Сергей Ананьев - Эмбриония. Сборник стихотворений

Когда тебя я позову, -

Рассеется печаль,

И сердцу вме́нит тишину

Зияющая даль.

Как только ты меня найдешь,

Я спрячусь за тобой,

Усталою главой качнешь,

Взяв руки за спиной.

Я обниму тебя и нам

Укажет путь звезда,

Которая по облакам

Нас все-таки нашла.

И стон копыт, и лязг ружья,

И слезы, и любовь,

Но до сих пор не знаю я,

Случится ль это вновь…

(С.М.А – 27.02.14)

Им кажется, что мир сошел с ума,

А нам и так противна тишина,

А нам и так через кольцо видней,

Что до конца вселенной пару дней.

Как, неустойчивое в камень обратив,

Летит звезда над красотою нив…,

И в ней одной рождается тот свет,

Которого в нас не было и нет.

Всему отдав по половинке дна,

(Всему виной ни чья-нибудь вина),

А чья-то совесть в заводной груди

Нудит и скачет, только подойди,

Ты только обойми собою всё:

И даже непокорность диких сёл,

И даже ветер звонкий обойми,

Но, главное, себя опереди,

И хлябь душевную разбереди,

Туз козырной ни разу не был бит,

Ни разу не был туз козырный бит.

(06. 10. 14)

(Это значит, что обратно? Впрочем,

Под ногами не иссякла почва.)

Бьет ключом, не молкнущий родник,

Я к нему с тоской в глазах приник.

Он со мною говорит о малом,

О далеком, и о том, что скрыто -

Всех печалей хмурые туманы

От его речей во мне забыты.

Говорить с подобным это – искра –

Камень с камнем ей, первоначало,

Может в пламя искра превратиться,

Или стать предвестницей пожара,

Если нет подобия, то проще,

Целое на части неделимо,

И огонь без искры кровото́чит,

Не сжигая проходящих мимо…

(Это значит, что обратно? Впрочем,

Под ногами не иссякла почва.)

(20.10.14)

Я долго думал о твоих

Конфетных мыслях с ноткой пунша,

Но, размышленья прекратив,

На путь божественный вернулся.

Быть может, всё, что не сказал,

Отозвалось с двойною силой,

Или опять пришла гроза

Греметь и выть на небе синем.

Из зоны страха в зону сна,

В колодезь светопреставлений,

Пока журчащая весна

Свои отбрасывает тени,

Пока по всколотому льду

Ступают люди осторожно,

Я за тобой сквозь мрак иду

И радуюсь, что путь положен.

(Лето, 2014 г., дописано – 21.10.14)

Ты никому не скажешь правды,

Даже мне,

Мертва любовь, мертвы преграды,

Жизни – нет,

Нет детей, прохожих, сыщиков,

Нет – друзей,

Дни твои тоской насыщены

Лучших дней.

Ты кричишь о том, что прожито

Навсегда,

И на выжженной взглядом коже

Нет стыда.

Кровь сочится из тонкой вены,

Как мазут…

И ничтожество кантилены –

Стон и кнут.

(03.12.14)

Плыви на свет, плыви, не уставая…

Одна беда – не выплавишь уже.

За той стеной живет судьба большая,

Но две судьбы принадлежат стене.

Загадочно и чутко обжигаясь,

Они кричат, и, кабы дверь была,

Тянули б на себя и соглашались

С тем, что и так, для них везде тюрьма.

И не найдут, увы, надежней места

Чем то, в котором резкий крик мольбы

Их призывал еще сильней обжечься,

Пока и вовсе души не сожгли.

За стеной играли в прятки

Неразборчивые дети,

Мальчик рыскал под кроватью,

Девочка забилась в шкаф,

Он услышал, как в квартире

Деревянные оконца

Распахнулись то ль от ветра,

То ли – кончилась игра.

Ринувшись, как дикий тигр,

На звучание тревоги,

Он заплакал безутешно

И упал вперед лицом,

А она, услышав плаксу,

Выбежала из укрытья,

Подошла к нему лениво,

И уставилась в глаза.

Ты жива, очнулся мальчик,

Рукавом смахнул слезинки.

Я жива и буду вечно

Тебя милым называть,

Впредь запомни – эти окна

Нам всегда с тобой открыты,

Но никто из нас не вправе

Их без спроса покидать.

Когда из себя в расцветающий сад

Мимо язв, растопыренных в разные стороны,

Словно пешей походкой, идешь назад, –

Значит фибры души, без сомненья, взволнованы.

Мимо всех очагов, мимо всех площадей

В заколдованный круг ступаешь раскованно –

Это силы людей, это силы дождей,

Это вьюги ночной чеканные жёрновы.

Сквозь порталы мостов, сквозь пики кустов,

Через черный тоннель – в солнца око, закрытое…

Остаётся лишь пара несказанных слов

И сияющий в куполе образ спасителя.

(С.М.А – 30.03.14)

Толчея безнадежных границ –

Полоса в бесконечность,

Всеосвоенный выдуман Шпиц-

Берген, заживо спечься.

Спеленали раздавленный нерв, –

Пол часа унимали

Жадных, вдо́сталь напудренных стерв.

На ближайшем развале

Книги ели страницами лёд

Всеблагих начинаний:

«Ведь никто никогда не умрет», –

Так и шли на закланье.

«Никому нет нужды умирать», –

Пел патефон без иглы.

Только тем, кому стоило дать –

Не давали взаймы, вы.

Ищу тебя среди пейзажей!

Конец ознакомительного фрагмента.