Небольшой город Гарор в землях арахнидов, пригород.
Первый тёплый лучик света пробрался через окно и грел своей доброй рукой лицо проснувшейся белокурой красавицы.
Она пробормотала, щурясь на окно:
– Золотой свет скоро осветит мир, неся кому-то радость, а кому-то горе и войны, нам остаётся только мечтать о счастье, строя планы на будущее.
На соседних койках просыпались сёстры. Она была средней из них по имени Грета, восемнадцати лет. Младшая Дана, семнадцати лет, походила на неё больше. Сама Грета – вылитая мать, а Дана и старшая Триша, двадцати одного года, взяли небольшой носик от отца, тогда как средняя сестра – обладательница аккуратного, средней длины прямого носа. Брови вразлёт и губы бантиком у всех. Старшая взяла природу отца: русая, синеглазая, с чёрными широкими бровями, тоже красиво очерченными. У других сестёр глаза крупные, выразительные, голубые. У младшей круглое личико, у средней и старшей более овальное со слегка впалыми щеками. Белые волосы младших сестёр отросли до поясницы, Триша обрезала свои русые до грудей. Если младшая и старшая были миловидными, то средняя – утончённая красавица и, как все красотки, зазнайка, высокого о себе мнения. Озорство в глазах Триши никогда не испарялось, хотя после того, как её, возвращающуюся с деревенских танцев, изнасиловали двое неизвестных, другая бы впала в уныние или покончила с собой из-за невозможности теперь выйти замуж. Но Триша плела корзины вместе с сёстрами и матерью и бойко продавала эти плетёные изделия в ближайшем городке в паре с родительницей. Продавала она и шкурки зверей и чучела из них, так как отец был охотником и звероловом. Отца, Йорика, даже приглашали на отлов сбесившихся оборотней, коих он и ловил вместе с королевскими гвардейцами-пауками. У младшей сестры характер ещё не определился, так, глупая, наивная простушка.
Сегодня семейство Уивинг в этот осенний день работало на собственном огороде, подготавливая землю к зимнему посеву ржи и убирая некоторые культуры созревших овощей. Копка земли – тяжёлый труд. Отец при помощи буйвола рыхлил землю. Дни стояли ещё погожие, даже одежды на всех летние.
Вечером последним на кухню вошёл отец Йорик Уивинг. Его жена Обигейл доваривала суп. Грета укладывала последние оладьи со сковороды в миску. Дана ревела, кроша лук на доске для салата из капусты.
Родитель пошутил над младшенькой:
– О, это чудовище под названием лук вконец измучило нашу Дану! Кто-нибудь будьте рыцарем в сияющем доспехе и убейте чудовище!
– Папа, не смешно,– сквозь слёзы проговорила младшая дочь,– Ещё бы арахнидов-захватчиков к вечеру помянул…
Отец закивал:
– Да, захватили вылезшие из джунглей молодчики-пауки часть вампирских земель. Знатные воины. Мощные панцири, ядовитые хелицеры, крючки такие у них из щёк вылезают…И кровь их вампирам совсем не по вкусу, дохли от неё пачками…
Обигейл разлила суп домочадцам по мискам.
Её муж пробует, морщится и выдаёт:
– Дорогая, если я умру, ты не горюй, баба ты красивая, сразу замуж выходи. Главное: дочерей тоже замуж выдать не забудь.
Та отбивалась:
– Шут! Нормальный суп, ешь!
Сама попробовала, с трудом проглотила, и со вздохом выдала:
– Зато все худенькие…
Йорик хохотнул:
– Если ты и дочерей так готовить научишь, то мужья от них сбегут.
Голод брал своё – семейство опустошало тарелки.
Обигейл, чтоб задобрить мужа, принесла тому в кружке наливки из вишни.
Он попивал и по-доброму наставлял дочерей, пьющих чай из шалфея:
– Будьте умными, если сможете. Будьте добрыми, если пожелаете…Но красивыми будьте всегда! Для этого я буду покупать вам косметику. Женщины должны украшать собою мир.
