышлениях ещё какое-то время, старушка с жутким трепетом осознала: бессонницу вызвала не соседка и не луна, а страх. Обычный, всепоглощающий он оплетал, словно, кружевом изо дня в день, напоминая о главной цели жизни. О цели, что пока оставалась не достигнутой.
Старушка села.
Пышное облако частично закрыло луну. Звёзды, натыканные по небу, собрались в какой-то знак.
«Мерещится», – решила старушка и принялась шарить рукой по тумбочке.
Очки нашлись и заняли своё законное место, мигом вернув ясность зрению. Теперь сомнений не оставалось: звёзды сложились. Жутко. Перед глазами старушки сиял крест.
«Плохой знак, – подумала она. Взглянула на луну и встревожилась сильнее. – Плохая примета».
Облако заслонило жёлтый шар почти полностью и поменяло цвет. За несколько секунд бело-серый сменился на красный. Старушка невольно охнула.
В доме хлопнула дверь, и в ту же секунду к старческой коже прикоснулось что-то горячее. Извиваясь и шипя, комнату заполнила магия.
– А… ся… – прошептала старушка.
Звёздный крест алой вспышкой полыхнул на небе.
***
Последние вещи собраны. Объёмная сумка вместила в себя набор косметики из ста двадцати двух предметов; большой флакон духов – про запас; щипцы-гофре и плойку для голливудских локонов – получались последние через раз, но Ася была настойчива; комплект расчёсок, не уступающий салонному, и две упаковки бигуди, на всякий случай, – больших и маленьких.
Выпускница Санкт-Петербургского Государственного Университета любила блистать.
Багажник подъехавшего такси с трудом вместил Асино богатство: пришлось разместить часть сумок на заднем сидении.
– Королева сядет вперёд? – поинтересовался водитель, пытаясь очаровать девушку своей голливудской улыбкой.
Закатила глаза.
И так каждый день. Обязательно кто-нибудь да пристанет. Что поделать: внешность Аси доводила до слёз других девушек и вызывала восхищение у парней. Хотя она подозревала, в серых глазах таксиста больше колышется похоти, чем восхищения. Даже облизнулся, ничуть не смущаясь. А как смотрит на вырез…
– Королева, как дракон, чахнущий над своим золотом, сядет сзади и будет охранять вещи, – ответила Ася.
– А у вас, красавица, там драгоценности? – подмигнул.
– Ага, – Ася охотно перечислила «драгоценности», не забыв упомянуть при этом о газовом баллончике – необходимом средстве в борьбе с нежелательными поклонниками.
В голосе таксиста заметно поубавилось пыла.
– Тогда поехали, – сказал он и сел за руль.
Ехали молча, но Ася не печалилась: вся печаль хранилась глубоко в сердце. Наушники орали голосом любимой попсы, перед глазами не быстро, но всё же сменялись виды, в памяти бабушка угощала кружевными блинчиками с клубничным вареньем. Живая бабушка, а не призрак, что с момента похорон всё время являлся во снах. Милая старушка ничего не произносила, только смотрела с неприкрытой надеждой. В общем, сон был непонятным и тревожным.
Глаза против воли заслезились. Ася, боясь, что поддастся чувствам, открыла одну из сумок и достала пакет. Грустная улыбка скользнула по губам. Разнообразие цветных леденцов неизменно поднимало настроение. Всегда. Но не сейчас.
Вздохнув, Ася освободила ярко-оранжевый круг из упаковки и спрятала за щёку. Апельсиновый вкус приятно растёкся по нёбу.
***
Эль нервничал. Заноза, с которой ему предстояло работать, не просто бесила, она была бывшей, и расстались они не очень. Точнее совсем НЕ ОЧЕНЬ. Карамелина относилась к тому типу девушек, что обладали способностью вынести мозг за считанные секунды, а затем ещё и обидеться, потому что ты: а) грубо ответил, б) промолчал, в) молчал недостаточно долго, г) молчал слишком долго. Иными словами, угодить Асе было весьма и весьма сложно. Да что там: невозможно!
Он радовался, когда они расстались. Конечно, с ней хорошо, но и без неё совсем неплохо. Грустно бывает. Случается, на попсу потянет – излюбленную Аськой музыку. А иногда станет так тоскливо, хоть вой. Только Эль человек, а не оборотень – выть не мог, однако, находил чудесную альтернативу. Он пел.
Ну… как пел? Отчаянно тянул ноты, доводя до бешенства соседей по общаге. А Карамелина, хоть и заноза жуткая, а пела божественно. А как готовила…
Случалось, пригласит к себе в гости в их родной Чароград и угощает картошечкой с мясом, макарошками под соусом, голубцами, варениками. Вроде еда обыкновенная, но у Аси она получалась волшебной. Пускай, его мама готовила отменно, тут её кулинарные чары попросту таяли. Аська превосходила опытную домохозяйку. Эль представлял, как они с Карамелиной поженятся, а вокруг все будут завидовать, ведь у него самая красивая, талантливая и хозяйственная жена. Но… не случилось.
Ай, ладно! Ни к чему вспоминать. Расстались и отлично. Никаких больше часовых ожиданий, пока она сделает причёску. Никаких леденцов. Как же его бесили эти круги на палке…
Эль был бы рад вообще никогда не встречаться с Асей, только встречи не избежать.
Не успел взгрустнуть по этому поводу, как увидел её. Собственной персоной. Заноза выходила из такси с проклятым леденцом во рту.
Эль поморщился и нехотя шагнул навстречу. Покойная Клавдия Семёновна просила встретить свою дорогую внученьку и ввести в курс дела. От мысли о совместной работе скрутило живот.
Ася тоже заметила бывшего. Стараясь делать вид, будто ей совершенно всё равно, направилась к дому, волоча за собой вещи.
– Карамелина! – окрикнул Эль и ускорил шаг.
Ася быстренько достала из кармашка платья ключ и спряталась за дверь.
«Ненавижу, – зло подумала, припоминая сразу все обиды и колючие моменты их пятилетних отношений. – Век бы не видела. И что он только здесь делает? Неужели пришёл поиздеваться?»
Так и спросила.
«Дурная, – произнёс раздражённо. Про себя. – Сдалась мне…»
– Что молчишь? Язык проглотил?
– А ты я посмотрю, как всегда остра.
– Не жалуюсь. Беседу поддержать точно сумею.
– Опять ты об этом, – тяжко вздохнул. – Когда уже забудешь? Сто раз объяснял: тогда был пьян, расстроен и совсем не хотелось разговаривать.
