Ранее утро, парень проснулся, около лежала девушка, они женаты уже второй год, второй год просыпаются в одной кровати, она говорит ему о люби, он дарит ей уют и счастье. Окно на против – семейная пара. Пятеро детей, они женаты уже семь лет, но никто из них не видел истинного счастья. Жизнь ради детей… Она и рада сбежать из этого плена, но не хочет осуждения от подъездных старушек. Она боялась как огня критики, рвалась к звёздам, всегда хотела быть первой, но оказалась первой в конца.
Этаж ниже – актриса отживающая последние годы, каждый день новое испытание. Больная ВИЧ она не переставала заботиться о своей кошке. Тихая семейная гавань. На верхнем этаже мальчик с шизофренией, он не болен, он просто хотел рассказать всем, почему рыба и дерево похожи. Через десять лет становится знаменитым писателем, книги покупают его врачи-психиатры, родители же свято верят, что это их заслуга.
Лестница – девушка, ей шестнадцать, у неё было больше чем у этого района парней, аборт и не было счастья. Рядом пацан с гитарой, он из семьи нефтяников, мать с отцом очень далеко, но каждый месяц на карту мальчика приходят миллионы. Он богат, богаче всех в этом доме, но в то же время не знает родительскую заботу. Дверь закрывается, но на этом крохотный мир не заканчивается. Старушка – когда-то руководитель типографии, разрушив надежду многим творцам, она шутит про политику. Заядлый киноман, хотела закончить режиссуру, но ей отказали, так как нечего было рождаться девушкой. Сейчас она рассказывает новую серию «Дом 2» во всех красках. Другая рабочая. Она и муж, её дети и родители – династия на заводе кабеля. Она думает что счастлива, рядом дети, рядом муж. Но она не видит всю правду: супруг бы давно ушёл от неё если бы их не связывали общие кредиты, дети хотят лишь нажиться на её фамилии. Ради этого надо было работать всю жизнь, что бы добиться ничего? Тяжёлые двери гаража открылись, старая Волга, и на против неё мужички распивают горькую водку на газетки. Ностальгия и «Раньше было лучше». Один недавно хоронил супругу, другой продал любимую ласточку что бы закрыть долги сына.
Несчастная жизнь маленького двора, которых миллионы.
Лимузин скрипя колёсами остановился около огромных дверей. Тьма тут перекликалась с искусственным освещением, дав во тьме отблеск на очках племяшки. Огромная шуба, что была на мне, играла цветом. Тяжёлая дверь, на входе мрамор, ковровая дорожка, которая вела на подиум. Скрип древней дубовой двери и перед мной открылся зал. Модели сидели на сценке, сплетничали, шептались, смех отражался от стен, шёпот был слышен всем и каждому, эти стены не хранят секретов. Виталий хлопнул и девочки поднялись на лестницу, казалось – другие люди. Но сделал их такими не этот никчёмный сосед, по праву это моя заслуга. Я села около с бокалом вина, мой друг уже рубился в какую-то игру. Я подняла глаза – край сцены, поворот, модели переглядывались, как бы ни хотели они нашептать друг другу, мне было всё хорошо слышно. Меня смешил тот факт, что они наивно думают что всё, что в их кругу тайно, я глянула на сплетницу и прикрикнула.
– Ровнее идите!
Монотонность движений, я лишь слышала сквозь это всё тихую музыку, видела вспышки камер, отпила вина что бы облегчить состояние. Шуршание, постоянно вырывающиеся звуки из соседней комнаты, там какие-то музыканты снимали очередной клип. Крики, они отсняли точку. Ввсё стали очень громко упаковывать, через шум я не услышала как ко мне подошёл сам исполнитель:
– Маро, может ли наша неказистая компания поснимать твоих богинь?
– Нет, – резко сказала я.
– Маро…
– Я сказала нет.
Модели шли так же по кругу, но как на зло у одной соскальзывает нога, она падает сбивает строй.
– Уволена! – вскрикнула, – пошла вон!
Она убежала, я же продолжала смотреть на то как они собираются в ряд. Я перевила взгляд на соседа, но как оказалось, он покину мою компанию. Молодой пацанчик, я его привела в мир мод, а честно дизайнер он сущее дерьмо.
Его понесло в гримёрку развлекаться с очередной моделью.
– Запомни, Маро тебя не уволит.
– Ты думаешь?
– Я уверен.
Она сидела, теряя слёзы, с разбитыми коленками, с них сочилась кровь. Модельер присел к ней напротив, закрывая раны горячими ладонями. Виталий чувствовал как по ней пробегали мурашки, она тряслась, капали слёзы. Он смотрел на растёкшуюся тушь, на детские черты лица.
– Перестань плакать, я договорюсь, – парень стёр слёзы рукой, размазав тушь с кровью.
– Я постараюсь, – она еле выговаривала слова. Накрыла ладонями его руки.
– Ты мне доверяешь?
Она не смогла сказать. Модельер приподнялся и скоротил расстояние между ними.
– Меня тебе долго ждать? – сказала я открыв дверь гримёрки.
– Я иду, – она потихоньку оттолкнула мальчика. Убежала.
Осталась только тишина, я и он.
– Может хватит клеить моделей?
– Тебе то что?
– Не могу смотреть на это жалкое зрелище.
– Не можешь? Ну не стоит себя тогда утруждать!
Модели переглянулись.
– Опять цапаются… – сказала одна другой.
Они сидели около друг друга, переглядываясь и лишь потом взгляд их упал на девочку, что была не так давно в объятиях дизайнера.
– Фёдорова, как тебе наш модельер?
– Как и вам, – с гордостью дала ответ она.
– Что он тебе наобещал, яхту, денег?
– Ничего ценного.
– Ну врёшь, он и ничего наобещать.
Дверь распахнулась резко, с шумом, что на Виталия невозможно было не обратить внимание. Напряжённый, злой, он садится подальше от всех на зрительный ряд, там ища уединение с собой, но и тут ему не дали спокойствия. Молодая модель, решила поинтересоваться, выяснить причину столь плохого настроя:
– Опять конфликт?
– Если бы… На сегодня вы свободны. В гримёрку только не заходите, – улыбаясь произнёс он и ушёл в коридор со своего заднего ряда.
Криминалисты, врачи за пару купюрок выяснилось что у тётки инсульт. Дом мод шёл мне по наследству, по наследству и лавры дома. На вопрос жаль мне, отвечать бессмысленно, я ненавидел быть лошком у Маро, она не разглядела во мне того кто я на самом деле.
Утро, знакомые ворота, но уже другая компания, точнее её отсутствие.
Я пришёл на работу с новостью:
– Дорогие девочки, пришло время перемен, теперь я ваш директор, а вы моя команда получается.
– Хотели сказать горем?
– Хорошая шутка, пошутишь так же увольняясь?
– Конечно, ради вас, что угодно.
– Кстати Фёдорова, я обещал что тебя не уволят? И сегодня праздник, новый директор, не просто позорный модельер.
– Не слишком ли дорого для нашего столичного дома?
– За мой счёт и немного бюджета от моды.
Яркие огни подиума, только мои девочки были звёздами этой вечеринки, дорогие заграничные платья, что-то из коллекции, что-то только сшитые для показа на послезавтра. Я ютился с своим новым другом на диванчике. Мы познакомились на показе, говорит что он тоже дизайнер.