Мать возразила:
– Наши дочери и так красивы! Вдруг их станут воспринимать, как пустышек…
– Будут ещё красивее! Я так сказал. Аристократки всегда понамазаны, их за шлюх что-то никто не воспринимает! Я хочу, чтобы мои дочки тоже были ухожены. Кстати, Дана, что это ты какое-то драное платье надела?
Младшая, потупившись в кружку с чаем, буркнула:
– Так дома же мы. Никто не видит домашнее платье…
Отец рявкнул:
– Так заштопай! Цветы нашей, как это делает Грета! Кстати, Грета, когда ты соизволишь познакомиться не с книжным, а с реальным миром? Когда выйдешь из кокона нашего дома? Иди вместо матери работай на рынок завтра. А то сидишь дома, женихи про тебя и знать не знают…Да и узнаешь на базаре хоть подлую людскую натуру.
– Пап, а арахниды тоже подлые?– спросила Дана.
– А эти твари вообще не люди. Зачем же им быть добренькими?
Триша заинтересованно узнавала:
– А, правда, что у них даже скелета нет?
Родитель предался воспоминаниям:
– В молодости мне довелось видеть убитого вампирами арахнида. Да, у них нет скелета, только крепкий хитинный покров.
– Почему же они выглядят, как люди?– выскочил вопрос у Даны.
Йорик Уивинг сделал приличный глоток настойки и растолковывал:
– Некоторые насекомые выглядят, как веточки. Например, вам ли, выросшим в деревенском пригороде, не знать?
Средняя дочь начитанно поправила:
– Но пауки не насекомые, а членистоногие.
Рассуждал дальше отец:
– И что? Есть бабочки, как сова в развороте крыльев, и как птица есть. Есть цветы, похожие на бабочек и даже фей…Природа любит чудить…Вон ваша мать, да и ты, Грета, похожи на эльфиек, но не они же.
Дана хмыкнула:
– А надменный характер схож с их нравом.
Средняя сестра зыркнула на младшую, но смолчала, показав кулак под столом.
Младшая Уивинг донимала родителя вопросами:
– Па, а почему у аристократов обычно мало детей?
Тот вздохнул, осушил кружку и выдал:
– Вы девки взрослые, можно и поведать эту тайну. Богатые мужчины любят покупать любовь проституток, а те, обычно, бесплодны. Да и на жену у них уже сил и не остаётся.
Девушки впали в задумчивость.
Мать распорядилась:
– А теперь Грета моет посуду с горчицей, а Дана протирает со стола.
Триша принялась убирать посуду со стола в раковину.
Младшая дочь стала смахивать крошки со стола ладонью.
Отец вскричал:
– Кто убирает крошки со стола рукой – у того деньги водиться не будут!
Та возражала:
– Только недалёкие, необразованные люди могут ассоциировать крошки с деньгами.
– Хлеб одно из форм богатств!– наседала и мать, хлёстко обрушив скрученное полотенце на шею Дане.
И младшая Уивинг из чувства противоречия решила перечить родителям, с обиженным лицом выскочила из дома.
Йорик было бросился за ней, но девчонки и след простыл.
Обигейл сзади охала:
– Темь-то какая! Где её сейчас искать? Ох, бедовая…
И Обигейл, схватившись за сердце, осела на крыльцо.
Эльфийская столица.
Круглый кабинет. Пол из светлой сосны красивого оттенка топлёного молока, широкие доски которого расходились от центра, создавая подобие солнца. Высокие под потолок окна с круглой аркой наверху, верх прикрыт двойными ламбрекенами двух оттенков золотого, из которых исходят по бокам тонкие полоски штор из желтоватого атласа. Меж окон резные золочёные пилястры, капитель этих псевдоколонн выполнена в форме лозы с плодами винограда, она оканчивается пандивом в образе разных пухлых мальчиков-фавнов, как бы играющих с деталями украшений у потолка. Выше фавнов узорчатый молдинг, и, наконец, потолок, где нарисованы нимфы выходящие из тумана.
