Дартон-Холл – обычный американский городок, не мегаполис, конечно, но и не деревня с двумя сотнями жителей. Он находится где-то около Нью-Йорка, но последний, к счастью, нисколько не затмевает его в сфере инфраструктуры. Да, Дартон-Холл – город вполне современный, хотя и старый; он существовал едва ли не с самого освоения Северной Америки.
Здесь всегда проживало много иностранцев; наверное, Дартон-Холл привлекал их своей старинной архитектурой или же большим количеством учебных заведений. Искусство процветает здесь: не сосчитать, сколько колледжей занимаются подготовкой будущих музыкантов, художников, писателей и актёров; школы также частенько встречаются с каким-нибудь уклоном – не с математическим или лингвистическим, как мы привыкли считать, а с уклоном, к примеру, театральным. Словом, очень творческий городок, в котором находили себя юные души.
Ежегодное количество въезжающих на самом деле не могло не радовать. Администрация города, признаться честно, и сама понять не могла, почему у этого неизвестного почти места за последние пять лет появилось столько поклонников.
Как и в любом другом городе, люди здесь жили самые разные: бедные и богатые, добрые и злые, весёлые и грустные, глупые и умные, коротко говоря, различные личности, которые в корне отличаются друг от друга. Разные люди. Разные судьбы. Разные характеры. Разное мировоззрение. Однако сейчас мы поговорим с вами об одном конкретном типе людей. Их называют иногда меланхоликами.
Знакомо ли вам то чувство, когда ты думаешь, что завтрашнее утро будет лучше, чем сегодняшняя ночь? Знакомо ли вам то чувство, когда ты не можешь разлепить ресницы от слёз? Знакомо ли вам то чувство, когда дыхание спирает, а в груди становится больно так, словно тебя долго и долго били? Знакомо ли вам то чувство, когда ты просыпаешься ещё до будильника, понимая, что ощущение отчаянной беспомощности никуда не делось?
Хейзел Свон это было знакомо.
Она так наивно полагала, что сможет отвлечься, глубоко заснув. Однако едва открыв глаза, первой мыслью девушки было: «Я одна. Ничего ещё не закончилось». Казалось бы, какая беда – парень бросил! Но для Хейз всё было куда сложнее: такие люди, как она, нежные, доверчивые, глубокие до чувств, привязываются сильно и надолго.
Встав с постели и натянув пушистый синий халат, девушка посмотрела на настенные часы. Половина шестого. До занятий в школе ещё два с половиной часа, но вопреки своей ответственности и стремлению к хорошим оценкам, Хейзел решила остаться дома.
Она спустилась на первый этаж, на кухню, дабы выпить свой любимый зелёный чай, а из головы всё ещё не выходил вчерашний разговор с Крисом:
«Прости, но твоя ревность так надоела мне. Ты ведёшь себя, как маленький ребёнок, стремящийся контролировать всё и вся. Пойми, я не всегда буду рядом. Однажды тебе придётся научиться решать проблемы и самой. И сдерживать срывы тоже самой».
Так сказал парень, искоса глядя на любимую из-под своей шикарной блондинистой чёлки. Хейзел не узнавала его: прекрасные голубые глаза не выражали больше той нежности, какая была постоянно до этого дня. Словно кто-то взял и подменил Криса.
Мисс Свон налила чай и снова поднялась в свою комнату.
Вообще, характер её окружающие считали своеобразным. Люди как-то всегда сторонятся тех, кто не пускает в компании шуточек и молчит, пока их лично не спросишь. Хейзел входила в число этих молчальников. Гораздо приятнее ей было говорить с человеком один на один, со всей дружелюбностью и заинтересованностью, на какую она только была способна; однако эти дружелюбность и заинтересованность в разговоре с незнакомцем проявлялись лишь в еле восторженном «Круто!», ибо ничего с собой не могла поделать девушка – скромность всегда брала над ней вверх.
Застенчивость в общем-то особо никому не мешала. Хейз была довольно мягкого, покладистого характера, какие бывают только у волшебных героинь сказок. Впрочем, девушка не стремилась понравиться всем без исключения; её устраивал собственный тихий мирок, в котором она училась, знакомилась на «Тамблере» с подростками из разных стран – как правило, общаться в сети куда легче, чем вживую – и просто довольствовалась спокойной жизнью.
Несмотря на всю свою романтичность Хейзел никогда не была той девушкой, которая после разрыва с возлюбленным кинется смотреть слезливые мелодрамы и сжигать совместные фотографии. Нет, она просто включила любимый сериал, который могла пересматривать вечно; и вечность эта продлилась аж до четырёх часов дня, пока в дверь не позвонили.
Хейзел поставила сериал на паузу, с неохотой поднялась с кровати и пошла открывать нежданному гостю. Да-да, именно нежданному: девушка не представляла, кто мог заявиться. Родители, так и не смирившиеся, что дочь изъявила желание жить одной, заезжали по выходным. Крис, разумеется, в этот дом больше ни ногой. Если только не…
– Джулия, – устало проговорила Хейзел, увидев на пороге дома подругу.
Невысокая ловкая девчушка, ещё не дождавшись предложения войти, прошмыгнула в дом, словно была тут хозяйкой. Она мило улыбалась Хейзел, но тем не менее что-то обеспокоенно бормотала себе под нос – верный признак того, что Джулия о чём-то переживает.
Подруга Хейзел сняла обувь, свой лёгкий плащ повесила на вешалку и прошла внутрь, так и не поздоровавшись.
Свон только с усталой улыбкой покачала головой: такая иногда была эта Джулия Миллс – энергичная, взволнованная, но вся в своих мыслях. Они были лучшими подругами. Любому другому Хейзел вряд ли простила бы такое поведение.
– Что случилось? – спросила Джулия уже с кухни.
Хейзел усмехнулась, услышав хлопнувшую дверцу холодильника. Она прошла на кухню вслед за подругой, застав ту жующей бутерброд.
– Почему ты думаешь, что что-то случилось?
На кухне было светлее, чем в её комнате: шторы пропускали неяркие солнечные лучи, в воздухе летали почти невидимые глазом пылинки, пахло чем-то вкусным… Ах да, бутерброд.
Джулия дожевала его и только потом ответила:
– Ты не пришла в школу. Хейзел Свон не пришла в школу! Ты даже с гриппом ходила и едва не заразила весь класс. Рассказывай.
Хейз не оставалось ничего, кроме как рассказать подруге всю правду. Она знала, что эта девушка, Джулия Миллс, может быть упрямой, если хочет докопаться до истины.
– Крис… меня бросил. Вот так.
– Что? Почему? – удивлению Джулии не было предела, её глаза в момент заискрились непониманием, а сама девушка схватила подругу за плечи. – Как он мог?! А я говорила, Хейзел, что он пользуется тобой!
– Успокойся, малышка, – усмехнулась Хейз, намекая на небольшой рост подруги – этим нелестным упоминанием Миллс всегда можно было привести в чувства. – Ему было сложно со мной: я ревновала, злилась, истерила… А также мои постоянные нервные срывы.
