Глава 1 (-Завал рутиной-)
Детский дом. Время около полудня.
Лето – единственное время, чтобы выбросить все из своей головы и расслабиться. Теплый ветерок через открытое окно проникал в комнату и придавал ей летний настрой. Температура не превышала двадцати пяти градусов. За окном раздавался шум – голоса детей, играющих на футбольном поле. На подоконнике сидели птицы, активно пытавшиеся перебить их крики своим пением. Моя подушка, невзирая на весь этот шум, пыталась утащить мое сознание подальше от этого назойливого мира. Так бы и лежал весь день на своей кровати, но к часу дня в актовом зале какой-то сбор.
– Как хорошо, сейчас только, – я перевернулся на бок, чтобы увидеть время на часах, – час ноль две.
Я опаздываю, конкретно опаздываю. Вскочив с кровати, я впрыгнул в кроссовки и выбежал из комнаты.
– Черт, Рома, ключи же у тебя, – пробормотал я, прикрывая дверь в комнату.
А, ладно, не моя проблема. Я ринулся в актовый зал, который находился на втором этаже другого корпуса. Пробегая комнаты остальных детей, добежал до лестницы. Мне нужно быть на два пролета ниже и не в этой части здания. Без лишних размышлений я продолжил бежать. Никого в коридорах не было, кроме моего друга Ромы, проходившего мимо. Обычно, если собрания не шибком важные, то на них никто не ходит, поэтому здесь даже уборщиц, в это время убирающих комнаты или же курящих в игровой нет.
– Ну все, прибыл, – я останавливаюсь возле двери в актовый зал, пытаясь отдышаться.
Тихонько приоткрыв дверь, чтобы не мешать говорящему, зашел и также тихо закрыл ее. В актовом зале в два этажа, чтобы в него могли поместиться все дети и взрослые, стоял шум. На сцене красовалась директриса школы при детдоме и что-то рассказывала.
– Ничего не слышно, – прошептал я себе под нос.
Надо продвинуться к первому ряду, оттуда ее уж точно будет слышно. По пути мне кто-то подставил ногу. Споткнувшись, я упал на пустой ряд стульев, прихватив их с собой. Грохот раздался на все помещение. Галдеж прекратился, директриса прервала свою речь. Все уставились на меня. Возникла очень неловкая пауза.
– Макс, сюда, – вполголоса позвала Катя, подняв руку вверх.
Переступив через пару стульев, я оказался возле Кати.
– Продолжайте, – сказал я, присаживаясь на стул.
– Спасибо, – ответила директриса в свой выключенный микрофон. – Ну быстро я управилась, за, – посмотрела на часы. – Семь минут, а точно, чуть не забыла. – В наш детский дом под номерами шестьдесят семь была переведена крупная сумма денег, которая будет потрачена на улучшение окружения детдома, поэтому для нашего спонсора Наоми нужно сделать фотографию с благодарственным плакатом.
– Ты принес то, что я просила? – шепотом спросила Катя.
– Ты про резинку для волос? Да, она в кармане моей кофты.
Я достал резинку и отдал Кате. Она собрала свои кудрявые рыжие волосы в хвост и заметила, что я до сих пор смотрю на нее.
– Никогда не видел, как волосы в хвост собирают?
– Видел, но… мне кажется, не собранные волосы выглядели красивее.
Катя сняла резинку.
– Как знаешь, – сказала Катя и надела резинку на левую руку, на которой и так висели всякие нитки и браслеты.
– Ну а теперь как я выгляжу? – спросила Катя.
Распущенные волосы едва доставали до плеч, зеленые глаза придавали всем нарядам Кати красоту. Одета в голубую майку, шорты до колена и белые кроссовки.
– На все десять из десяти.
На втором этаже актового зала люди растянули плакат с надписью: “Спасибо вам огромное за пожертвования, мы ценим это”. Примечательно то, что этот плакат был сделан еще в позапрошлом году. Он уже был порван, в нем были дырки, а краска на плакате уже давно высветлилась. Директриса залезла в свою сумочку от какой-то популярной фирмы рукой, на пальцах красовались три бриллиантовых кольца. Вытащив телефон самой последней модели, она сделала фото.
– А, ладно, думаю, нормально получилось, – сказала директриса, убирая телефон в сумочку. – Ну, вы потихоньку расходитесь, всего хорошего, а я побежала в автосалон.
Перебирая каблучками и по пути накидывая на себя пиджак, директриса покинула зал. Все начали выходить, только мы с Катей остались сидеть на местах.
– Что я пропустил? – спросил я у нее.
– Скажем так, самая интересная часть этого собрания это как ты перевернул пару рядов стульев, – ответила Катя.
Это было неприятно. При падении ножка одного из стульев уперлась мне в живот, до сих болит. Ну тогда и зря я устраивал марафон, мог бы спокойно прийти к концу или вообще продолжить обнимать подушку.
– Тогда для чего я сюда пришел? – Смотря на Катю, поинтересовался я.
– Наша физичка, – сделала паузу Катя, переведя взгляд за мою спину, где стояла женщина средних лет. – Когда вышла из своего укромного уголка в аду, а, то есть на последнем уроке на прошлой неделе сказала, что те, кто не придут на это собрание, будут проверены на наличие каникулярной работы, – ответила Катя, смотря на уменьшающийся поток людей. – Так, большая часть ушла, пошли.
Мы встали со стульев и направились к выходу.
– Ау, – неожиданно взвыла Катя, схватившись за голову.
Ее схватила за волосы одна из ее соседок по комнате, вроде бы Бэла. Рядом стояла ее подруга.
– Посмотрите, какую крыску занесло в мышеловку. Ой, а одета, как нищебродка, нет, быть нормальной и принять то, что спонсорюги выделяют именно для таких, как ты. Могу поспорить, ты до сих пор ходишь с тем разбитым телефоном своей мамаши. Да ты просто дура, – держа Катю за волосы, говорила Бэла.
Ее подруга ехидно смеялась. Катя схватила руку Бэлы и разжала ее, чтобы освободить волосы. Затем вывернув ей руку, Катя держала Бэлу в таком положении, что со стороны это выглядело, как болевой захват.
– Ай, – завопила Бэла. – Психичка, отпусти немедленно.
– Вы такие скучные, не можете придумать что-то новое. Я уже все эти “комплименты‘ слышала миллионы раз, – проговорила Катя. – Оу, и да, не забывай, что мы с тобой соседи. Как бы твои дорогие наряды не превратились в тряпки для пола. Еще раз, -
