ПРОЛОГ
Много веков назад, когда боги еще спускались к людям из своих небесных чертогов, богиня Исида нежилась в водах Нила под присмотром своих преданных жриц. Прекраснейшая из бессмертных закрыв глаза лежала в воде на спине. Вдруг одна из жриц заметила, как к богине плывет огромный крокодил. Жрица закричала и бесстрашно кинулась в реку, чтобы прикрыть собой Исиду.
Богиня открыла глаза и лениво перевернулась. Она с интересом наблюдала, как ее защитница воинственно бьет по рептилии мечом, стараясь пробить шкуру. Улыбнувшись, Исида медленно направила в крокодила огненную стрелу и испепелила его. Смелость жрицы настолько поразила богиню, что она сняла с себя ожерелье надела его на девушку. Теперь ей была подвластна любовь любого мужчины, которого она пожелает и защита от беды.
Ожерелье передавалось от жрицы из поколения к поколению, к ее будущим потомкам...
1
Была зима. Я дрожала от холода. Температура у меня, кажется, под 40, и в кармане не было ни копейки. Не ела уже пару дней. Ноги намокли и окоченели из-за порванных ботинок.
Сижу я, значит, на лавочке, на морозе в темноте и смотрю в окна домов. Там улыбающиеся семьи обнимают друг друга возле новогодней ёлки, взрослые дарят детям подарки. Мимо меня проходят люди с предпраздничным настроением, а я невидимка для них.
Чувствую себя так, будто меня действительно не существует. Наверное, это были галлюцинации от жара или голода.
В голове только одна мысль:
– Почему одним – все, а мне – ничего? Мужья дарят женам машины, любовницам шубы, а я что видела в этой жизни? Детдом, школу-интернат, потом рынок с этой вонючей мороженой рыбой, мытье полов в общаге. Да блин, где я только не работала, чтобы выжить в этом мире!
При воспоминании о бесконечных рыбьих тушках непроизвольно сморщила нос и передернулась – до сих пор ощущаю эту кошмарную вонь.
Перед глазами заплясали воспоминания из детства. Лучшее, что помню – это подружку Светку из детдома и наши с ней проделки. Ее быстро забрали в семью. Счастливая… Она и на мордашку красивая, да и язык короткий был, в отличие от меня. Помню, как ее шпыняли в детском доме по-черному, вот я и заступалась за нее, за что сама не раз выхватывала от воспитательниц.
Характер-то у меня похлеще, чем у мужика будет, где надо – и словом приструню, а нет – так и кулаком могу.
– Хорошо хоть мозгов хватило детей не родить, а то еще бы и дитя обрекла на это жалкое существование, – продолжала я вслух размышлять о годах своих былых. – Да и было бы от кого рожать. Сергей – козел, бухал и денег тянул с меня, а я тогда дура наивная была, все думала, стерпится — слюбится, пока в одно прекрасное утро не очнулась в карете скорой помощи. Пришлось сказать, что упала, но кто же так падает головой об кулак? Конечно, я! Жалко его было, дура я была, защищала такого подонка. Хорошо, что не склеилось тогда, посадили за очередную драку по пьяни.
А потом… Этот Димка… У-у-у-у… Как вспомню… И где только мои глаза были? Он же ни одной юбки не пропустит! Трахал мою подругу у нас же в кровати. Как сейчас помню его невинные глаза и фразу: «Это не то, о чем ты думаешь!»
Вот тогда, кажется, мир и пошел у меня по косой. Я очень тяжело пережила такой удар. Не столько от мужика, сколько от подруги. Видимо, подругой только я ее считала, ей же ничего не помешало в кровать нашу прыгнуть. Хорошо хоть очухалась вовремя. Правда, квартиры уже не стало. Ушла государству обратно. Я- то в запой ушла, и сама того не заметила, как счета накопились многонулевые.
Как дали, так и взяли! Бюрократы хреновы...
Так я и лежала на этой скамейке, то проваливаясь в бред, то выныривая обратно в жуткую реальность. Мне было так нехорошо, но надо ждать! Валера сказал быть тут в восемь.
Зато потом хоть чуть на ноги встала, работу нашла. Хорошо, что Валерчика встретила. Мужик что надо. Говорил, на юг, к морю поедем. А я ведь никогда на курортах не была, только и слышала, как кто-то куда-то едет! Пуховичок мне купил, теплый. Дорогущий! Аж пять тысяч за него отдал. Из лебяжьего пуха! Еще сказал, как один вопрос решит, так в Москву меня перевезет. Заживем тогда как люди!
Вот и сейчас, как обещал, быстро решит вопросы – и ко мне. Мне главное — его тут дождаться!
Ну ничего—ничего… Валерка сейчас придет. Все будет хорошо. Денег добудет, еды купим, пивка. Оно и жар снимет, и душу согреет.
Эх, хорошо хоть Валерка в моей жизни появился. А то совсем бы я пропала.
Внезапно я услышала шуршание кустов рядом с лавочкой. Повернувшись, я увидела высоких мужчин. В форме. Менты явно.
– Ольга Дмитриевна? – басом произнес один из них, а другие рассредоточились вокруг меня. Все говорило о моем не очень хорошем положении. Сердце больно кольнуло, но я все еще пыталась сохранить спокойствие. Собрав остатки себя с лавки, встала.
— Ну, я. А вам чего?
– Следуй за нами, и лучше без выкрутасов, – также презрительно глядел на меня эта громогласная верзила.
– Я ничего не сделала. На лавке не запрещено лежать, — возразила ему.
– Ольга Дмитриевна, у нас к вам серьезные вопросы, нам нужно поговорить, – сказал один из мужчин. – Пожалуйста, следуйте за нами, не усложняйте себе жизнь, – добавил другой более вежливо.
– Такое сопровождение в мою честь? – усмехнулась я уже с ноткой иронии.
– В вашу-вашу, вон и лимузин вас ожидает, — указал пальцем мужчина на припаркованный бобик. – Только красную дорожку, увы, не прихватили, — засмеялся третий.
Я чувствовала, как сердце зачастило, не зная, что происходит, и беспокойно оглянулась по сторонам на мимо проходящих окружающих.
Почему ко мне пришли полицейские? Что же произошло? Где Валера?
– Честно, я не знаю, о чем идет речь, – пробормотала я, уже следуя за мужчинами. Они не оставили мне выбора.
Мы проходили мимо соседних домов, и возле каждого я ожидала, что увижу там своего спасителя, моего Валерчика. Но его нигде не было.
Грубые руки запихнули меня в автомобиль, и мы быстро поехали.
Наконец, машина остановилась возле полицейского участка, и меня провели в комнату допроса. Там меня ждала другая группа оперативников, и они пристально изучали меня. Молча. До дрожи противно. Я особо даже не говорила. Не место, конечно, рот открывать. По малолетству-то попадала сюда, знаю, как «мило» тут могут встречать.
Меня охватило чувство жуткой тревоги. Что за фигня творится, а?
– Ну что, милочка, садитесь, – заговорил старший оперативник.
Я села.
– Сама сознаешься, или как? – мужик почти двух метров ростом угрожающе покрутил своей дубинкой в руках.
– А что не так, товарищ полицейский? — с сарказмом выдавила из себя. – На лавках нельзя теперь в парках лежать? Это что за новый закон такой? Уж простите на первый раз-то, не успела изучить. Плохо мне было, вот и прилегла! – пыталась оправдаться я.
